– Решить что? – спросил Эванс. – Что они вообще там затеяли?

Никто ему не ответил.

Эванс переводил взгляд с одного на другого.

– И все же?..

– Мы твердо знаем одно, – произнес наконец Кеннер. – Они хотят все это задокументировать. Потому что, когда люди отправляются на пикник целыми семьями или классами, они непременно берут с собой камеры. И там будет множество видеокамер и фотоаппаратов.

– И, разумеется, прибудут съемочные группы, – сказал Санджонг.

– А это зачем?

– Журналисты и телевизионщики всегда слетаются на кровь, – заметил Кеннер.

– Вы хотите сказать, там будут жертвы?

– По-моему, это не вызывает никаких сомнений, – ответил ему Кеннер.

Час спустя они расположились в номере мотеля, уселись на кровати, и Санджонг подсоединил портативный ди-ви-ди-плеер к телевизору, находившемуся в комнате. Поселились они в захудалом мотеле городка Шошон, штат Аризона, в двадцати милях к северу от Флэгстафа.

И вот на экране снова возник Хенли, он говорил с Дрейком.

– Я прислушивался к вашим советам прежде, – хмуро произнес Дрейк. – Но на сей раз не помогло.

– А все потому, что вы не умеете мыслить структурно, – ответил Хенли. Откинулся на спинку кресла, сплел пальцы рук на животе и уставился в потолок.

– Что, черт побери, это означает? – спросил Дрейк.

– Вам не хватает умения мыслить структурно, Николас. В плане того, как работает информация. Только она способна удержать на плаву, только она.

– Пиаровская муть все это, ничего больше!

– Я всего лишь стараюсь помочь вам, Николас, – резким тоном заметил Хенли.

– Извините, – понуро пробормотал Дрейк. И опустил голову.

Не сводя глаз с экрана, Эванс спросил:

– Вам не кажется, что Хенли здесь главный?

– Он всегда был главным, – ответил Кеннер. – Разве вы не знали?

Меж тем Хенли на экране продолжал говорить:

– Позвольте объяснить, Николас, как следует решать эту проблему. Решение очень простое. Вы уже говорили мне, что идея с глобальным потеплением не годится, люди на нее не клюют. А если и выпадают ненормально холодные дни, быстро об этом забывают.

– Да, я говорил, что…

– Все, что вам нужно, – продолжал гнуть свое Хенли, – это структурировать информацию таким образом, чтобы всякий раз она подтверждала ваш посыл. И здесь надо сфокусироваться на резких климатических изменениях. Это поможет вам использовать любое явление в своих целях. Ведь наводнения, снежные бураны, циклоны и ураганы происходят постоянно. Они всегда будут происходить. И сообщения о них всегда будут занимать первые полосы печатных изданий и одно из основных мест в телевизионных новостях. И в каждом случае вы можете утверждать, что все это является результатом резких климатических изменений, вызванных глобальным потеплением. Это усиливает впечатление от информации.

– Ну, не знаю, – с сомнением в голосе протянул Дрейк. – Последние два года это уже пробовали…

– Да, но на индивидуальной, совершенно бессистемной основе. Отдельные политики высказывались о разных там бурях и наводнениях. Клинтон, к примеру, Гор, еще этот болтун, английский министр по науке, тоже тем же грешил. Но сейчас речь идет не об отдельных политиках, Николас. Речь идет об организованной кампании, цель которой заставить людей всего мира понять, что именно глобальное потепление есть причина всех этих резких изменений погоды с самыми катастрофическими последствиями.

Дрейк покачал головой.

– А вам известно, – начал он, – в скольких научных работах отрицается сам факт увеличения экстремальных природных явлений?

– Умоляю! – фыркнул Хенли. – Это дезинформация для скептиков.

– Продать будет трудно. Слишком уж много исследований указывает на…

– О чем это вы, Николас? Продать ничего не стоит. Общественность уже поверила, что за всем этим стоят интересы крупных промышленным компаний. – Он вздохнул. – Как бы там ни было, обещаю, в самое ближайшее время появятся компьютерные модели, демонстрирующие рост экстремальных процессов и явлений в природе. И данные эти будут представлены и подтверждены учеными. Вы это знаете.

