В кабинете Мерца кроме фон Хеппа появились Итцель и Профер. Доклады не оставляли иллюзий. Взорван арсенал, уничтожены коммуникации центра управления. Помимо всего остального, это привело еще и к утрате контроля над зенитными комплексами и оборонительными системами.

Лампы в кабинете мигнули и погасли, а потом затеплились слабым желтоватым светом.

— Что это? — Профер поднял глаза к потолку.

— Электростанция, — пояснил Итцель. — Они отключают силовые линии. К счастью, до резервных генераторов им не добраться.

— Альфред. — Голос Мерца звучал так тихо, что его едва расслышали. — Они ведь не смогут отключить грузовые лифты?

— Нет, оттуда это невозможно. Сейчас лифты наверху.

— Сколько человек мы можем одновременно доставить в лифтах на электростанцию?

— Учитывая мощность резервных генераторов — не более пяти человек в каждом лифте.

— Значит, двадцать… А их только пятеро.

— Но они в выгодной позиции, доктор Мерц. Они перестреляют немало наших людей сразу, как только откроются двери лифтов… Не разумнее ли подождать?

— Чего? Пока они уйдут тоннелями?

— Выходы блокированы.

— Я ни во что не верю, когда речь идет о них… Немедленно приступайте к подготовке операции. Раз связи нет, придется вам побегать…

— Но…

— Приказ ясен?

— Да, доктор Мерц.

— Идите.

Итцель и Профер ушли.

— Я тоже пойду, — сказал Мерц.

— Это безумие! — воскликнул фон Хепп.

— Нет. Там Кригер… А я — Амма Сол. И я найду, что ему противопоставить… Так или иначе, я должен быть там. Я не хочу, чтобы какой-нибудь герой пристрелил Кригера, да и остальных тоже.

— Что же, доктор, если вы идете, пойду и я.

— Зачем?

— Вас интересует Кригер, а меня — Вероника. Вы не можете запретить мне. Мерц пожал плечами:

— Воля ваша.

Они не успели подготовить шахты к взрыву. Створки дверей четырех грузовых лифтов раздвинулись одновременно. Автоматные очереди ударили изнутри кабин. Стреляли неприцельно, еще не видя куда, но низом вдоль пола, чтобы попадать только в ноги. Эвансу и Хойланду удалось ответным огнем поразить нескольких противников, но остальные разбежались по залу, укрываясь за кожухами генераторов. Волков успел заметить среди них Мерца! Он не мог его не узнать…

Флетчер поливал нападавших огнем с мостика над их головами. Упал один, другой… Третий не промахнулся.

Флетчер ощутил тупой удар в грудь, боль пронзила все тело. Сенатор выронил штурмовую винтовку и медленно осел на холодный металл.

Хойланд, Эванс и Рэнди сражались рука об руку, порой им приходилось вступать в рукопашную. Кровь покрывала их лица, руки, одежду — своя или чужая, разобрать было невозможно. Но они были живы, а врагов становилось все меньше.

Эванс стрелял из крайне неудобного положения в углу зала, куда его наконец загнали автоматные очереди. Он видел, как упал Флетчер на мостике, но пока не мог прорваться к нему на помощь. Зато его пуля раздробила череп того, кто секундой раньше попал в сенатора.

Волков стремительно шагал по залу среди громадных конструкций, стреляя в каждого противника, появлявшегося из-за какого-нибудь угла, с четвертьсекундной задержкой: прежде ему нужно было удостовериться, не Мерц ли это.

А Мерц стоял совсем близко от него, отделенный двумя прямоугольными блоками трансформаторов, с пистолетом в руке. В свою очередь он искал Кригера. Растерянная Вероника вылетела прямо на Мерца. Она была ранена в правую руку и безоружна: в свалке, из которой ей чудом удалось выбраться, она потеряла автомат.

Девушка испуганно замерла под направленным на нее стволом пистолета.

— Фройляйн фон Хепп, — поклонился Мерц. — Хорошо, что я вас встретил. Вы мне очень нужны…

Как загипнотизированная, девушка смотрела в черное дуло.

Выстрелы загрохотали откуда-то из-за спины Вероники; это стрелял Волков. Он увидел Мерца, он предвкушал последний разговор и казнь… Но на все это у него не было времени. Он спасал жизнь девушки, боясь, что Мерц вот-вот выстрелит.

