Даже если в одном из них путь будет прегражден, у него будет еще одна попытка. Конечно, можно было вместе с рюкзаком на плечах пробраться по карнизу ближайшего четырехэтажного дома в окно. Но во-первых, окно придется разбивать, потому что оно целое, во-вторых, карниз хоть и достаточно широкий, но третий этаж это третий этаж. И, наконец, последней причиной было декоративное препятствие на пути к окну, занимающее всю ширину карниза — статуя сидящей на четвереньках каменной то ли эльфийки (если у них на руках бывают когти как у птиц), то ли горгульи (если у них бывает грудь как у эльфиек). Пожалуй, последнее, что хотел бы Эдвин, так это перелазить через каменную статую на высоте третьего этажа.

Маг вертел в руках арбалет, но по небольшому размышлению он посчитал, что мобильность будет важнее. Тем более он маг, и главным его оружием являются заклинания. Сейчас же он наслаждался последними лучами заходящего солнца, которое уже почти скрылось за горизонтом, разглядывал статую неведомого существа, восхищаясь работой эльфийского мастера, и всячески откладывал спуск вниз, собираясь с силами.

Последний луч солнца пропал, и началась ночь. Эдвину даже послышался шорох, словно с началом ночи начали появляться ночные жители. Молодой маг встряхнул головой.

«Если не сейчас, то я до утра буду с силами собираться», — решительно поднялся на ноги он. Шорох повторился. Эдвин без резких движений повернул голову в сторону источника шума. Каменная статуя с знакомым шорохом, также повернула голову в его сторону, и открыла глаза. Арбалет, который он все еще держал в руках, выстрелил. Болт пролетел отделяющие мага от существа метры и попал в каменную часть крыла. Взгляд существа сменился с сонно-заинтересованного на злой.

— Ах ты ж! — уже не соблюдая тишину вскрикнул Эдвин, и одним движением нырнул в чердачное окно. Пока статуя оживала от дневного сна, он собирался убраться от нее как можно дальше.

Тем временем на перекрестке, где случилась первая битва в тени стояли вампиры. Две пары внимательных глаз осмотрели место битвы с мертвыми эльфами. На перекрестке царила тишина, и даже мертвяки сместились дальше по улице.

— Внутрь, — сказал граф, и указал на дом, в который побежал Эдвин.

Пара тщательно исследовала каждый квадратный метр строения, но ни одной капли крови не нашли.

— Жив, — констатировал граф. — И убежал.

— Повезло, — вздохнула эльфийка. — Осталось его дождаться.

Граф с сомнением посмотрел на нее.

— Что? — непонимающе нахмурилась эльфийка. — Эдвин же знает, что если потерялся, то надо оставаться на месте, а если группа разделилась, то надо возвращаться на точку, где виделись в последний раз.

Граф продолжал смотреть на эльфийку.

— Он же не совсем дурак, да? — с надеждой спросила она.

— Не совсем, — тяжело вздохнул граф. — Но сюда он не вернется. Я знаю, где мы его встретим. Если он дойдет. И если мы дойдем.

— Бежать-бежать-бежать! — подбадривал себя Эдвин, перепрыгивая порой по несколько ступеней за раз. Закрытая дверь дома не стала препятствием для разогнавшегося человека. Он даже не стал пытаться остановиться перед ней, а просто вынес ее наружу, где и приземлился вместе с ее остатками.

За ту секунду, что Эдвин поднимался на ноги после падения, он успел бросить взгляд наверх. Каменное существо было на месте, и пристально смотрела на человека внизу. Эффект дневного сна еще не прошел, и спрыгнуть на Эдвина оно не могло. Молодой человек увидел, как каменный слой мелкой крошкой начинает падать вниз, а крыло существа делает медленный пробный взмах.

— Планы поменялись, — Эдвин поднялся на ноги. — Рискнем.

Прятаться в соседнем доме под взглядом определенно умного и злого существа было бы глупостью, как и попытка убежать от него по крышам. Не зря же у этой горгульи (Эдвин решил называть именно так) есть крылья.

Бегать Эдвин умел, хоть и не любил. Сейчас же он несся как ветер, перепрыгивая неожиданные кучи мусоры и почти истлевшие трупы… трупы?! Эдвин не стал оглядываться, и бежал дальше. Любопытство это замечательно, но желание выжить было сильнее. За минуту быстрого бега молодой человек добрался до широкой перпендикулярной улицы, и как бы ни было сильно его желание бежать и прятаться, здравый смысл и осторожность победили.

