Ниш опустился на колени:

– Что же нам делать?

Ял-Ниш рывком поднял сына на ноги:

– Наместник хочет видеть Тиану. Значит, нам остается только искать ее, если она еще жива.

Главный следователь так сильно оттолкнул Ниша, что тот упал на спину.

– Вы останетесь здесь до рассвета. Добьетесь вы успеха или нет, в любом случае на рассвете вместе со всеми отправитесь на поиски. Иначе ты пойдешь сражаться против лиринксов рядовым.

С этими словами Ял-Ниш захлопнул дверь перед носом Ниша.

– Меня тошнит, – пожаловался Ниш. – Я чувствую себя школьником на экзамене. Для отца я всегда был недостаточно хорош.

Иризис взяла с подноса кусочек сыра и стала задумчиво обгрызать затвердевшую корочку. Ниш принялся грызть ногти, да так громко, что Иризис захотелось отвесить ему оплеуху.

– Нам остается только один выход, – заговорил Ниш. – Если уж мы не можем изготовить прибор, придется вместо него взять с собой Юлию.

– Она сейчас же сойдет с ума!

– Наши жизни зависят от результатов поиска.

Юлия крадучись выскользнула из своего закутка, приблизилась к Нишу, погладила его по щеке:

– Я очень хочу тебе помочь.

– Я знаю, – ответил Ниш. – Скажи, ты можешь увидеть Тиану?

Юлия пожала плечами:

– Я не знаю, как она выглядит. Иризис очнулась от задумчивости:

– Как-то раз ты говорила, что можешь видеть женщину с ярким кристаллом. Ты все еще видишь ее?

– Кристалл погас.

– Ты хочешь сказать, что она умерла? – воскликнул Ниш.

– Я просто не вижу ее.

– Когда это случилось?

– Сегодня. Вчера.

– Когда, Юлия? Это очень важно!

– Я не знаю.

Иризис выложила на стол контроллер и расправила его манипуляторы.

– Этот прибор сделала Тиаиа. Может, с ним тебе будет легче отыскать ее?

Чувствительница даже не посмотрела в ее сторону.

– Мне вовсе не требуется искать ее. Если кристалл оживет, я сразу увижу это в своей модели мира.

– Но та женщина действительно была Тианой? – настаивала Иризис. – Ее узелок в твоей модели похож на этот прибор?

– Нет, но я могу сказать совершенно точно, что вещь изготовлена той женщиной.

– Значит, она и есть Тиана? – настаивал Ниш.

– Да.

– Наконец-то! – закричала Иризис. – А что представляет собой кристалл? Он похож на тот, что находится в контроллере?

– Нет, – ответила Юлия.

– А на этот? – Иризис сняла свой индикатор, висевший у нее на шее, и вложила в руки чувствительницы.

– Нет, тот кристалл намного сильнее.

– Как это может быть? – удивился Ниш. Голубые глаза Иризис оживленно заблестели.

– Интересно…

– О чем ты?

– Не имеет значения.

– А ты разбираешься в картах? – Ниш снова обратился к Юлии.

– Я знаю, что это такое, но никогда их не видела. Яркий свет не дает открыть глаза.

Ниш отбросил в сторону какой-то чертеж и развернул прямо на полу подробный план местности.

– Это карта территории завода, вот комната, в которой ты жила до сих пор… – Ниш удрученно замолчал. – Конечно, ты же не можешь ничего этого увидеть, а я не могу объяснить, на что это похоже.

Юлия подняла свое закрытое маской лицо и долгое время молчала. Потом боязливо вздрогнула и наконец решилась.

– Я попробую… надеть очки. Хотя бы ненадолго. Ниш отыскал очки и развязал тесемки, удерживающие маску на лице чувствительницы. Ее глаза все это время оставались крепко зажмуренными. Наконец Ниш надел на нее очки и отрегулировал тесьму на затылке. Иризис нахмурилась, увидев как ласково пальцы Ниша гладят шею Юлии. Наконец чувствительница рискнула открыть глаза и посмотрела на карту.

– Ты видишь рисунки? – спросил Ниш.

– Да, – еле слышно ответила девушка.

Он объяснил ей, как обозначаются стены, окна, двери и внутренняя обстановка. Это давалось Юлии легко, ведь она с детства жила в мире символов.

– Твоя комната расположена там, – продолжал Ниш. – Вот этой дорогой мы прошли сегодня утром и теперь оказались вот здесь.

