На медвежьей шкуре остались кусочки жира – самой хорошей смазки. Тиана соскоблила немного сала, размяла его в ладонях и намазала обувь. Ее драгоценная сумка с инструментами тоже промокла, и на металле уже появилась ржавчина. Тиана отчистила свои орудия песком и тоже намазала медвежьим жиром. Пустая ячейка утерянных щипцов заставила ее горестно вздохнуть.

Тем временем мясо поджарилось и так вкусно запахло, что у Тианы потекли слюнки. Она вымыла руки снегом и уселась ужинать. Это было самое вкусное блюдо из всех, что ей приходилось когда-либо пробовать. Плотное, сочное мясо было удивительно ароматным. Тиана наелась досыта, убрала остатки и, наполнив котелок снегом, поставила его к огню.

Насытившись, она села у огня и принялась расчесывать волосы. В это время возвратился Рилл. Он коротко кивнул ей, присел на корточки у огня и стал натирать медвежьим жиром ссадину на руке. Тиана молча наблюдала за ним. Каждое его движение излучало сдерживаемую энергию, в то время как она казалась себе едва живой.

– Сожалею, если я тебя чем-нибудь оскорбил.

Тиана едва поверила своим ушам. Знает ли он значение этих слов? Хочется надеяться, ведь вся ее жизнь зависит от его настроения.

Рилл взглянул на нее из-под нависающих над глазами складок. В его глазах отразился луч света, проникший в пещеру снаружи.

– Я не человек, малышка. Я – лиринкс, одинокий самец. Ты глубоко оскорбила меня.

Тиана не знала, что ему ответить.

– Я могу судить о тебе только по человеческим меркам.

– Мы никогда… мы просто не можем спариваться без приглашения. Это немыслимо! Неужели человеческие самцы способны на такое преступление?

– Было время, когда о таких вещах даже не слышали, – сказала Тиана, припоминая рассказы своей бабушки. – Мужчины и женщины были равны, но с тех пор как началась война, человеческий род очень изменился. Мужчины рискуют своей жизнью на полях сражений, а женщины должны рожать новых солдат. Считается, что мужчины приносят большую жертву, чем женщины.

Рилл так широко открыл рот, что стал виден багровый шрам глубоко в его горле.

– Какая отсталая раса! Мы одержим победу даже раньше, чем я предполагал. Кроме того, – продолжал он, – какой смысл спариваться с представителем другой расы?

Тиана могла назвать несколько причин для этого, но воздержалась.

– Разве вы не спариваетесь ради удовольствия?

– Конечно. Но только по обоюдному согласию.

Этот разговор заставил Тиану почувствовать себя неловко. Она закончила расчесывать волосы, отложила щетку и молча сидела у костра, наслаждаясь благословенным теплом. Но одна мысль не давала ей покоя.

– Что ты имел в виду, когда сказал, что ты одинокий самец? Костяной гребень на его голове снова изменил цвет, на этот раз он стал желтым.

– Ни одна наша женщина не выбрала меня в качестве своего партнера.

– Ты слишком молод?

– Я достаточно взрослый, – нехотя ответил он.

– Тогда почему?

– Я неполноценный лиринкс!

Тиана внимательно осмотрела Рилла, сравнивая с другими виденными ею лиринксами. Он был меньше остальных, но совсем немного. В чем же дело?

– Твои крылья еще недостаточно выросли? В этом причина?

– Они никогда не вырастут! Я бескрылый урод, выродок. Ради благополучия нашей расы нельзя допустить, чтобы родились такие же уродцы, как и я. И все же я хочу соединиться с женщиной-лиринксом. Ведь в этом заключается весь смысл существования.

– А часто ли вы пользуетесь крыльями?

– Наши предки летали по просторам Бездны. А для этого мира мы слишком тяжелы. Лиринксы могут летать. Те, у кого есть крылья, – горько добавил он. – Но полет возможен лишь для тех, кто владеет Тайным Искусством. Конечно, многие лиринксы не умеют использовать этот вид энергии, и они не способны летать на Сантенаре. Не считая первого брачного полета, когда хотя бы один из партнеров способен взлететь, большинство лиринксов предпочитают не подниматься в воздух, если есть другой выход. Последствия пользования Тайного Искусства… они тяжелы для нас.

– Но тогда ваши крылья – просто помеха, и без них гораздо лучше.

