— Санитар из него такой же, как из меня, — бросил я. — Помолчите! Прошу.

Я напряжённо думал. Первую мысль — бежать в фойе, проверить записи с камер, установленных у входа в больницу, отмёл. У меня слишком мало времени — во-первых, а во-вторых, Зиан — не Дэйю, чтобы становиться невидимкой. Спуститься на лифте и пройти мимо охраны внизу, неся на руках девушку в больничной пижаме, у него никак бы не получилось. Спустился по лестнице и вышел через чёрный ход?.. Тоже маловероятно. Больница кишит обслуживающим персоналом, на заднем дворе — парковка, куда то и дело подъезжают машины скорой помощи… Нет, Зиан здесь. Из больницы никуда не делся, в этом я был уверен. Он прячется где-то рядом. Но где? В пустой палате? В процедурном кабинете? Пробрался в пустующую операционную или морг? Правильно сделал, хоть тащить далеко не придётся — после того, как я прикончу эту тварь!

Стоп, — оборвал себя я, — не психуй. Не распускайся! Думай. Когда-то, в другой жизни, тебя ценили в том числе и за способность отбросить эмоции, размышлять хладнокровно и быстро… Так. А ведь Зиан знает, кто я! Как он сказал — включи хвалёную дедукцию? Но в этом мире о моём прошлом знают только Дэйю и Кианг, ну ещё — Юн. А значит… значит, Зиан — уже не совсем Зиан. Так же, как не была собой напавшая на меня Шан. Зиан ведь тоже, как любой из цюаньцев, принимал таблетки — а значит, Киангу ничего не стоило взять его под контроль. Вот и разгадка, что вдруг случилось с недалёким и насмешливым любителем почитать стихи в карцере…

Не о том думаешь, Лей, — снова оборвал себя я. Какая тебе разница, что случилось с Зианом? Думай, где он может находиться! Время идёт.

Я уставился на телефон, который всё ещё держал в руке. Включил запись разговора. Привычку записывать важное принёс в этот мир из прошлой жизни. Нажать кнопку записи — мгновение, стереть разговор, оказавшийся бесполезным — ещё одно. А сколько раз эта привычка меня выручала, не счесть.

— Алло, — услышал я запись довольного голоса Зиана. — Так и знал, что именно сегодня ты по мне соскучишься. Как дела, Лей?

— Где Ниу? — мой голос.

Так, стоп! Ещё раз.

— Алло. Так и знал, что…

Всё, дальше я не слушал. Уловил то, на что должен был обратить внимание с самого начала: в трубке свистел ветер.

Я бросился к лифту.

— Куда вы, господин Ченг?

— Лей! Куда ты?!

Я не оборачивался и на вопросы не отвечал. На бегу бросил взгляд на экран телефона — три минуты из выделенных мне Зианом пяти уже прошли. Ударил по кнопке лифта. Палата Ниу находилась на втором этаже, лифт, судя по загоревшейся в окошке цифре, стоял на десятом. Я вспомнил, с какой черепашьей скоростью раздвигаются его двери и как долго они думают перед тем, как раздвинуться… Не успею. Рванул к лестнице.

Перемахивая пролёты, подумал, что понятия не имею, сколько в здании этажей. Если верить лифту, не меньше десяти. А скорее всего, больше. Казалось, что секунды тикают в ушах. Я перелетал ступени на Крыльях Ветра, едва не врезаясь в стены на поворотах.

Осталась минута. Сорок секунд. Тридцать…

Выкрашенные светло-зеленой краской стены сменились серостью голого бетона. Чердак. И металлическая лестница, ведущая на крышу.

Лестница была перегорожена калиткой из железных прутьев. Калитка распахнута настежь. Висячий замок, вырванный вместе с петлями, на которых держался, валяется рядом. Значит, всё правильно. Я на верном пути.

Дверь, закрывающую выход на крышу, я вынес одним ударом. За три секунды до того, как истекло отмеренное мне время.

Зиана увидел сразу — он стоял у края крыши.

Вот что меня всегда восхищало в Азии, так это абсолютно наплевательское отношение к безопасности, особенно на контрасте с Европой. По дороге каждый едет и переходит её по своим правилам, реагируя на сигналы светофоров примерно никак. Провода без изоляции перекинуты прямо через улицы. У балконов, мостов и крыш ограждения если и присутствуют, то исключительно в угоду красоте или функциональности. Никаких натянутых лент, предупреждающих знаков и плакатов с надписями вроде «не влезай, убьёт». Влез под напряжение — ну, сам виноват. Попал под машину — так ходить надо аккуратнее и по сторонам смотреть. Сорвался с крыши — а чего тебя, спрашивается, туда понесло? Люди, которым положено ходить по крышам, не срываются, на то они и профессионалы. А все прочие пусть пеняют на себя и собственную бестолковость.

