Лишь часа через полтора пульс Дженифер пришел в норму.

Время от времени Джошуа спрашивал о своем отце.

– Он убит во Вьетнаме. Он был очень храбрым человеком.

– А разве у нас нет его фотографии?

– Нет. Прости, дорогой… Мы поженились незадолго до его смерти.

Она ненавидела ложь, но у нее не было выбора.

Майкл Моретти только один раз спросил об отце Джошуа.

– Меня не волнует, что было до того, как ты стала моей. Просто любопытно…

Дженифер поняла и подумала, какую бы власть над сенатором Уорнером приобрел Моретти, если бы узнал правду.

– Он убит во Вьетнаме. Его имя не имеет значения.

В Вашингтоне заканчивала работу сенатская комиссия под руководством Адама Уорнера. Целью ее работы было расследование и дача рекомендаций по вопросу одобрения Сенатом производства нового бомбардировщика ХК-1. За несколько недель через Сенат прошел целый ряд экспертов, половина которых утверждала, что производство нового самолета катастрофически скажется на бюджете и приведет страну к краху, а другая половина клялась, что если ВВС не получат этого бомбардировщика, оборона США настолько ослабнет, что русские займут страну к следующему воскресенью.

Адам решил совершить испытательный полет на опытном образце нового самолета, и его коллеги с радостью ухватились за эту идею. Адам был одним из них, и он скажет правду.

Он поднял самолет ранним утром и провел испытания по полной программе. Полет прошел без сучка и задоринки, и он сообщил комиссии Сената, что ХК-1 является новым словом в авиации. Он рекомендовал начать производство бомбардировщика немедленно. Сенат утвердил требование ВВС.

Пресса с энтузиазмом обыграла эту историю. Они описывали Адама как одного из сенаторов новой волны, который отправился в полет, чтобы правильно оценить мнение комиссии. Газеты поместили о нем статьи.

Дженифер смаковала их. Ее наполняло чувство гордости. И боли… Она еще любила его, и любила Майкла Моретти. Она не понимала, как это возможно… И что она за женщина? Адам породил одиночество в ее жизни, Майкл стер его.

Контрабандный ввоз наркотиков из Мексики невероятно вырос, и стало очевидно, что за этим скрывается организованная преступность. Адама попросили возглавить комиссию по расследованию этого факта. Он скоординировал свои действия с полудюжиной специальных служб и вылетел в Мексику, чтобы заручиться там поддержкой мексиканского правительства. Через три месяца поток наркотиков уменьшился до незначительного размера.

В фермерском доме в Нью-Джерси Майкл Моретти сказал:

– У нас есть проблема.

Они сидели в большом, комфортабельном кабинете. Там были: Дженифер, Антонил Гранелли и Томас Колфакс.

Антонил Гранелли перенес удар и за одну ночь постарел лет на двадцать. Он был похож на высохшую мумию. Паралич сковал левую половину его лица, и когда он говорил, слюна текла из уголков его рта. Он был дряхл, немощен и все больше и больше полагался на Майкла. Он даже примирился с присутствием Дженифер.

Этого нельзя было сказать о Томасе Колфаксе. Конфликт между Майклом и Колфаксом углубился. Колфакс понимал, что Майкл собирается заменить его этой женщиной.

Колфакс допускал, что Дженифер толковый адвокат, но что она могла знать о традициях мафии? О том, что помогло братству спокойно работать все эти годы? Как мог Майкл привести постороннего, да еще женщину! И доверить ей их важные секреты! Это была непереносимая ситуация. Колфакс говорил об этом с руководителями групп и солдатами, делился с ними своими страхами и старался привлечь их на свою сторону. Но они боялись выступать против Майкла. Если он доверяет этой женщине, то и они должны доверять ей. Колфакс решил поберечь силы и найти путь, как самому избавиться от нее. Она заменила его, и гордость никогда не позволит ему простить это… Лишь его лояльность к синдикату удерживала его и защищала ее. Но если его ненависть станет сильнее лояльности…

Майкл обратился к Дженифер:

– Вы когда-нибудь слышали об Адаме Уорнере?

Ее сердце на мгновение замерло. Ей стало тяжело дышать… Майкл смотрел на нее, ожидая ответа.

– Вы имеете в виду сенатора? – справилась с собой Дженифер.

