— Внимание всем! — обратился я к лежащим на полу варгам, — сейчас будет немножко темно. Не пугайтесь!

В пару секунд я запихал "раненых на голову" в свой "мешок", подобрал валяющиеся чаки, и, убедившись, что в коридоре никого нет, выскочил из комнаты.

Очень удачная дырка! — задрав голову, посмотрел я в отверстие в крыше, — что ж, спасибо за запасной выход!

Взобраться по обломках наверх, не составило для меня никакого труда. Через минуту я выбрался на крышу и, не задерживаясь, "стартанул" в небо. Оставив внизу под собой замок, в котором, словно тараканы, нюхнувшие отравы, метались мелкие фигурки людей я, мощно работая крыльями, быстро набирал высоту. Внутри — словно тикал невидимый счётчик, напоминая о "пассажирах".

Нужно быстрее их выгрузить!

Взлетев повыше и оглядевшись, я увидел, что город, в которой нас привезли, находится недалеко от узкой скальной гряды, за которой видна другая, ярко-зелёная долина. Вспомнив, что долины тут имеют всего по паре — другой входов и выходов, я решил рискнуть и затратить на полёт чуть больше времени, но приземлиться уже в соседней долине. Для того, чтобы иметь запас по времени, если будет погоня. Пока обойдут, пока дойдут, пока найдут… Успеем в себя прийти… Совсем другое дело будет!

Сведя назад крылья, я перешёл в крутое, наклонное пикирование. Воздух пронзительно засвистел в крыльях, а скалы стремительно понеслись мне навстречу. Промчавшись над самыми их верхушками, я влетел в небо долины. Заложив крутой вираж и затормозив, распахнув крылья, я спланировал на горный склон, густо поросший ярко-зелёной травой и, тут же, сразу, вытряхнул варг на землю.

— Что это было? — жмурясь на свет, спросила Илона.

— Где мы? — спросила Анжи, щурясь и вертя головой.

— Все — живы? — поинтересовалась Кира, оглядывая своих подчинённых.

Хотя бы из вежливости обо мне бы вспомнили!

— Эриэлла… Всё хорошо? — внимательно глядя на меня тёмными няшными глазами, спросила Дана.

— Лучше не бывает… — хмыкнул я, убирая крылья.

Ну, надо же! Хоть кто-то, да вспомнил! Приятно, хотя мне это совсем неважно… Ладно, все живы — и это хорошо! Теперь, мне нужно думать, что делать дальше… Ри и Илону нужно во что-то одеть… Всех — покормить… Кроме этого, ещё всех — подлечить… И на всё — один я! А не до фига ли мне счастья — для одного?

— Остаток дня для меня был трудным. Сначала — поделился с каждой варгой жизненной силой. Чтобы ходить начали. После этого, почувствовав себя так, словно целый день таскал что-то тяжёлое, я плюхнулся в облачное кресло и попытался прочитать Ринате и Илоне мораль о недопустимости бесконечного и необоснованного расхода средств. На это силы нашлись. Спич был приурочен к раздаче шмотья, ибо их полупрозрачные тряпки, в процессе беготни по коридорам и ведения боевых действий — порвались, чуть ли не в лоскуты. Илона с Ринатой остались практически голые. Кира и Анжи отдали им свои куртки, но запасных штанов, естественно, у них не нашлось. Голые исцарапанные ноги, раскрашенные зелёнкой, смотрелись весьма забавно, о чём я не преминул им сообщить. Впрочем, "оборвашек", это почему-то особо не задело. И вообще, у меня, в процессе беседы, быстро возникло ощущение, что меня слушают в пол уха. С большИм вниманием, во время моего бухтения, Ри разглядывала ноги Илоны, а Илона пялилась на её.

— Илона, — что ты там, на Ри, такого увидела? — наконец не выдержал я, поняв, что они меня не слушают и заняты каким-то более интересным занятием, чем моя проповедь.

— Правда ведь, что мои ноги красивее, чем у Ринаты? — ответила она вопросом на вопрос.

Честно говоря, от столь резкого перехода темы, я, — "завис".

— У меня — красивее! — сказала, как отрезала Рината, смерив соперницу презрительным взглядом.

— А давай, у господина Аальста спросим? — предложила ей Илона и обратилась ко мне с вопросом, — чьи ноги лучше?

Они что, охренели что ли? Я им мораль, тут, понимаешь, читаю. А они — конкурс красоты устроили! Это что такое? Мол, побухтит, побухтит да заткнётся! Всё равно штаны даст!

— Для начала, хорошо бы с них зелёнку смыть, — холодно сказал я, — а то из-под неё, ваших ног — не видно. А самые лучшие ноги здесь, это вот эти…

Я звонко похлопал ладонями по вытянутым ногам Эриэллы.

