— Центр никуда не годится, — бубнит Билл.

— Эй, Билл, а что, если никакого центра и вовсе нет? А? — спрашиваю я уже в совершенной ярости.

— Я изучу эту возможность. — Пауза. — Но в настоящий момент Фейруз окончательно убедил меня, что с морской звездой мне лучше, так что мне пора идти. Я перезвоню тебе при первой же возможности.

— Билл, мне тоже надо бежать, но послушай — завтра мы сможем поговорить? — Я лихорадочно листаю свой ежедневник. — Гмм, скажем, в три двадцать пять или типа в… четыре или четыре пятнадцать… или, может быть, — о черт! — в шесть десять?

— С ужина и до полуночи я обхожу галереи с актерами из «Друзей».

— Это архинагло с твоей стороны, Билл!

— Дагби, мне некогда. Фейруз хочет снять меня в профиль sans морская звезда.

— Эй, Билл, подожди минутку! Мне нужно всего лишь знать, будешь ли ты меня проталкивать в «Коматозников 2». И моя фамилия — не Дагби!

— Если ты не Дагби, то кто же ты? — переспрашивает он равнодушно. — С кем же я тогда сейчас говорю, если ты не Дагби?

— Это я, Виктор Вард. Тот, что, типа, открывает самый большой клуб в Нью-Йорке завтра вечером.

Пауза, затем:

— Не может быть…

— Я работал моделью у Пола Смита. Я снимался в рекламе Кэлвина Кляйна.

Пауза, затем:

— Не может быть…

Я слышу, как он меняет позу, устраиваясь в кресле удобнее.

— Я тот самый парень, который, как все считают, был любовником Дэвида Геффена, но это неправда.

— Таких много.

— Я встречаюсь с Хлое Бирнс, — кричу я. — С Хлое Бирнс, которая, типа, супермодель.

— Про нее я слышал, а вот про тебя нет, Дагби.

— Господи, Билл, да я на обложке последнего номера «Youth Quake»! Тебе необходимо срочно снизить потребление антидепрессантов, старина!

— Что-то никак не могу тебя припомнить.

— Слушай, — кричу я. — Я отказался от предложения, которое мне сделали в ICM ради вашей конторы!

— Знаешь, Дагби, или как там тебя звать, я тебя не очень хорошо слышу, потому что я сейчас еду по Малхолланд и тут как раз… очень длинный тоннель. — Пауза. — Слышишь, какие помехи?

— Но я позвонил, Билл, к тебе в офис. Ты сказал мне, что Фейруз Захеди снимет тебя в офисе. Дай мне с ним поговорить.

Долгая пауза, затем Билл презрительно цедит:

— Думаешь, ты умнее всех на свете, да?

У дверей «Bowery Bar» столпилось столько народу, что мне приходится карабкаться через заглохший лимузин, неуклюже застывший, не доехав до края мостовой, для того, чтобы начать пропихиваться сквозь толпу, в то время как папарацци, которых не пустили внутрь, отчаянно пытаются снять меня, выкрикивая мое имя, а я следую за Лайамом Нисоном, Кэрол Альт и Спайком Ли, а также Чадом и Антоном, которые помогают нам протолкнуться внутрь как раз вовремя для того, чтобы услышать грохочущий начальный рифф песни Мэттью Свита «Sick of Myself». В баре настоящий пандемониум — белые парни с ямайскими косичками, черные девушки в футболках с надписью «Nirvana», маменькины сыночки в прикидах героинистов, королевы спортзалов с прическами деловых женщин, мохер, неон, Джейнис Диккерсон, телохранители и их модели, только что с показов, все еще не остывшие, но пока еще не изможденные, ткань с начесом и неопрен, китайские косы и силикон, Брент Фрейзер и Брендан Фрейзер, помпоны и рукава из шенили, перчатки с крагами, и все как один вешаются друг другу на шею. Я машу рукой Пелл и Вивьен, которые пьют коктейли «космополитен» в компании Маркуса — на нем парик английского судьи — и этой по-настоящему прикольной лесбиянки, Эгг — на ней бумажная корона с рекламой маргарина «Imperial», а она сидит рядом с двумя людьми, одетыми как двое из участников Banana Splits[15], но какие именно двое — я сразу не скажу. Эта вечеринка явно проходит под девизом «китч — это круто», и на нее явилась куча сердцеедов.

Осматривая ресторанный зал в поисках Хлое (что, как до меня доходит с некоторой задержкой, все равно бесполезно, поскольку она обычно сидит в одной из трех больших кабинок класса «А»), я замечаю рядом с собой Ричарда Джонсона[16] из «Page Six» в компании Мика и Энн Джонс, так что я пробираюсь к ним бочком и приветствую их.

— Привет, Дик! — ору я, пытаясь перекричать толпу, — мне нужно тебя кое о чем спросить, рог favor.[17]

— Разумеется, Виктор, — отвечает Ричард, — только вот найду сейчас Дженни Шимудзу и Скотта Бакулу.

