Я молча кивнул, направляясь к двери. Даже говорить ничего не пришлось, пытаясь изменить голос. Охрана ждала Карапулько, и охрана его пропустила. Карта доступа не врёт!

Ну, да. В конце концов, объект полугражданский. Защита на входе, никаких посторонних…

Кроме меня. Ха.

Больше на этом этаже меня никто не останавливал. Постучав в деревянные двери, я дождался глухого «заходи» с той стороны.

…Валера стоял у окна — практически в той же позе, что и в прошлый раз. Дождь перерос в настоящую грозу, и он глядел на льющиеся с небес потоки воды, даже не оборачиваясь на меня.

Ну, вот и прекрасно. Не дожидаясь, пока ко мне обратятся, я зашагал к столу.

— А Звягин где? — поинтересовался Валера, разворачиваясь от окна. — И что так до… А?

Он заморгал глазами. Разумеется, моя маскировка не обманула его ни на секунду, но сам факт того, что вместо Карапулько явился я, обойдя всю охрану, заставил его картину мира немного пошатнуться.

Пускай шатается дальше. Футляр всё ещё лежал на столе, там же, где и час назад. Не тратя времени, я раскрыл его.

— Йошида? — кажется, Валера слегка завис от удивления. — Что?..

Я перехватил руку поудобнее. Вот так, теперь шансы равны.

— Ты что, думал обмануть меня этой маской? — к Валере начал возвращаться прежний гонор; он шагнул к столу, сердито буравя меня взглядом.

— И не собирался, — честно признался я. — Это для часовых, а не для тебя, ты-то своего связного узнаешь сразу.

Глаза Валеры с опозданием скользнули на руку клона; он чуть поморщился. Ну, да, сушёная конечность выглядела довольно мерзко.

— Так, — Валера нахмурился, пытаясь сложить в уме два и два. — Положи эту грёбаную руку на место, зачем она тебе вообще…

За окном громыхнуло; звук грома заглушил конец фразы. Впрочем, не то. чтобы я вслушивался.

Зачем мне рука, говоришь?

— Сейчас узнаешь, — пообещал я.

Капитан Реверс быстро ударила ребром ладони, стоило только лифту раскрыться.

На седьмом этаже собралась лучшая охрана Третьего Штаба — самая бдительная, самая неприступная. Любую другую можно было обойти или обмануть, но сюда пропустят только тех, кого командир ожидает, никаких внезапных визитов. Приходилось действовать быстро и точно, скользя по лезвию ножа.

К тому же, если оставить позади охрану, они могут вмешаться — там, в кабинете. Нельзя этого допускать.

Точечный удар в горло; первый часовой падает, вырубленный, но живой. Этому удару её научил Григорий.

Второй перехватывает автомат; Реверс пинает его под дых, заставляя выронить оружие, и наносит ещё один удар. А это — коронный приём Виталия.

Четверо других уже бегут к ней, но не успевают ничего сделать — нейропаралитический газ быстрей. Дыша через противогаз, Реверс проходит участок до кабинета Валерия почти бегом.

Камеры вырублены заранее, поломку заметят через полчаса — тогда же, когда очнутся и эти. Она должна уложиться в это время.

По условиям задания, ей нельзя убивать охрану. Неважно, главное, что спустя всё это время она убьёт его; Валерия Сокола.

Шагнув внутрь, Реверс быстро прикрыла дверь за собой. Вот он. Сидит к кресле, повернувшись спиной к ней. Лица не видно; только тёмный силуэт на фоне окна кое-как угадывается в полумраке грозовой ночи.

— Ну, привет, командир, — бросила Реверс. Впервые за год она не изменяла голос, поэтому он всё равно звучал хрипло. — Удивлён увидеть меня здесь сейчас?

В ответ сидящий в кресле только что-то невнятно промычал, угукнув. Как обычно!.. Такое же высокомерие, как и всегда.

— Может, хотя бы повернёшься? — обозлилась Реверс. Непрофессионально, да; самое верное — бить быстро и без разговоров. Но это слишком личное. Ей хочется, чтобы Валерий перед смертью взглянул ей в глаза, вы лицо. Чтобы… узнал.

— М-м, — отказал голос в кресле.

Вот засранец. Ну ничего, она заставит его повернуться. Он умрёт, полностью осознав, кто и за что его убивает!