— … Самые любимые и самые прекрасные! Почему? Да потому, что это — мои ноги! Всё ясно?

— А вторые? Которые — после ваших? — не сдалась Илона.

— Остальные не достойны даже упоминания, — небрежно махнул я в сторону кистью руки, — продолжим наш разговор…

Речь моя о том, что если бы кто-то не валялся, не имея сил встать, то можно было славно пограбить замок, в котором наверняка была и сокровищница, и кухня, с горами еды, тоже не нашла отклика в сердцах слушателей. Варгуши хмуро смотрели на меня, пропуская услышанное мимо своих ушей и о чём-то думали.

За ноги свои, обиделись, что ли? — подумал я и, поняв, что воспитательная беседа не удалась, вывалил на поляну груду своей грязной, не стираной одежды, ждущей прачечной в моём "мешке". Вот вам, коль вы такие! Ройтесь! А что? Больше ничего нет! Не последнее, же им, чистое, — отдавать? Всё равно — не оценят. Постирают! Не развалятся…

Потом, одев сирот, я напрягся и создал "сумеречного охотника", отправив того на промысел в лес, начинающийся ниже по склону. Спустя примерно час, он вернулся. Правда, почему-то не из леса, а сзади, с горы, но да и Сихот с ним! Главное — барана притащил! Я сдал добычу варгам, готовить, отдал им чаки, ибо из оружия у них остались только голые ноги да пронзительный взгляд, и завалился спать — силы восстанавливать! Разбудили меня, когда уже начало темнеть. Мясо малость подгорело на костре, ну да ладно! Нынче не до жиру, как говорится… Поел и опять лёг спать. Сделал для всех большую "облачную кровать", как уже делал. Все на ней и уместились. Я так устал, что пока Кира организовывала дежурство, я успел уснуть. А под утро меня растолкали.

— Чего опять? — недружелюбно поинтересовался я у "толкуна", продирая глаза.

— Кире — плохо! — испуганно прошептала разбудившая меня Рината.

— Что с ней?

— Бледная вся, в поту… и дрожит. Я стою, стою, а она меня не сменяет. Пошла посмотреть. А она…

— Пфф… — выдохнул я и потряс головою, пытаясь окончательно проснуться, — брррр!

Что за проклятая жизнь? И ночью покоя нет!

Боги

— Она… превращается? — спросил Марсус, внимательно смотря на Киру и склонившегося над ней избранного.

— Да, — кивнув, ответила Диная.

— Ну, наконец-то! Я уже устал ждать, когда это случиться!

— Марсус, она всё равно — умрёт! Никакого монстра не будет! Слишком большая доза, слишком резкие и большие изменения. Её организм такого не вынесет.

— Всё равно, — интересно! Как думаешь, он рыдать — будет?

— Демон? Вряд ли.

— Посмотрим. Он вроде с ними нянькается. А давай, двоим, дадим умереть, а потом, — предложим ему спасти остальных? Не за так, конечно. Сможешь же их спасти?

— Смочь то, конечно, смогу… Только… Не будет ли это — вмешательством? И как я ему объясню, что перед этим дала умереть двоим?

— Ну, он же не знает, что мы за ним — следим! Скажешь — случайно мимо проходила!

— Дурацкая идея! — ответила Диная.

Эри

Это был треш с сатонией в одном флаконе! Всё происходило адски странно и пугающе жутко. Внезапно, буквально ни с того ни с сего, аура Киры начинала — "дрожать". Чётко очерченные энергетические потоки "размахривались" на своих границах, уподобляясь вибрирующей гитарной струне. Колеблясь, они начинали заходить друг за друга, создавая в своих пересечениях новые цвета. Если продолжить мыслить категориями музыки, то я бы сказал, что это смахивало на неумелую попытку исполнить новую мелодию. Только вот живое тело — совсем не гитара! Боли у Киры были дичайшие. Её внутренние органы тоже "дрожали", вторя колебаниям потоков. Тело ломало, корёжило и выгибало от боли, да так, что четверо варг не могли удержать её за руки и за ноги. Кира орала и выла совсем по-звериному. После второго приступа она сорвала голос и дальше уже только сипела. Моя попытка снять у неё боль — успехом не увенчалась. Когда нездоров какой-то орган, или какая-то часть тела, то боль локализуется в этом участке и её можно блокировать, "перерезав" нервы идущие оттуда. В данном случае я просто не мог понять — что же у неё болит? Впечатление было такое, что источник боли — всё тело! Целиком и сразу! Глянув во время приступа на её ауру, я только присвистнул и мысль — взять часть боли "на себя", выкинул из своей головы бесповоротно и безвозвратно. Я столько не выдержу!