— О, Дженни живет в одном доме со мной, она просто супер, она обожает замороженные брикеты йогурта «Haagen-Dazs», особенно «пина коладу», и друг у нее тоже отличный. Но послушай, чувак, ты ничего не слышал о фотографии, которую собираются напечатать завтра в «News»?

— О фотографии? — переспрашивает он. — Какой фотографии?

— З-з-зайка, — заикаюсь я, — это звучит несколько зловеще, когда ты переспрашиваешь дважды. Но дело в том, что — гм — ты знаешь Элисон Пул?

— Еще бы, она же подружка Дамьена Натчеса Росса, — говорит он, делая жесты кому-то в толпе — большой палец вверх, затем вниз, затем опять вверх. — Как идут дела с клубом? Все в полной готовности к завтрашнему вечеру?

— Все клево, клево, клево. Но я-то говорю об одной не совсем уместной фотографии, на которой изображен, гм, допустим, я?

Ричард переносит свое внимание на журналиста, который стоит рядом с нами и берет интервью у хорошенького официанта.

— Виктор, позволь представить тебе Байрона из журнала «Time». — Ричард делает жест рукой.

— Мне нравятся твои работы, чувак. Привет, — говорю я Байрону. — Так вот, Ричард…

— Байрон делает статью о хорошеньких официантах для Time, — бесстрастным голосом сообщает Ричард.

— Ну вот, наконец-то! — говорю я Байрону. — Погоди, Ричард…

— Если это одиозная фотография, то «Post» не станет печатать одиозную фотографию, так что все это одна болтовня, — говорит Ричард, направляясь дальше.

— Эй, кто сказал, что она одиозная?— кричу я. — Я назвал ее не совсем уместной!

Кэндас Бушнелл внезапно протискивается сквозь толпу с криком «Ричард!», но при виде меня голос ее взлетает вверх октав так на восемьдесят, она кричит «Лапочка!» и с размаху смачно целует меня в щеку, одновременно кое-что незаметно передавая мне, и Ричард находит Дженни Шимудзу, но не Скотта Бакулу, а Хлое оказывается в компании Роя Либенталя, Эрика Гуда, Квентина Тарантино, Като Кэйлин и Бакстера Пристли, который сидит в опасной близости от нее в этой огромной кабинке со стенами из аквамаринового стекла, а мне нужно срочно положить этому конец, иначе эта история грозит обернуться для меня мучительной головной болью. Помахав рукой Джону Кьюсаку, который ест жареных кальмаров из одной тарелки с Джулиен Темпл, я пробиваюсь через толпу к кабинке, где Хлое, делая вид, что она страшно занята, курит «Мальборо лайт».

Хлое родилась в 1970 году, она Рыба и клиент САА. Пухлые губы, тонкая кость, большая грудь (имплантаты), длинные мускулистые ноги, широкие скулы, огромные голубые глаза, безупречная кожа, прямой нос, объем талии пятьдесят семь сантиметров, улыбка, которая никогда не выглядит как ухмылка, счет за мобильный телефон доходит до 1.200$ в месяц, ненавидит себя, хотя, собственно, за что? Ее открыли, когда она танцевала на пляже в Майами, и взяли сниматься полуобнаженной в клип Aerosmith, затем в «Playboy» и — дважды — на обложку «Sports Illustrated». С тех пор она появилась на обложках различных журналов уже более четырехсот раз. Календарь, для которого она снималась на Карибах, продался тиражом более двух миллионов. Книга под названием «Настоящая Я», написанная за нее литературным негром Биллом Земе[18], продержалась в списке бестселлеров «New York Times» где-то двенадцать недель. Она все время говорит по телефону с менеджерами, которые перезаключают контракты, с агентом, который получает пятнадцать процентов, тремя пиар-агентами, двумя адвокатами, бесчисленными администраторами. В настоящий момент Хлое собирается подписать многомиллионный контракт с Lancome, но, кроме этого, имеется еще множество кандидатов — особенно теперь, когда «слухи» о «небольшой проблеме с наркотиками» были «решительно опровергнуты»: Banana Republic (нет), Benetton (нет), Chanel (да), Gap (возможно), Christian Dior (гмм), French Connection (шутка), Guess? (не-а), Ralph Lauren (проблематично), Pepe Jeans (издеваетесь?), Calvin Klein (этого с меня хватит), pepsi (звучит зловеще, но почему бы нет?) и т.д. и т.п. Шоколад — единственная пища, к которой Хлое питает хоть какое-то пристрастие, — подвергнут жесткому нормированию. Полный запрет на рис, картофель, растительные масла и хлеб. Только вареные на пару овощи, некоторые виды фруктов, отварная рыба и курица. Мы не ужинали вместе уже довольно давно, потому что всю прошлую неделю у нее были примерки для пятнадцати показов на этой неделе, иными словами каждому дизайнеру предстояло примерить на ней около ста двадцати комплектов одежды, а завтра, кроме двух показов, у нее еще съемки для японской телевизионной рекламы и встреча с режиссером видео, который должен ей объяснить сценарий, потому что Хлое никогда в них ничего не понимает. За десять дней ее работы запрашивают 1, 7 миллиона. Контракты обычно где-то примерно на эту сумму и заключаются.