— Ты ведь даже не помнишь меня, наверное, — её голос перешёл на тихий присвист. — Как вы с Михаилом Распутиным вырезали весь мой род. Как я осталась единственной выжившей…

У Реверс защипало в глазах. Мама. Папа. Братишка.

В тот день она спряталась в нише — той самой, где так любила играть с братом в прятки. Глядела через щель, как Валерий Сокол убивает их. Кажется, ему доставляло удовольствие делать это лично. Кровожадный ублюдок.

В тот день она поклялась отомстить; она так долго этого ждала. Она готовилась всю жизнь. Ломала себя, обучаясь у Григория и Виталия. Доказывала, что это задание нужно поручить ей и только ей. Год маскировалась, ожидая сигнала.

И вот она здесь.

— Поэтому повернись, — велела она приказным тоном. — Повернись и хотя бы умри как мужчина.

— Мм-м, — отозвались с той стороны.

Он что, не воспринимает её слова всерьёз? Это для него какая-то шутка?! Она готова была вспыхнуть, когда сидящий заговорил уже нормально.

— Кажется, ты немного ошиблась.

Это… это не голос Сокола.

Кресло медленно, со скрипом развернулось. Реверс заморгала, удивлённо уставившись на сидящего в нём худого парня в армейской маске. Тусклый свет из окна очерчивал силуэт, не давая разглядеть его до конца, но… это определённо был не Валерий Сокол.

Нашивка с фамилией. Знакомой фамилией. Реверс изумлённо заморгала.

— Рядовой К-карапулько?

Серьёзно? Тот низкий паренёк?

Внезапная вспышка молнии ярко озарила кабинет, на пару мгновений сделав его светлым, точно днём, и открывая незамеченные ранее детали. Например, тело, лежащее на полу.

А вот это Сокол. Тело выглядывало из-за массивного стола на треть. Неподвижное выражение. Раскрытый рот. Всё в крови.

Молния погасла, вновь скрывая всё в полумраке; раздался раскат грома.

— Итак, — наклонил голову сидящий в кресле парень, — повтори-ка ещё раз — кто ты?

…что?

— Итак, — наклонил я голову, прикрытую маской, — повтори-ка ещё раз — кто ты?

Лицо Михаила, уверенное и спокойное, всплыло у меня перед глазами.

Говоришь в третьем штабе ни девушек, ни убийц?

Увы, девушка-убийца, которая только что пять минут распиналась передо мной про свою тяжелую судьбу даже не подозревает, что её здесь нет и быть не может.

Впрочем, могло быть и хуже. Эта девица могла зайти, например, десятью минутами раньше — когда я активно раскурочивал себе руку ножом, вставляя внутрь импланты и брызгая кровью во все стороны, как упавшая на пол бутылка кетчупа.

Сейчас я, по крайней мере, уже закончил процесс; регенерация начального уровня более-менее остановила кровотечение и позволила тканям схватиться. Не Бог весть что, но хотя бы так.

Наверное, было бы безопаснее прихватить руку клона с собой и заняться подобным уже в другом месте. Вот только Валера — это вам не Тигран, которого можно размазать по асфальту парой щелчков. Командир Третьего Штаба оказался крепким орешком. Выдержав целых пять ударов, он сломался только на шестом.

Как и рука моего клона, которой я, собственно, и мутузил мужчину.

В общем, пересадить импланты прямо сейчас было единственным способом сохранить их. Заливая кровью лицо потерявшего сознание Валеры, я принялся расковыривать себе руку ножом — не особо приятное занятие — и вот мы здесь.

Плюсы: импланты прижились. И не просто прижились, а настолько легко и быстро легли, как родные, что это меня даже немного смутило. В конце концов, они были настроены на мою ДНК — на ДНК моего старого тела — и я ожидал, что всё пройдёт не так удачно… но нет. Всё прижилось. Всё включилось. Всё работает.

Минусы: работает оно не в полную силу. И дело тут не в имплантах, а во мне. Тело на первом этапе Огранки, и попросту не в состоянии использовать многие функции. Даже попытайся я бить в полную силу, моя рука сломается так же, как уже сломалась сушёная конечность клона. У меня даже кости обычные, не укреплённые дополнительно. Что уж говорить про остальные полезные примочки, которые давали импланты? Без магической подпитки от Дара использовать их полную мощь выйдет себе дороже. Чтобы начать делать реальную грязь, мне нужен третий этап Огранки и выше.