Он посмотрел на нее и добавил:

– Мне тяжело спрашивать тебя, но, как ты думаешь, не можем ли мы подождать немного, пока все не образуется?

Она посмотрела на него через стол и почувствовала такую боль, такую невосполнимую потерю, что казалось, перенести это было невозможно.

– Мы будем видеться как можно чаще, – сказал он. – Мы…

Дженифер перебила его:

– Нет, Адам, это все…

– Ты не должна так говорить! Я люблю тебя! Мы найдем выход, как…

– Никакого выхода нет. Жена и ребенок не исчезнут. Наши отношения закончились. Я любила… Любила каждое мгновение…

Она встала, чувствуя, что сейчас зарыдает.

– Мы не должны больше видеться.

Она не могла перенести выражение боли в его глазах.

– Боже мой, Дженифер, не делай этого! Пожалуйста, не делай! Мы…

Дженифер не слушала больше. Она торопилась к выходу, убегая из жизни Адама.

На звонки Адама никто не отвечал. Его письма отсылались назад нераспечатанными. На последнем полученном ею письме она надписала «адресат умер» и бросила его в ящик.

Это правда, подумала она, я мертва.

Она не думала, что может существовать такая боль. Она была одинока, и в то же время не одна. В ней было другое человеческое существо, часть ее и часть Адама. И она собиралась уничтожить его.

Она заставляла себя думать о том, где можно было бы сделать аборт. Несколько лет назад аборт означал встречу с врачом-шарлатаном в грязной комнате, спрятанной от посторонних глаз, но сейчас в этом не было необходимости. Она могла пойти в больницу и сделать операцию у хирурга с хорошей репутацией. Только не в Нью-Йорке… Слишком много ее фотографий было в газетах, слишком часто ее показывали по телевидению. Ей нужна была анонимность, такое место, где бы ей не задавали вопросов. Не должно быть никакой связи между ней и Адамом Уорнером, сенатором США. Их ребенок умрет без имени.

Она подумала, как мог бы выглядеть их ребенок, и разрыдалась.

Пошел дождь, она посмотрела на небо и подумала, не плачет ли Бог вместе с ней…

Кен Бейли был единственным человеком, которому могла довериться Дженифер.

– Мне нужно сделать аборт, – сказала она ему безо всякой преамбулы. – Ты знаешь хорошего врача?

Он старался скрыть свое удивление, но она видела, как изменилось выражение его лица.

– Где-нибудь вне города, Кен… Чтобы меня там не знали.

– Что вы скажете об островах Фиджи?

В его голосе чувствовалась злость.

– Я говорю серьезно.

– Прости, ты застала меня врасплох…

Слова Дженифер были для него полной неожиданностью. Он преклонялся перед ней. Он знал, что она нравится ему, иногда ему казалось, что он ее любит, и это было мучительно.

Он не может сделать ей то, что сделал своей жене. Он провел рукой по своим рыжим волосам и сказал:

– Если ты не хочешь делать этого в Нью-Йорке, я бы предложил Северную Калифорнию. Это не слишком далеко…

– Ты можешь разузнать поподробнее?

– Да. Хорошо. Я…

– Да?

Он отвел глаза.

– Нет, ничего…

Кен Бейли исчез на следующие три дня. Когда он вошел в кабинет Дженифер на третий день, он был небрит, а в покрасневших глазах была пустота.

Она взглянула на него и спросила:

– С тобой все в порядке?

– Думаю, что да…

– Я могу чем-нибудь помочь?

– Нет. Если Бог не в силах помочь мне, то ты ничего сделать не сможешь.

Он передал ей листок бумаги. На нем было написано: «Доктор Эрик Линден, мемориальная больница, Уарлот, Северная Калифорния».

– Спасибо тебе, Кен.

– Не за что… Когда ты собираешься сделать это?

– Я поеду туда в ближайший уикэнд.

Он сказал смущенно:

– Может, мне поехать с тобой?

– Нет, спасибо. Я справлюсь сама.

– А обратно?

– Я справлюсь и с этим.

Он стоял какое-то время, колеблясь.

– Это, конечно, не мое дело… Но ты уверена, что это то, чего ты хочешь?

– Уверена.

