– Мэрей, – сказал он и брезгливо отмахнулся, словно от назойливой мухи. – Мэрей усти. Том.

По радостным ухмылкам на лицах юнцов Саре стало ясно: они получили разрешение делать с двумя женщинами все, что им заблагорассудится. «Женщин увести». И вот их с Дженифер отвели в какую-то боковую комнатушку.

Сара старалась сохранять спокойствие. Нет, конечно, она понимала, дела их плохи. Очень даже плохи. Она заметила также, что и Дженифер не показывает виду, что ей страшно. Все то же непроницаемое, равнодушное выражение лица, с которым она могла бы входить к кому-то из знакомых в дом на вечеринку с коктейлями.

Девушек отвели в заднюю часть дома, в комнату с тростниковыми стенами и потолком. В земляной пол были вбиты два столба. Один из парней достал наручники и приковал Дженифер к первому столбу. Затем проделал то же самое и с Сарой, она оказалась прикованной ко второму столбу. А второй мальчишка вдруг протянул худую грязную руку и ухватил Сару за грудь. Помял, со значением улыбнулся, и оба они вышли.

– Очаровательные манеры, – заметила Дженифер, когда они остались вдвоем. – Ты как, нормально?

– Пока что да, – ответила Сара. И вздрогнула: где-то на улице гулко забили барабаны.

– Ничего, – заметила Дженифер. – Это еще не конец.

– Санджонг, он…

– Все правильно. Так и есть.

– Но мы так долго ехали в этих джипах.

– Да. Мили две или три. Пыталась рассмотреть на спидометре, но вся приборная доска была забрызгана грязью. Но если идти пешком, пусть даже бежать, это займет немалое время.

– У него вроде бы есть винтовка?

– Да.

– А ты никак не сможешь высвободиться?

Дженифер покачала головой:

– Слишком плотно приковали.

Тут вдруг через открытую дверь они увидели, как Брэдли и Эванса ведут в какую-то другую комнату. Они быстро прошли мимо в сопровождении конвоя и исчезли. А потом провели Кеннера, отдельно. Он заглянул к ним в комнату, увидел девушек и, как показалось Саре, многозначительно подмигнул.

Но уверена она не была. Может, действительно просто показалось?..

Дженифер сползла вниз и уселась на грязный земляной пол. Прислонилась спиной к столбу. И сказала:

– Тебе тоже лучше присесть. Ночь может оказаться долгой…

И Сара послушно опустилась на пол.

Минуту спустя в комнату заглянул парнишка, увидел, что девушки сидят. Вошел в комнату, оглядел наручники. Затем вышел.

Бой барабанов на улице становился все громче. Должно быть, на площади перед домом начали собираться люди, слышался шум голосов и отдельные возгласы.

– Похоже, церемония начинается, – сказала Дженифер. – И я, увы, догадываюсь, в чем она будет состоять.

Эванса и Кеннера, размещенных в соседней комнате, тоже приковали к столбам наручниками. Но столба там было всего два, и на Брэдли не хватило. Ему просто сковали руки и усадили на пол. Кровь из раны на голове уже не шла, но над левым глазом у него набухал огромный синяк. И выглядел Тед явно напуганным. При этом он то и дело смыкал веки, словно засыпал.

– Ну, каковы первые впечатления о деревенской жизни, Тед? – спросил Кеннер. – Все еще считаете, что нет на земле лучше места для жизни?

– Это не деревенская жизнь. Просто варварство какое-то.

– Тоже часть жизни.

– Ну, не скажите. Эти совсем юные еще пареньки, этот жирный мерзкий тип… просто безумие, страшный сон. Все пошло как-то не так, и вот мы…

– А вы до сих пор так и не поняли? – удивился Кеннер. – Вы считали и продолжаете считать, что цивилизация есть не что иное, как чудовищное изобретение человечества, отделяющее нас от природы? На самом деле все обстоит иначе, Тед. Цивилизация не отделяет нас от природы. Цивилизация защищает от нее. Потому как все, что вы только что видели, это и есть природа.

– Э-э, нет, нет. Ничего подобного. Люди в основе своей добры, сострадательны…

– Чушь все это собачья, Тед.

– В них заложены гены альтруизма.