Поначалу меня, помню, такой подход сильно удивлял — как, впрочем, и многое в этой стране, столь не похожей на нашу. А со временем я привык и понял, что мне подобное импонирует куда больше, чем запрещающие и предупреждающие знаки на каждом шагу. Есть у тебя голова на плечах — уцелеешь. Нет — ну, туда тебе, дураку, и дорога, может, в следующей жизни умнее станешь.

Ограждения на крыше больницы не было. Бортик водостока, высотой едва ли сантиметров десять, и всё.

Зиан стоял на бортике, вполоборота ко мне, и покачивался с носка на пятку. Ниу он по-прежнему держал на руках. Глаза у неё были закрыты — видимо, в сознание приходила ненадолго. Если мне и были нужны доказательства того, что Зиан находится под контролем Кианга, только что я их получил.

Весу в Ниу, конечно, и раньше-то было немного, а сейчас, из-за болезни, она похудела ещё больше. Но, тем не менее. Сколько Зиан её уже держит? Полчаса, час? За это время он — не боец, не спортсмен, мощным телосложением никогда не отличавшийся — уже десять раз должен был устать. А ему хоть бы что. Стоит себе, ухмыляется.

— Успел, — не оборачиваясь, прокомментировал мой приход Зиан. — Молодец, хорошо бегаешь.

— Слезь с бортика и подойди ко мне, — потребовал я. Изо всех сил стараясь не показать, что с трудом перевожу дыхание после подъёма.

Говорить приходилось громко, чтобы перекричать ветер. Который дул достаточно сильно, чтобы помочь Зиану потерять равновесие.

— Только я? — ухмыльнулся он. — Иду. Сейчас, от лишней тяжести избавлюсь, — и вытянул вперёд руки с лежащей на них Ниу.

Сердце у меня перехватило. Через мгновение я оказался рядом с Зианом… То есть, почти оказался. Он единым порывом сместился по бортику на десяток метров дальше.

Движение немного отрезвило меня. Я прикинул шансы. Если Зиан выронит Ниу — я успею её подхватить, Крылья Ветра никто не отменял. Но что если он, бросив её, кинется на меня? Да, Зиан — не боец. Был. Однако теперь — я знаю, на что он гипотетически может быть способен. Пусть убить меня у него не выйдет, а вот задержать…

Я шагнул к нему — теперь уже просто шагнул, не применяя техник. Зиан сместился ещё на десяток метров. Усмехнулся:

— Так и будем в догонялки играть? Как ты, вероятно, догадался, я не самый сильный парень в мире. Руки у меня уже дрожат, твоё сокровище едва удерживаю.

— Так отдай её мне, — предложил я. — Я, в общем-то, для того и пришёл.

— Нет, Лей. — Зиан покачал головой. — Ты пришёл не для этого. Ты пришёл для того, чтобы наконец закончить эту мышиную возню. Вообразить не можешь, до чего она меня утомила.

Зиан повернулся ко мне. Ни его голос, ни внешность не изменились. Но я вдруг понял, что с лица Зиана на меня смотрят глаза Кузнецова — пожилого, уставшего от бесконечной борьбы человека.

— Тебе ведь тоже давно не двадцать лет, Громов, — устами Зиана проговорил Кианг. — От того парня, который пришёл когда-то ко мне в отдел, полным радужных надежд и решимости бороться за справедливость, сейчас осталось одно воспоминание. Тело у тебя юное, но тяжесть прожитых лет никуда не делась. Я смотрю на тебя и вижу, что тебе самому всё это надоело до смерти. Скажи, почему ты пришёл сюда?

— Чтобы спасти девушку, которую… — Я не договорил. Сбился.

— Которую — что? — грустно улыбнулся Зиан. — Обществом который ты тяготишься? С которой тебе не о чем разговаривать — в те редкие вечера, когда находишься дома? Которой изменяешь, не задумываясь? Хватит себя обманывать, Лей. Люди больше внимания уделяют домашним кошкам и попугайчикам, чем ты — этой несчастной. То, что испытываешь к ней — не любовь, и любовью никогда не станет. Ты слишком многое пережил для того, чтобы позволить себе кого-то полюбить. И всё, что у тебя есть — чувство долга. Вот этого у тебя не отнять, это росло и крепло годами! Когда-то ты поклялся защищать эту девушку, и сейчас тебе легче самому спрыгнуть с крыши, чем оставить беззащитной её. Ты действительно пришёл сюда, чтобы её спасти. Но не во имя неземной любви, нет! Во имя долга. Долг — это то, что ведёт тебя всю жизнь. То, что будет с тобой всегда, до последнего вздоха. То, благодаря чему ты всё ещё жив. Тебя удерживают на этом свете лишь твоя воля и неисполненный долг.