— Эх, жаль... — вздохнул Инфект. — Вдруг там эпик? Блин, я же теперь спать не смогу, представляя, что там могло быть!

— Не унывайте, пацаны, — сказал я. — Особенно ты, Малик. На выходных зайдем в «Улей сарантаподов», налутаем эпиков…

— Как? — закричал Краулер.

Заинтригованные, ребята загомонили и облепили меня не хуже Трясинных ящеров, но совсем близко подходить не стали. Причину этого звучил Бомбовоз.

— Скиф, ты бы снял с себя... У тебя уже вон, ребра видно и мясо отваливается, — зажав нос, прогундел Бомбовоз.

Принюхавшись, я поморщился и едва сдержал рвотные позывы — от меня несло сладковатотошнотворным запахом гниющей плоти. Деактивировав проклятие нежити, стряхнул с себя омертвевшие куски тела и, ухмыляясь, наблюдал, с каким неподдельным интересом ребята смотрят, как на мне все заживает. Первой в себя пришла Тисса:

— Алекс! Платить штуку этому жирному ублюдку? Пошел он!

— Ну, может, и заплатим, в нашем случае это точно окупится, — заявил я. — Но есть у меня еще одна идейка. Там кое-что надо будет проверить, и если сработает, платить не придется, как и прорываться с боем.

— Расскажешь? — девушка наглядно показала, что в своем любопытстве на голову опережает всех остальных.

— Обязательно. Но не сейчас. Сейчас… — Я сделал несколько шагов в сторону лужицы, обернулся и позвал за собой. — Идемте. Я хочу вам кое-кого показать…

«Приветствую, инициал! Кого ты привел? — поинтересовался голос в голове. — Союзники?»

«Именно, Спящий, — ответил я. — Проявишься? Надо впечатлить, так что не жалей   воображения!»

Лужа пошла кругами, но заметил это только я. Ребята пока не обращали на нее внимания, и это было на руку. Пусть явление великого и могучего Бегемота станет неожиданным...

В полной тишине в небо ударил широкий смоляной столб мглы с серебристыми завихрениями. Отпрянул даже я, так это внезапно случилось. А через три биения сердца мгла собралась в исполинскую фигуру бога, а нас просто разметало на несколько метров вокруг.

—   Дракон! — прошептал Краулер.

Он попытался подняться, но что-то его удержало.

—   Ангел! — восхищенно произнесла Тисса.

—   Иблис! — возопил Инфект.

Самым оригинальным стал Бомбовоз: «Твою мать! Это еще что за херня?»

Я же видел все того же кошмарного монстра с кучей пышущих паром зубастых отверстий и хоботов по телу, только ростом раз в пять выше, чем при нашей первой встрече. Ни драконом, ни ангелом назвать его у меня бы язык не повернулся, но я уже понял, что Бегемот создал индивидуальную проекцию своей аватары в разумах всех присутствующих.

—   Знакомьтесь, народ. Перед вами Спящий бог Бегемот.

Никто мне не ответил. Похоже, Бегемот забрался в голову каждому и мысленно беседовал лично.

—   Не могу их принять в твои последователи, Спящий, — пожаловался я. — Набрал кобольдов-отщепенцев, теперь места нет.

—   Это не имеет значения, — ответило божество. — Спящим одинаково дороги все последователи. И рабы и императоры. Важно, что твои единомышленники верны тебе. Ты больше не один, это главное. Ты же помнишь? В единстве — сила!

—   Помню. Спящий. Что будет, если кто-то из последователей погибнет? Остальные потеряют часть силы Единства?

—   Никаких потерь. Если последователь ушел на перерождение, веруя в Спящих, его вера продолжит крепить силу Единства. А сейчас пора прощаться... Слишком много энергии уходит на поддержание пяти различных аватар. Продолжай развиваться сам, помогай друзьям и никогда не отказывайся от новых. Даже если они раньше были тебе врагами. До встречи, инициал...

Голос угас, а фигура бога растаяла в воздухе. Застывшие и сосредоточенные лица одноклассников потихоньку оживали.

—   Но как? — вдруг проронил Краулер. — Я буду стараться, но...

—   Что. Это. Было? — отчетливо выговаривая слова, спросила Тисса.

—   Спящий бог. я же говорил, — отозвался я. — Что он вам сказал?