У нее не было выбора. Больше всего на свете ей хотелось бы сохранить ребенка Адама, но это было безумием. Попытаться воспитать ребенка одной?..

Она посмотрела на него и повторила:

– Уверена.

Больница оказалась симпатичным двухэтажным зданием на окраине Уарлота. За регистрационным столом сидела седая женщина лет шестидесяти.

– Я могу вам помочь?

– Да. Мое имя Дженифер Паркер. У меня есть договоренность с доктором Линденом о… о…

Она не могла себя заставить произнести это слово.

Женщина понимающе кивнула.

– Доктор ждет вас, миссис Паркер. Я скажу, чтобы вас проводили.

Молодая медсестра проводила ее в комнату для осмотра и сказала:

– Я сообщила доктору Линдену, что вы здесь. Пожалуйста, разденьтесь. Халат на вешалке.

Ощущая нереальность происходящего, она медленно разделась и надела халат. Она чувствовала себя так, как будто надела халат мясника. Она собирается убить жизнь внутри нее. В ее воображении халат покрылся пятнами крови, крови ее ребенка… Она почувствовала, что дрожит, и услышала голос:

– А сейчас расслабьтесь.

Обернувшись, она увидела массивного лысого мужчину в очках с роговой оправой, что придавало его лицу совиное выражение.

– Я доктор Линден.

Он посмотрел карточку, которую держал в руках.

– Вы – миссис Паркер.

Дженифер кивнула.

Доктор коснулся ее руки и сказал:

– Садитесь.

Он подошел к крану и наполнил бумажный стаканчик.

– Выпейте это.

Она подчинилась. Он сел на стул, ожидая, пока она успокоится.

– Итак, вы хотите сделать аборт?

– Да.

– Вы обсудили это со своим мужем, миссис Паркер?

– Да. Мы оба хотим этого.

– Похоже, что у вас хорошее здоровье.

– Я чувствую себя хорошо.

– Экономические затруднения?

– Нет, – резко ответила она.

Зачем он еще мучает ее своими вопросами?

– Мы… мы просто не хотим иметь ребенка.

Доктор Линден вынул трубку.

– Вам не помешает?

– Нет.

Он закурил и сказал:

– Дурная привычка…

Он выпустил струю дыма.

– Не могли бы мы на этом закончить? – спросила Дженифер.

Ее нервы были натянуты до предела. Ей казалось, что еще немного и она закричит… Доктор Линден затянулся еще раз и выпустил дым.

– Я думаю, что нам нужно еще немного поговорить.

Огромным усилием воли она сдержала себя.

– Хорошо.

– Специфика аборта в том, – сказал он, – что его результат непоправим. Вы можете передумать сейчас, но вы ничего не сможете уже изменить, когда ребенка не будет…

– Я не передумаю.

Он кивнул и снова затянулся.

– Это хорошо.

Сладкий запах табака вызвал у нее тошноту. Ей хотелось, чтобы он перестал курить.

– Доктор Линден…

Он медленно, с неохотой поднялся.

– Хорошая, молодая леди… Давайте посмотрим вас.

Дженифер лежала на столе, на спине, ее ноги лежали в металлических зажимах. Она чувствовала его пальцы внутри своего тела. Они были нежными и умелыми. Она не испытывала смущения, только невыразимое чувство потери и печаль. Бессвязные видения проплывали у нее в мозгу: она видела своего маленького сына – и она определенно знала, что у нее был бы мальчик – бегающего, играющего, смеющегося…

Его образ поспешно перерастал в образ его отца.

Доктор Линден закончил обследование.

– Вы можете одеться, миссис Паркер. Если хотите, то можете остаться здесь на ночь, а утром сделаем операцию.

Доктор Линден снова изучал ее со странным выражением на лице.

– Нет, – голос Дженифер звучал громче, чем она ожидала. – Я бы хотела сделать это сейчас, если можно.

– У меня перед вами еще два пациента. Я пришлю сестру, она сделает необходимые анализы, а потом отведет вас в вашу палату. Операция состоится часа через четыре. Подходит?

– Да, – прошептала она.

Она лежала на узкой больничной койке с закрытыми глазами, ожидая возвращения доктора Линдена. На стене висели старинные часы, тикание которых напоминало контору.