Меня шатало; живот крутило. Состояние паршивое. Но даже в таком состоянии я ясно понимал, что от Юкино, сидящей под замком, толку не будет. Да и вообще… всё это слишком затянулось.

Мне нужен свой человек в поместье и вне его. Тот, кто сможет проводить, провести, довезти, доставить послание… и так далее. И Юкино отличный кандидат на эту роль.

А чтобы папаша сейчас не обломал все эти перспективы — нужно помешать ему посадить Юкино под арест. Ну, и… обосновать, почему мы будем везде ходить вместе.

Ладно.

— Отец, — выдохнул я, изо всех сил стараясь погасить рвотные позывы. — Мы встречаемся.

Возможно, батя будет рад узнать, что его сын так быстро реабилитируется и становится нормальным половозрелым восемнадцатилетним юношей.

Ведь так?..

Пауза.

— Отец?

Его остекленевшие глаза меня немного напрягали.

Наверное, он просто не ожидал, что я так внезапно и осмысленно заговорю. Я не говорил с ним ни разу с момента моего выхода в окно.

— Это я отвел ее в подвал, — пояснил я, пока Михаил таращился на меня, — Мы просто решили спрятаться в подвале, чтобы… ну… чтобы слуги там не спалили нас, понимаешь? — я выразительно подвигал бровями.

Меня очень сильно мутило, поэтому со стороны это явно выглядело не очень. Ну, если судить по реакции Юкино. Девушка смотрела на меня с очевидно смешанными чувствами.

— Ты… что… ты же только один день здесь… с Юкино? С этой Юкино?

Да он как будто сам позеленел от такого известия. И, кажется, его больше удивило не то, что его сын, которого все считают отсталым, проворачивает такое, а то, что… у Юкино появился парень?

Нет времени долго размышлять; ещё немного — и вся новообретённая сила вывалится из меня вон.

— Отец, — вновь заговорил я, немного торопливо, но в целом спокойно и ровно. — Не нужно её наказывать. Это я придумать сказать про трупы, чтобы… никто не догадался, зачем мы на самом деле туда спустились.

Изобразив подобие улыбки, я указал на катану.

— И кровь не человеческая. Мы… крысу убили, для правдоподобности. Вернее, двух. Двух здоровенных таких крыс…

Лицо Михаила не менялось. Он словно был в трансе; я знал такое выражение — так смотрят люди, которым только что сломали и шаблоны, и партию. Вот только… руку даю на отсечение, дело здесь совсем не в моих амурных делах.

Тогда в чём же?

— В… — голос “отца” был словно надтреснутым, — в-вон идите отсюда. О-оба. К себе. Мне надо подумать. Я уже ничего не понимаю.

От кабинета мы отошли шагов на десять — так, чтобы Михаил не слышал; затем я повернулся к Юкино.

— Я знаю, что ты хочешь спросить, — кивнул я. — Почему я сказал что мы пара. Здесь всё про…

Ох. Оборвавшись на полуслове, я прикрыл рот руками. С-сука!.. Сила лезет обратно.

Опершись двумя руками о стену, я принялся неблагородно блевать.

Юкино глядела на меня со странным выражением лица. Подойдя ближе, она положила руку ко мне на плечо.

— Ну… да, конечно, я бы хотела спросить, почему ты сказал, что мы парочка… но вообще-то меня больше волнует другое.

Я продолжал блевать на пол.

— КАКОГО Х*Я ТЫ СОЖРАЛ СЕРДЦА КИЛЛЕРОВ В ПОДВАЛЕ?!

Хороший вопрос. Я замер, мысленно подбирая слова для внятного ответа.

Два сердца лежали на полу, в луже алой от крови блевотины. Лежали, продолжая биться.

Звонок от Хидео Мори — отца Юкино. И так не вовремя. Как же хочется не отвечать…

Михаил нажал кнопку.

Хотя бы голос звучит не слишком хрипло?

— Миша, — заговорил в трубке Хидео, — я только что узнал новости. Поздравляю с выздоровлением сына.

— Д-да, да, спасибо…

— Кстати, о детях, — продолжал японец. — Как там моя дочь?

Ох. Михаил сделал глубокий вдох.

— Да, о ней… — он замер на миг. — Есть новости, и они… тебя удивят.

Скорее, шокируют, как только что шокировали его самого. До сих пор в голове не улеглось.