Дрейк расхаживал по кабинету. Выглядел он удрученным.

– Знаете, все же как-то не сходится, – заметил он. – Нет логики в утверждениях о том, что ненормально холодная и снежная зима вызвана глобальным потеплением климата.

– Да при чем здесь логика?! – воскликнул Хенли. – Нам всего-то и надо, чтобы было о чем сообщать средствам массовой информации. Ведь большинство американцев верит в то, что уровень преступности в нашей стране повышается. И это несмотря на то, что за последние двенадцать лет наблюдается его снижение. Процент убийств столь же низок, как в начале семидесятых, однако же американцы до смерти напуганы, потому что в эфире отводится больше времени передачам на криминальные темы. Вот они и решили, что тяжких преступлений в реальной жизни стало больше. – Хенли резко выпрямился в кресле. – Подумайте над тем, что я только что сказал, Николас. На протяжении целых двенадцати лет прослеживается вполне определенная тенденция, а люди все равно не верят. Для них нет более убедительных доказательств, чем сообщения прессы. Наша реальность – это прежде всего медиареальность.

– Ну, европейцы не столь легковерны и…

– Поверьте мне, продать мульку о резких климатических изменениях в Европе гораздо легче, чем в США. Там все диктует Брюссель. Потому что всем там заправляют чиновники, Николас. Уж кто-кто, а они видят преимущества в подобном изменении общественного мнения.

Дрейк молчал. Продолжал расхаживать по комнате, засунув руки в карманы и низко опустив голову.

– Вы только вдумайтесь, как далеко нам удалось продвинуться, – нарушил тишину Хенли. – В семидесятые все ученые свято верили в то, что наступает новый ледниковый период. Но как только возникла идея глобального потепления, они немедленно ухватились за нее, так как поняли все преимущества этого. Глобальное потепление создает кризис, а кризис – это всегда призыв к активным действиям. Кризис следует изучать, для этого нужны деньги, нужны политические и бюрократические структуры, разбросанные по всему миру. И вот внезапно возникает несметное количество метеорологов, геологов и океанографов, называющих себя климатологами и занятых в управлении этим кризисом. То же самое наблюдается и здесь, Николас.

– Но резкие климатические изменения обсуждались и прежде, и ничего из этого не вышло, – заметил Дрейк.

– Поэтому вы и проводите конференцию, – терпеливо произнес Хенли. – Она будет активно освещаться средствами массовой информации. И должна совпасть по времени с драматическими событиями, демонстрирующими всю опасность резких изменений климата. И к концу этой самой конференции резкие климатические изменения должны быть признаны реальной проблемой.

– Ну, не знаю…

– Прекратите это нытье! Неужели забыли, сколько времени понадобилось, чтобы внушить людям страх перед угрозой ядерной зимы? Ровно пять дней. До одной из суббот 1983 года никто на свете и слыхом не слыхивал, что есть такая штука – ядерная зима. Но вот провели конференцию с широким участием средств массовой информации, и на следующий же день весь мир вдруг заволновался по поводу этой самой ядерной зимы. Начал считать ее прямой угрозой самому существованию нашей планеты. Без единой опубликованной на эту тему научной статьи.

Дрейк испустил долгий вздох.

– Пять дней, Николас, – сказал Хенли. – И у них получилось. У вас тоже получится. Ваша конференция изменит взгляды на мировой климат.

Экран померк.

– О господи, – пробормотала Сара.

Эванс промолчат. Просто сидел и смотрел на экран.

Санджонг перестал смотреть и слушать несколько минут назад. Он снова занялся споим компьютером.

Кеннер взглянул на Эванса.

– Когда была сделана эта запись?

– Не знаю. – Эванс только сейчас очнулся. Ощущение было такое, словно он вышел из тумана. – Понятия не имею, когда была сделана эта запись. А почему вы спрашиваете?