—   Лично мне он сказал, что моя судьба переплетена с судьбой Скифа, и чтобы я относился к нему, как к брату. — сообщил Инфект. — Будто мне своих братьев мало!

В большой арабской семье Инфекта числилось столько родственников, что количеству его братьев и сестер разной степени близости мы всегда завидовали.

Тем более, их не делили на двоюродных, троюродных и еще каких-нибудь — все были братьями и сестрами. А также дядями и тетями, даже если ты седьмая вода на киселе.

—   Становиться еще одним братом Малика я даже врагу не пожелаю, — пробасил Бомбовоз. — Мне он говорил примерно то же самое. Судьбы, жизни, будущее, сила, единство... Короче, придется с тобой общаться и после песочницы, Шеппард! И никуда ты от меня уже не денешься — бог приказал!

—   Вы хоть поняли, что видели разные проекции? — поинтересовался я. — Его истинное обличье мы не узнаем, пока не посвятим ему храм...

Четверть часа мы увлеченно обсуждали, кто и что видел, о чем говорил о Спящим, а потом кто-то зевнул, и это заразило всех. Громче всех, с рычанием и всхрапыванием, зевал Ханг.

—   Расходимся. Как насчет того, чтобы сделать завтра двадцатый уровень? — улыбаясь, предложил я.

—   Я тут подумал... — ответил Эд. — За уровни к Арене я теперь спокоен. Со шмотками тоже проблем не вижу — нафармим, а чего не хватит, докупим на аукционе. В крайнем случае продадим легендарку...

—   Эй! — запротестовал Бомбовоз.

—   Я сказал «в крайнем случае»! Короче. Давайте завтра займемся отработкой тактики. Только полезем не на нашу Арену, чтобы не палиться, а на Поля боя. Туда идет призыв со всего Диса. так что у нас будет возможность спокойно обкататься РХ/Р-тимплей в самых разных ситуациях.

—   А куда? — подал голос Инфект.

—   Чтобы не толпиться, предлагаю погонять десять на десять, — сказал Краулер. — Как насчет «Захвата флага», народ? Алекс?

—   Хорошо, — кивнул я. — Только при одном условии...

—   Каком? — насторожился Краулер.

—   Завтра в школе Малик на глазах всего класса исполнит такой же дурацкий танец, как сегодня — сначала в данже, а потом, обретя новые штаны. Если он синьке до такой степени радовался, боюсь, ничего лучше выдавать ему нельзя. Покалечится.

Класс по здоровью был обязательным, а посему мисс Калинович или попросту Лену, как она просила себя называть, знал каждый старшеклассник нашей школы. И неистово ею восхищался.

Не только потому, что именно от нее, по предположению директората, мы узнавали детали интимной жизни, но и потому, что длинноногая стройная Лена была сногсшибательно красива. Злые (как правило, девчачьи) языки твердили, что внешность учительницы — результат комплексной пластики, но даже если так, никто из нас не видел в этом ничего худого. В общем, наверное, поэтому мы хорошо учились в ее классе, и мне очень запомнилась одна фраза.

Сон — важная составляющая развития и восстановления организма, так нам рассказывала мисс Калинович. Во сне мы растем, во сне обновляются клетки, а мозг стирает неважную информацию, структурирует оставшуюся и дефрагментирует содержимое. Последствия последнего мы видим в своих грезах, кои мисс Калинович назвала отражением действительности.

Вот только для меня там отражалась не действительность, а виртуальность. И мозг, видимо, выдавал то, что собирался стирать: иглоколов, личинок в теле, их движение под кожей... Кошмар с разрывом грудной клетки напомнил VR-ремейк старого фильма о Чужих. Проснувшись под утро, я долго себя ощупывал, чтобы убедиться в том, что это был только сон.

У кровати встрепенулся Эйты. Котопес почувствовал мое настроение и лизнул ладонь. Я потрепал его за ухом и, не убирая руку с лобастой морды, снова провалился в сон.

Через мгновение меня снова разбудили — вначале будильник, затем, когда я его отключил и снова уснул, мама.

За завтраком я клевал носом. Мама заявила, что нарочно заходила проверить, когда я лег спать, и осталась чертовски недовольна тем, что в два часа ночи моя постель пустовала, зато вирткапсула была полна интрагеля. И если продолжится в том же духе, сказала она, то... мама много чего сказала, но смысл свелся к тому, что все будет скверно. Папа ее поддержал.