— Что такое? — голос Хидео прозвучал обеспокоенно. — С ней всё в порядке?

— Да, в порядке, но…

Нужно сказать. Нельзя оттягивать этот момент, словно он не глава сильнейшего рода России, а испуганная гимназистка.

— Похоже, твоя дочь и мой… Сын… — выдавил Михаил, сам не веря своим словам. — В общем, у них что-то вроде отношений.

В трубке повисла тишина.

— Погоди, но… Твой сын, он же… — Хидео тоже не сразу нашёл нужные слова. — Он же с разумом девятилетки, прости, но это так. Девять лет в коме, и всего полдня как…

Михаил криво усмехнулся.

— Вот и я охренел. Понятия не имею, когда они успели, но… Там сложная ситуация. Мой сын заявил, что они встречаются, а та… Даже резать его не стала. Ну, знаешь. как она обычно это делает.

— Ты говоришь о моей Юкино? — поразился Хидео. — Той, которая ломает руки всем, кто посмеет на неё взглянуть? Которая не считает ни одного мужчину равным себе?

— Ага.

Это было всё, что Михаил мог сейчас сказать.

— Это какая-то шутка?

— А я, по-твоему, шутил бы по такому поводу?

Тишина по обе стороны провода.

— Понял, — голос Хидео Мори звучал совершенно серьёзно. — Вылетаю. Буду ближайшим рейсом.

Некоторое время назад.

— Похоже, это первое проваленное убийство в особняке Распутиных, Виталий.

— По крайней мере, за последние полвека, Григорий.

Стук тел о ступеньки был достаточно тихим, чтобы не мешать диалогу. Шаг за шагом, киллеры спокойно тащили их вниз, под люк. Туда, где тела незадачливых коллег не привлекут лишнего внимания.

Все следы убраны; делать это быстро и тихо — обязательное умение каждого ассасина. Осталось только спрятать тела. Это была не только профессиональная этика, требующая прикрывать следы собрата, но и банальная рациональность. Если трупы будут замечены, поднимется шум, а это вряд ли сделает их миссию легче.

А сложности Виталий с Григорием не любили. Уж точно не в особняке Распутиных.

— Ты их знаешь, Григорий? — уточнил Виталий, когда оба тела оказались внизу лестницы.

Усач посветил зажигалкой — и покачал головой; при таком тусклом свете многого не разглядишь, да и сами тела… больше напоминали кучу сложенных вместе конечностей.

— Самому интересно. Но это точно не наши, Виталий.

Киллеры переглянулись.

— Похоже, что кто-то ещё заказал младшего Распутина, Виталий.

— Похоже, что так, Григорий. Но тут важно не это…

Виталий покачал головой.

— Убил их настоящий маньяк. Конечности, внутренности… Но вот тот, кто выжрал им сердца — не маньяк. Это тёмный маг. И, судя по почерку, умелый и очень талантливый.

— Если он и правда так хорош, Виталий… — согласился его напарник.

— …то скоро начнётся полный п**дец, Григорий.

Молчание. Взгляд убийц переместился наверх — к тёмной крышке люка, закрывшегося над их головами.

— И где мы сейчас, Виталий?

— Кажется, под Москвой, Григорий.

Новая пауза. И без слов было понятно, что это означает. Тёмные секреты рода Распутиных, Москва, что закопана, подземные катакомбы… Они оба это всё терпеть не могли.

— Но меня волнует другое, Виталий.

— И что же, Григорий?

Киллер замер на мгновение, вглядываясь вверх — в сторону закрывшейся за ними плиты.

— Как нам теперь выбраться отсюда?

Какого х*я я сожрал сердца киллеров в подвале?

Я с тёплой улыбкой поглядел на Юкино. Ох уж эта маленькая любительница познавать окружающий мир!

— Я знаю, как это выглядит, — заметил я, вытирая окровавленный рот рукой.

— Да ты что? И как же? — ядовито отозвалась она, с достоинством истинного самурая перебарывая рвотный позыв.

Я ухмыльнулся в ответ.

— Как перекус поехавшего каннибала. Но подумай вот о чём…. не прошло и суток с тех пор, как я вышел из девятилетней комы с абсолютно кристальным сознанием. За последние полчаса я сделал тебя своей должницей, пережил нападение убийц и убедил своего отца, который ещё вчера был готов дать голову на отсечение, что я овощ, в том, что встречаюсь с дочерью главы клана якудза. И только потом выблевал сердца…