– Очень хотелось бы верить, Тед.

– Вся жестокость произрастает из слабости.

– Некоторым людям просто нравится жестокость, Тед. Жить без нее не могут.

– Оставьте его в покое, – вмешался Эванс.

– Это почему? Давайте, Тед. Вам что, просто нечего мне ответить?

– Да пошел ты! – огрызнулся Брэдли. – Может, нас всех поубивают эти гребаные отвязные недоноски, но хочу, чтоб ты знал, и пусть это будут последние слова в моей жизни! Злобная тварь и задница, вот кто ты есть, Кеннер! В каждом видишь только плохое. Ты пессимист, обструкционист, выступаешь против всего прогрессивного, доброго и благородного! Ты просто выродок и свинья во… в этом, как его… Как называется, что ты носишь?.. Во что тебя ни одень, как был свиньей правого толка, так и останешься. Кстати, где твой пистолет?

– Выбросил.

– Где?

– Еще в джунглях.

– Думаешь, Санджонг его подобрал?

– Надеюсь.

– Он придет нам на выручку?

Кеннер покачал головой:

– Он должен довести до конца наше дело.

– Хочешь сказать, он идет к бухте?

– Да.

– Так, значит, никто не станет вытаскивать нас отсюда?

– Нет, Тед. Никто.

– Тогда мы в полной заднице! – воскликнул Брэдли. – Нам конец! Мать вашу, нет, я просто не могу в это поверить! – И он зарыдал.

В комнату вошли двое парней с толстыми пеньковыми веревками. И крепко связали руки Брэдли. Затем, все так же молча, удалились.

Барабанный бой становился все громче.

Собравшиеся на площади туземцы завели монотонный напев.

– Тебе с твоего места видна дверь? – спросила Дженифер.

– Да.

– Глаз с нее не спускай. И если кто подойдет, шепни мне, ладно?

– Ладно, – ответила Сара.

Потом извернулась и взглянула на Дженифер. И увидела, что та, изогнув спину, ухватилась обеими руками за столб. Потом согнула ноги в коленях так, что ступни ее оказались на этом столбе, и начала подниматься по нему, словно цирковой акробат. Вот она добралась до верхушки, приподняла над ней скованные наручниками руки, а затем мягко спрыгнула на земляной пол.

– Никто не заметил?

– Нет… – ответила Сара.

– Где ты этому научилась?

– Следи за дверью.

И Дженифер прижалась спиной к столбу, притворяясь, что не сумела высвободиться.

– Ну что там, никого?

– Нет, пока никого.

Дженифер вздохнула.

– Теперь надо дождаться, когда зайдет кто-то из этих мальчишек, – сказала она.

Меж тем находившийся на площади Самбука толкал перед народом речь. Выкрикивал короткие фразы, и на каждую толпа отвечала восторженным ревом. Он как никто умел заводить толпу. В конце такого выступления люди обычно впадали в полное неистовство. Даже в каморке, где находился Тед, чувствовалось, как нарастает напряжение.

Брэдли лежал на полу, скорчившись в позе зародыша, и тихо плакал.

Вошли двое, на этот раз – вполне взрослые мужчины. Сняли с него наручники. Потом рывком подняли его на ноги. Каждый из мужчин ухватился за конец веревки. И вот они вывели Теда на улицу.

Толпа громко взревела.

– Эй, симпатяга, – сказала Дженифер, когда в каморку к ним заглянул молоденький парнишка. Дженифер зазывно улыбнулась ему. – Тебе нравится, что ты видишь, а, поросеночек? – И она вызывающе и соблазнительно задвигала тазом.

Парнишка сперва смотрел подозрительно, затем все же вошел в комнату. Он был постарше остальных, лет четырнадцати-пятнадцати, и ростом повыше. В руках у него было ружье, на поясе – нож.

– Хочешь побаловаться? Может, снимешь меня с этого столба, а? – спросила Дженифер и снова одарила его улыбкой. – Ну, чего, не понял, что ли? У меня так руки болят, малыш. Давай позабавимся.

Он усмехнулся каким-то утробным хрипловатым смешком. Подошел к Дженифер. Резким рывком раздвинул ей ноги, потом опустился перед ней на колени.