– Мы – крылатая раса! – Его гребень налился кровью и стал почти черным. – Именно крылья отличают нас от всех остальных разумных существ. Лишиться их, это… как бы тебе объяснить? Представь, что из всех женщин ты одна осталась бы без грудей. Как бы ты себя чувствовала?

– Я бы считала себя неполноценной, – смущенно пробормотала Тиана.

– Без крыльев я едва ли могу считаться лиринксом, так что ни одна наша женщина не выберет меня в партнеры. Не знаю, ради чего я живу?

Юлия встретила утро в своей палатке и стала ждать подходящего момента, чтобы незаметно проскользнуть в клан-кер. Теперь, когда органы ее чувств были надежно защищены, единственным источником бед были люди.

Через наушники просачивались звуки голосов, отдающих приказы, шуршание снимаемых палаток, шипенье разогретого масла, заливаемого в кланкеры. Ял-Ниш проснулся явно в дурном настроении и кричал на всех, кто попадался ему навстречу. Пора идти. Юлия пыталась собраться с духом и преодолеть расстояние, отделяющее палатку от машины. Это суровое испытание ожидало ее каждый день.

Подошедшая Иризис просунула голову в палатку.

– Ты готова? – спросила она так громко, что Юлия вздрогнула.

В Иризис ощущалась постоянная горечь разочарования с того самого момента, когда Тиана и кристалл исчезли подо льдом реки.

Наконец чувствительница взяла небольшой сверток со своими вещами и выползла наружу. Иризис обследовала палатку и забрала оставленные затычки для ушей и куртку. Юлия уже одолела половину пути до кланкера, но внезапно на ее пути возник Ял-Ниш. Она остановилась как вкопанная, пытаясь унять подступившую панику. Ял-Ниш поморщился и свернул в сторону, намереваясь обойти девушку, как вдруг понял, кто стоит перед ним.

– Ба, да это наша маленькая чувствительница! Как ты себя чувствуешь, девочка?

Юлия уставилась на носки своих ботинок и не могла заставить себя ответить хоть что-нибудь. Следователь рассматривал ее, словно комок грязи, попавший в тарелку.

– Идиотка! И как я мог подумать, что от тебя будет какая-то польза!

Он сделал шаг в сторону, и Юлия уже собиралась побежать дальше, но следователь вдруг передумал:

– А что ты скажешь по поводу Тианы и ее хедрона? Ты видишь их?

– Я… я не смотрела, – едва слышно пролепетала она. Юлия не могла оставаться со следователем наедине. Его голос резал уши, а лицо выглядело таким суровым!

– Почему? – загремел Ял-Ниш и так сильно ударил ее тыльной стороной ладони по лицу, что сбил с ног.

Юлия завизжала и попыталась свернуться в клубок. Ял-Ниш схватил ее за одежду и поднял над землей.

– Не смей, – угрожающе произнес он. – Иначе я заберу твои затычки и очки. Помоги мне найти их, а то я сорву с тебя одежду и закопаю в снег. А теперь отвечай…

– Отец, остановись! – закричал подбежавший вместе с Иризис Ниш. – Перестань, ты же…

– Не смей мне указывать, мальчишка! – заорал Ял-Ниш. – Не то узнаешь, что грозит неудачникам. Наместник не привык прощать. Я никогда еще не подводил его, и впредь не собираюсь. Неважно, кто при этом пострадает, я не намерен отступать. А тебе что здесь надо? – крикнул он подошедшему с другой стороны Арплу.

– Лар, я бы предложил…

– Это забота следователя. А если будешь вмешиваться, я потребую четвертовать тебя как предателя.

Ял-Ниш разжал руки и уронил Юлию в снег.

– Вставай, девчонка, и посмотри на меня. Онемевшая от страха Юлия поднялась на ноги.

– Почему ты не пыталась увидеть Тиану и ее хедрон?

– Никто не просил меня об этом, – прошептала чувствительница, копируя выговор Ял-Ниша.

Очередной неожиданный удар свалил ее с ног. Во рту Юлии появился металлический привкус крови. Защитные очки соскочили с ее лица, затычки вывалились из ушей. Яркий свет ледяными иглами пронзил ее глаза, Юлия забилась в конвульсиях и кричала до тех пор, пока не потеряла сознание.