Юлия провела пальчиком вдоль стены, и Ниш убедился, что она все поняла.

– Вот этот символ означает масштаб. Он нужен, чтобы определить расстояние от одного объекта до другого.

Юлия поняла принцип вычисления расстояний, но совершенно не могла применить его на практике. Еще одной трудностью оказалось определение направления. Она знала, что такое назад, вперед, вправо и влево, но градусы и румбы компаса ей ни о чем не говорили. Ее модель не была привязана к условным обозначениям сторон света.

Ниш попытался объяснить ей понятия севера, юга, востока и запада, но Юлия соотносила их со знакомыми ей понятиями направлений. Она совершенно растерялась, когда Ниш развернул карту. Тогда он перешел к другой карте, на которой были показаны земли вокруг Тикси, вплоть до самого Фассафарна. Это тоже ничего не дало. Поездка, во время которой Юлия все дневные часы проводила в шелковом коконе, превратилась в сплошной кошмар, и девушка постаралась изгнать воспоминания о ней из своей памяти. Она совершенно не представляла, по какой местности они ехали, какое преодолели расстояние, даже сколько это заняло времени.

– Все это кажется мне бесполезным, – расстроенно пожаловался Ниш. – Мы не добились почти никаких успехов.

– Дай ей отдохнуть, – предложила Иризис. – Ты хочешь за несколько часов научить ее тому, на что обычно уходит не один год. – Она обернулась к Юлии. – Завтра мы должны отправиться на поиски Тианы. Мы должны выйти наружу. И ты нам очень нужна. Никто, кроме тебя, не сможет с этим справиться. Ты готова нам помочь?

Юлия сбросила очки и снова надела маску. Она вся дрожала от напряжения и страха. Девушка приложила ладони к лицу и стала покачивать головой из стороны в сторону.

– Что это значит? – озадаченно спросила Иризис. – Она отказывается?

– Я не знаю, – ответил Ниш.

Юлия поднялась и повернула голову в их сторону. Пальцы на поднятых руках согнулись, словно когти.

– Я пойду с вами, – произнесла она упавшим голосом. – Хотя я очень боюсь. Но если вы оставите меня здесь…

– Мы и сами боимся, – сказала Иризис.

– Я очень, очень боюсь, – задрожала Юлия. – Когтистые. Когтистые повсюду.

Пасть лиринкса приоткрылась пошире, и показался ряд устрашающе острых передних зубов, каждый из которых был длиннее ее большого пальца. Чудовище притянуло ее поближе и явно пыталось что-то сказать. Но с губ срывались только странные всхлипывающие звуки, словно в глотке застряла кость.

– 3-з-уррк! – произнес лиринкс. – Ж-з-з-уррпт!

Тиана решила, что ей пришел конец, и чудовище вот-вот на нее набросится. Но вот пасть открылась еще шире, и она разглядела арбалетный дротик, пробивший шею сзади и застрявший в горле. Кровь струилась прямо по стенкам горла. Лиринкс пытался дотянуться до него языком, но тщетно. Он поднял свободную руку, на которой осталось только три пальца, за спину и попробовал вытащить дротик из раны сзади, но древко было почти полностью утоплено в шее, зацепить его никак не удавалось.

Лиринкс судорожно закашлялся, и из горла темным фонтаном хлынул целый поток. Он чуть не захлебнулся собственной кровью. Глаза Тианы встретились с взглядом лиринкса. Он попытался вдохнуть, и из груди раздалось хриплое бульканье, как из переполненной трубы. Хватка немного ослабела. Тиана откатилась в сторону, а лиринкс согнулся чуть ли не вдвое, все еще пытаясь достать дротик сзади.

Тиана поднялась на дрожащих ногах и при свете гаснущих факелов наблюдала за лиринксом. Струйка горячего дыма попала ей в ноздри; казалось, все дыхательные пути мгновенно вспыхнули пламенем. Тиана согнулась пополам от сильнейшего приступа кашля и чуть не упала рядом со своим врагом.

Дротик пробил сухожилие и прошел рядом с позвоночником лиринкса. Еще одно чудовище неподвижно лежало совсем рядом. Оно выглядело совершенно безжизненным, но Тиана предпочла отойти подальше. Раненый в это время немного повернул голову, стараясь набрать воздуха в легкие. Этот лиринкс, как заметила Тиана, отличался от остальных: у него не было крыльев, только едва заметные наросты чуть пониже плеча. И было еще нечто странное – он чувствовал себя в своем собственном теле не совсем удобно.