Во всех пяти варговских глотках, разом, возникло утробное, угрожающее рычание, не предвещающее сыну берлибея ничего хорошего. Услышав и увидев реакцию моих кошек, тот изменился в лице.

— Они у меня — ручные, — просветил я парня, успокаивающе кладя руку на голову Киры, оказавшейся рядом, — да, мурлыка?

— Рррр… — недовольно отозвалась та, убирая голову из-под моей ладони и делая шаг в сторону.

— Ручные, но капризные, — добавил я, глядя на неё, — думаю, они согласятся только на путешествие рядом со мною. В карете.

— Но, госпожа Эриэлла… В пути будут остановки. Люди в караван-сараях будут пугаться…

— Главное, чтобы они моих кошек не испугали.

— А если кто-нибудь из людей решит, что это дикие животные и выстрелит в них из лука? Когда вас не будет рядом?

Хм, а действительно? Здравое замечание. Варги запросто могут решить пошляться где-нибудь самостоятельно. Нетрудно представить себе реакцию случайного человека, внезапно встретившего на улице здоровенную, хищную кошку. Запретить варгам отдаляться от меня более чем на два шага? Но они же в звериных телах, рассчитанных на постоянное движение. После целого дня, проведённого в карете — тут человеку размяться хочется, чего уж о хищниках говорить! Наверняка ослушаются. Начнут бегать, тут-то и эксцессы и начнутся… А если на мага какого-нибудь наткнутся? Грохнут ведь, на месте. Как быть? Пешком, по буеракам, вкруг дорог и человеческого жилья? Спасибо — сыт таким по горло. Но и в клетку сажать варг — невозможно.

— Как же решить эту проблему? — поинтересовался я сына берлебия, подумав, что коль он начал об этом говорить, то, может, у него есть какая-нибудь идея на этот счёт?

— Нужно надеть на них ошейники, — предложил тот, — тогда сразу будет видно, что это не дикие кошки, а — домашние.

Ошейник? Ха! Какой забавный зигзаг сделала жизнь! А что? пусть попробуют, на своей шкуре — как это?

— Приказать, чтобы принесли? — с энтузиазмом предложил парень, увидев, что я задумался и вроде не возражаю.

— Да, пожалуй, — кивнул я.

— Принесите пять ошейников! Самых лучших! Живо!

— Сейчас принесут! — отдав распоряжение слугам, повернулся он ко мне.

— А скажите, — проигнорировав угрожающее рычание и шипение варг за своею спиной, поинтересовался я у него, — вы случаем не слышали… О происшествии, случившемся в замке у вашего соседа? В соседней долине? Вон там, за этими горами?

Я махнул рукой в сторону, показывая примерное направление.

— Да, слышал, — кивнул головою парень.

— И что вы думаете по этому поводу?

— Если честно, то… ничего не думаю.

— Даже так? Интересно, а почему?

— Видите ли… Мой высокочтимый отец и хозяин соседней долины… Если сказать кратко — их отношения далеки от дружественных. "Дела соседа — это его дела" — так сказал мой уважаемый батюшка и ещё добавил, — "я всегда говорил, что Кардюман плохо кончит". Так и случилось. Я слышал, что он прибег к чёрному колдовству, оживив мёртвых людей…

После последних, сказанных им слов, на лице парня появилось выражение лёгкого испуга и брезгливости.

— …Понимаю, что для вас это было настоящим кощунством. И вы не могли не покарать преступника!

Сын берлибея склонился в уважительном поклоне.

Вот она значит как, — подумал я, отвечая на поклон, — Кардюману, значит, мертвецов приписали… Не мне. А я был прав, в своих умопостроениях. Значит, дальше мне нужно забыть о "тёмной стороне силы". Иначе — выпаду из образа и в эльфийском лесу у меня будут проблемы…

— Хорошо, что вы сами поняли случившееся, — ответил я, не став ничего придумывать и врать.

Ну, понял человек и понял. Чего его разубеждать? В этот момент принесли ошейники, позволив изменить тему разговора. Взяв из рук слуги один из них, я неспешно его оглядел и повернулся к варгам.

— Ну-с, — поинтересовался я, — кто первая?

В ответ кошки дружно выгнули спины и разом зашипели, оскалив клыки.

— А что это вдруг такая реакция? — деланно удивился я, — это же необходимо. Так же, как в Этории. Ради блага носящего ошейник. Почему вам не нравится? Я же забочусь о вас.

В ответ варги зарычали.

— Я понял. Не хотите. Не нравится. Тогда валите в лес и ведите животную жизнь. Ловите мышей и лазайте по деревьям. В конце — концов вас прищемит какой-нибудь дикий кот, и вы родите от него котят. Под каким-нибудь кустом. А лет через пять, вообще, забудете человеческую речь. Что, не можете потерпеть немного воняющий собачатиной ошейник? Вы же слышали, что без них вам не обойтись. Чего устраиваете тут представление?