– Точно. Мы собираемся охладить этого сукина сына.

Она почувствовала, как кровь отливает от ее лица.

– Почему, Майкл?

– Он мешает нашим операциям. Благодаря ему мексиканское правительство закрыло фабрики, принадлежащие нашим друзьям. Все стало разваливаться. Нужно убрать с дороги этого ублюдка.

Мозг Дженифер заработал лихорадочно.

– Если вы тронете сенатора Уорнера, – сказала она, осторожно подбирая слова, – то погубите сами себя.

– Я не собираюсь позволять…

– Выслушайте меня, Майкл… Избавитесь от него, они пошлют десяток людей на его место. Сотню… Каждая газета в стране будет против вас. Теперешнее расследование окажется пустяком по сравнению с тем, что произойдет, если вы причините вред сенатору Уорнеру.

Майкл сказал со злостью:

– Я говорю вам, что он мешает нам!

Дженифер изменила тон:

– Майкл, подумайте сами! Вы видели подобные расследования и раньше. Сколько они длятся? Пять минут после того, как его заканчивает сенатор. Он начинает расследовать что-то другое, а это закрывается само по себе. Закрытые фабрики откроются снова, и все пойдет по-старому.

– Я не согласен, – сказал Томас Колфакс. – По-моему…

Моретти прервал его:

– Никто не спрашивает твоего мнения!

Колфакс дернулся, как будто его ударили по лицу. Майкл не обратил на это никакого внимания. Колфакс повернулся к Антонилу Гранелли, ожидая поддержки. Старик спал…

Майкл сказал Дженифер:

– Хорошо, адвокат… Пока оставим Уорнера в покое.

Дженифер перевела дыхание.

– Что-нибудь еще?

– Да.

Майкл достал тяжелую зажигалку и зажег сигарету.

– Один из наших друзей, Марко Лоренцо, обвиняется в ограблении.

Она читала об этом деле. В газетах писали, что он был рецидивистом с длинным списком арестов за насилие.

– Нужно, чтобы его освободили под залог?

– Нет. Я хочу, чтобы вы посадили его в тюрьму.

Дженифер удивленно посмотрела на него. Он положил зажигалку на стол.

– Мне стало известно, что ди Сильва собирается отправить его обратно на Сицилию. У Марко там есть враги. Если его привезут туда, ему не прожить там и двадцати четырех часов. Самое безопасное место для него – это Синг-Синг. Когда возня вокруг немного поутихнет, через год или два, мы освободим его. Вы можете провернуть это дело?

– Если бы он был в другой юрисдикции, то я, возможно, и сделала бы это. Но ди Сильва…

Томас Колфакс быстро сказал:

– Может быть, кому-нибудь другому позаботиться об этом?

– Если бы я хотел, чтобы этим делом занимался кто-нибудь другой, я бы сказал об этом, – отрезал Майкл и снова обратился к Дженифер: – Я хочу, чтобы вы провели это дело.

Майкл Моретти и Ник Вито смотрели в окно, как Томас Колфакс сел в свой «седан» и отъехал. Майкл сказал:

– Ник, я хочу, чтобы ты помог нам избавиться от него.

– Колфакс?

– Я не могу ему больше доверять. Он живет прошлым вместе со стариком.

– Как скажешь, Майкл… Когда ты хочешь, чтобы я сделал это?

Дженифер сидела в кабинете судьи Лоуренса Уолдмана. Они не виделись больше года. Дружеские звонки и приглашения на ужин прекратились. Что же, этому не поможешь, думала она. Ей нравился старик и ей жаль было терять его дружбу, но выбор был сделан.

Они сидели в неловком молчании, ожидая прихода ди Сильва, не зная, что сказать друг другу. Когда вошел окружной прокурор, оба вздохнули с облегчением, и заседание началось.

Судья сказал Дженифер:

– Бобби сообщил мне, что вы собираетесь возражать против мер, принимаемых в отношении Лоренцо?

– Верно.

Она повернулась к прокурору.

– Я считаю, что было бы ошибочным посылать Марко Лоренцо в Синг-Синг. Он не имеет к этой тюрьме никакого отношения, так как является нежелательным иностранцем. Я считаю, что его нужно отправить обратно на Сицилию.