Однако в эту секунду Мерца окутала вуаль серебристого сияния. Пули Волкова, отрикошетив, с вигзом ушли в сторону.

— А, щит Дамеона! — закричал выскочивший с другой стороны Рэнди. — А как тебе понравится меч Илиари?

Огненный клин сорвался с пальцев его вытянутой руки. Сияние вокруг фигуры Мерца вспыхнуло ярче и угасло. Пламенеющий меч Илиари сжигал Генриха Мерца… Сжигал человеческую оболочку, носившую это имя. То же, что пряталось под ней, что обрело физическую сущность за долгие годы преображения, обретало теперь и видимый облик… Это было чудовище. Его громадные выпуклые глаза слепо отражали пламя меча, безгубый вытянутый рот что-то шептал, две черные дыры зияли на месте ввалившегося носа. Руки становились подобием клешней…

— Господи… — простонал Волков. — Что это?!

— Вся его сущность, — сказал Рэнди.

Внезапно полыхнул фиолетовый свет… И уже ничего не было на том месте, где только что корчился в агонии монстр, кроме обгоревшей одежды на полу. Угас и огонь меча Илиари. Рэнди опустил руку. Вероника смотрела на него не то как на бога, не то как на воплощение дьявола.

Стрельба вдалеке стихла. Послышались шаги, Волков вскинул автомат, но это был Хойланд.

— Похоже, там кончено. — Он увидел обугленную одежду Мерца. — И здесь тоже…

— Как остальные? — спросил Рэнди.

— Флетчер серьезно ранен. Эванс с ним…

— Волков стрелял в Мерца. Хорошо, что я подоспел… Он применил щит Дамеона.

— Вот как? Я полагал, что его ранг недостаточно высок для этого Знания.

— Он был самым способным из них… И у него было время учиться. — Рэнди обратился к Волкову: — Не много же у вас было шансов против него.

— Мне все равно, — устало ответил тот. — Я болен, смертельно болен… Уничтожить его — вот что было важно. Остальное…

— Вы больны? Подождите-ка… — Руки Рэнди описали сложный пируэт в воздухе. — Ах вот оно что… Ну, это всего-навсего рак…

— Всего-навсего?

— Конечно… Я, знаете ли, не всесилен… Если бы вас, к примеру, ранили, я не смог бы сделать ничего… Но с таким пустяком как-нибудь справлюсь. Стойте смирно.

На сей раз с пальцев Рэнди заструился не грозный огонь, а мирный голубоватый свет. Волков чувствовал, как этот теплый свет проникает внутрь него…

Ноющая боль в боку исчезла.

— Вот и все, — сказал Рэнди. — Идем к Флетчеру.

Вероника взбежала на мостик, кинулась к сенатору.

— Жив? — бросила она Эвансу на бегу.

— Тяжело ранен, без сознания. Срочно нужна хотя бы перевязка… Я принес аптечку из этого их бункера, но я…

— Дайте сюда!

На мостике появились остальные.

— Он будет жить, — сказал Эванс, наблюдая, как девушка хлопочет над Флетчером, делает какие-то инъекции, перевязывает его. — Он обязан.

Они услышали неуверенные, спотыкающиеся шаги на лестнице. Стволы автоматов развернулись в сторону звука.

На мостик поднялся Эберхард фон Хепп. В руках у него не было оружия. Он прижимал ладонь к правой стороне живота, из-под пальцев сочилась кровь, расплываясь пятном. Вероника бросилась к нему. Не поддержи она его, он бы упал.

— Дед! Ты ранен… Подожди, я перевяжу тебя…

— Да, сделай это… Мне во что бы то ни стало нужно прожить еще немного… Мистер Кригер, я прошу вас, спасите мою внучку… Ей нельзя оставаться в Фортрессе. Возьмите ее с собой.

Сделавшая для Флетчера уже все, что было в ее силах, Вероника занялась раной фон Хеппа, а он говорил, задыхаясь:

— Я боялся этого будущего… Но Вероника должна была занять в нем достойное место… Теперь все кончено… Спасите ее, мистер Кригер, возьмите ее с собой…

— Я не знаю, как мы уйдем, — сказал Хойланд. — Мы намеревались пробиться в тоннели сорок первого, но мистер Флетчер тяжело ранен, и я не знаю…

— Нет, вы не пройдете там. А если бы и прошли, к выходам посланы отборные отряды… Слушайте. Кто-нибудь из вас умеет управлять самолетом?