Кошки заткнулись, перестав рычать, и уставились на меня круглыми, удивлёнными глазами. Мол, как же ты не понимаешь? — было во всех этих глазах выражение. На поляне возникла пауза.

— Что это они, госпожа Эриэлла? — спросил сын берлибея, переводя взгляд с меня на варг и обратно.

— Ошейники им не нравятся.

— О-оо! Не слушаются свою хозяйку? Как вы это допускаете?

— Добрая я. Балую.

— А-аа. Животных баловать нельзя. А что вы им такое говорили, на имперском? К моему большому стыду, вынужден признать, что не силён в языках и часть смысла вами сказанного, ускользнула от меня….

— Уговаривала. Взывала к их разуму.

— У-уу! Ваши кошки — такие умные, светлая госпожа? Вы с ними поэтому и разговариваете, что они всё понимают?

— Да. Я — говорящая со зверями! Понимать они понимают, только вот делать не хотят…

— Ну, — обратился я к варгам, — долго вы ещё думать будите?

Варги дружно сморщили носы и, словно сговорившись, одновременно, отрицательно помотали головами.

Я, молча, смотрел на них, они смотрели на меня. Игра в "гляделки" начала затягиваться. Внезапно, Дана поднялась на лапы и мягко ступая, направилась ко мне. Не дойдя до меня пару шагов, она остановилась и вновь села на землю, пристально уставившись мне в глаза.

— Мур-мур-мур, ррр, мур, мяу? — после небольшой паузы, бархатным голосом промурлыкала она.

— Да, ты мне уже говорила, — кивнул я ей, — и я даже не стану переубеждать тебя в твоём мнении обо мне. Просто, ошейники… мне кое-что напомнили. Нет, я не буду силой заставлять вас, ради своей мелкой мести, как ты подумала, и даже соглашусь с тем, что вы, к моему прошлому, не имеете никакого отношения. Однако, одно дело — рассуждать о благе, и в "общем". И совсем другое — почувствовать это "благо" на своей шее. Думаю, что вы его все достаточно почувствовали…

— Возьмите!

Я вернул ошейник, который держал в руках и помани к себе Дану: Иди сюда! Коль ты вызвалась на переговоры, с тебя и начнём.

— Дззынь! — перед Данной повисло в воздухе большое зеркало в серебряной оправе. Рядом с ним, тоже в воздухе, появилась куча разноцветных лент, подаренных мне Амалирой. Выбрав, я вытянул из этого пёстрого вороха, глянувшуюся мне и присел на корточки у зеркала, рядом с варгой.

— Думаю, что красивая белая ленточка будет эффектно смотреться на шее такой темненькой красотки как ты. Глянь!

Я накинул Дане на шею ленточку и мотнул головою в сторону зеркала, показывая, куда нужно смотреть.

Дана, несколько секунд посмотрела на своё отражение, затем повернула ко мне морду и щедро лизнула меня мокрым языком в щеку…

Диний

— К сожалению, ваше высочество, писем нет…

— Хорошо, спасибо.

— Всего самого наилучшего, ваше высочество…

Служащий почтовой службы склонился в низком поклоне.

Опять нет писем! — раздражённо подумал принц, выйдя на крыльцо здания почты, — Почему она мне не пишет? За два месяца — всего два письма! Обещала ведь писать каждый день! А в результате? Одно письмо в месяц! Сестра написала, что Стефи блистает на столичных балах… Променяла меня на эти сборища? Забыла? О, женщины, коварство ваше имя!

Раздражённо хлопнув перчатками по перилам крыльца, принц грузно зашагал по деревянным ступеням лестницы вниз, кляня про себя вероломство Стефании и коварство отца, засунувшего его в эту дыру. Посольство к эльфам оказалось ловушкой. Бессмысленной и пустой тратой времени. Делать тут можно было всего две вещи — пытаться веселиться на местных балах и заговариваться до умопомрачения с высокородными эльфами. Плести языком они были просто мастера. Можно было проговорить полдня, а потом мучительно пытаться понять — на кой я об этом столько болтал? Ведь планировал говорить совсем о другом? Конечно, научиться так же как они, мастерски ткать полотно беседы и незаметно для собеседника, легко переходить с темы на тему, это было бы, да — великолепно! Это, то самое, высокое искусство дипломатического разговора, которому он желал научиться. Но, одно только но. Эльфы его учить этому не собирались. Оставалось только как-то пытаться понять, выцепить для себя какие-то крохи опыта, смотря со стороны на работу профессионалов. Порою Диний чувствовал себя лопоухим щенком, которого закинули в вольер к матёрым волкодавам. Унизительное чувство ощущения своего дилетантизма и глупости…