За несколько метров до перекрестка молодой человек перешел на шаг, а потом и вовсе крался. Выглянул на долю секунды, быстро посмотрел сначала в одну сторону, затем в другую, и спрятал голову обратно.

— Вроде ничего, — Эдвин не был уверен, и подумывал выглянуть еще раз, чтобы посмотреть внимательно. Маг оглянулся, в надежде увидеть еще сидящую на парапете горгулью, но ночное зрение не позволяло смотреть настолько далеко. Интуиция подсказывала, что если она еще не освободилась от каменного плена, то момент этот близок, и не время медлить.

Молодой человек сделал глубокий вдох, шепотом выругался, и рванул к виднеющемуся на другой стороне широкой дороги входу в переулок. Он старался не смотреть по сторонам, все это лишь замедлит его. В переулок он вбежал на максимальной скорости, проигнорировал манящие дверные проемы, и побежал дальше. Где-то позади раздался громкий крик, напоминающий птичий. За неимением других претендентов, Эдвин соотнес этот крик с каменной горгульей. Голос существа лишь подстегнул его, и он ускорился.

Очень быстро воздуха стало не хватать. Арбалет весил, словно каменный, а боль в левой руке опять появилась. То ли обезболивающее переставало действовать, то ли боль была настолько сильна, что пробивалась сквозь его действие. Голова начала болеть, и напоминать, что полет с крыши, пусть и с приземлением в доме, не прошел для него бесследно.

— Так не пойдет, — Эдвин остановился. Арбалет надо выкидывать, и бежать дальше. Или прятаться и принимать бой. В любом случае, надо искать удобное место, или для боя, или для игры в прятки. Дальше Эдвин побежал не так быстро. Он преследовал цель не побега, а поиска.

Спустя сотню метров, десятки пропущенных пустых проемов и три крика горгульи (которые звучали все ближе) он нашел идеально место.

— Это идеально место, — выдохнул уставший Эдвин. Прямо перед ним располагался ни разу не подозрительный кусок переулка, сияющий чистотой. Даже с ночным зрением, которое скрадывало многие детали, Эдвин видел, что на протяжении десятка метров в переулки не заметно ни пылинки. Для пробы маг достал арбалетный болт, и бросил его ближе к центру ловушки.

Первые секунды ничего не происходило, затем раздался треск дерева, словно невидимый великан наступил на бревно. Спустя секунду на месте арбалетного болта осталась пыль, но и она начала постепенно втягиваться в землю.

— Однако, — выразил одним словом свое удивление Эдвин, и принялся готовить засаду.

Один арбалетный болт он бросил прямо перед ловушкой, затем отошел на десяток метров назад, и нашел закрытый дом, в который с трудом пробрался сквозь окно на первом этаже. Расчет был простой: даже если у горгульи отличный нюх, и она идет по его следу, то ее в первую очередь заинтересует арбалетный болт, а не след в окно, которое для нее может оказаться маленьким.

Тихо, но в то же время быстро, Эдвин побежал на крышу. Его цель — пробраться в дом напротив ловушки до того, как прилетит охотница (он не сомневался, что за ним именно охотятся). Молодой человек действовал быстро и четко, ни одного лишнего движения. Ему понадобилось меньше минуты, чтобы преодолеть подъем на крышу, быструю перебежку к нужному чердаку, и спуск до окна второго этажа, где он и остановился. Маг пытался беззвучно отдышаться, и параллельно заряжал арбалет. Вряд ли это сможет повредить горгулье, но лишним точно не будет.

Несколько минут спустя Эдвин начал сомневаться в своем решении. Существа все еще не было, и он склонялся к мысли, что можно было бежать дальше, где она могла потерять его след. Тяжелые мысли о возможной ошибки одолевали его несколько минут, пока он не услышал скрежет. Эдвин сидел без движения, а после скрипа он даже дышать перестал. Его мозг быстро нарисовал ему картину, как он сидит возле окна, а на крыше над ним, вцепившись каменными когтями в край крыши, сидит его преследователь, и зорко смотрит вниз. Ее уши ловят малейший шум, а ноздри…