— Ви, блядь, давай просто жить, а? – Юра тянется к пуговицам на рубашке Руслана. – Как друзья и как партнеры. Трахаться нам классно, не ври, что это вдруг стало тебя обременять.

Он успевает расстегнуть все пуговицы до того, как в моей голове формируется четкий ответ. Распахивает черный шелк и широко разводит мои ноги.

И когда его язык ведет меня к оргазму, я вдруг понимаю, что сейчас, прямо сейчас, мне не нужна его любовь. Достаточно просто языка и физиологии.

Мы улетаем в свадебное путешествие на следующее утро.

Моя кожа не любит солнце, но когда в отдых «все включено», то для таких, как я, подготовлены все удобства, даже навес, размером три на три метра, под которым я валяюсь в лежаке в компании книги. Мы на нашем личном кусочек рая, и здесь нет ни единой живой души.

К концу первой недели я по памяти набираю номер Руслана, который, пока он спал, нашла в его телефоне.

«Как кот?» - пишу всего два коротких слова.

Юра выходит из воды, с блаженством падает на песок и рисует руками и ногами ангела из песка. Все идеально, пока рядом не на кого охотится, и я прекрасно это понимаю. Горькая пилюля, но я ее проглотила и, кажется, начала понемногу выздоравливать.

«Кот спит на диване и игнорирует кошачий дом», - примерно через час отвечает Руслан.

«Ты где?» - пишет он намного позже, когда солнце уже садится за горизонт и начинается мое время: время прогулок без зонтика по пляжу, время песка на мокрых ступнях и звезд, которые можно собирать горстями.

Скидываю ему фотографию пляжа.

«Медовый месяц? Я и забыл. Хотел пригласить на тосты с арахисовым маслом и «Том и Джерри».

Я укладываюсь животом на песок и вытягиваю ноги, иногда подрагивая от щекотки прибоя. Зачем-то делаю дурацкое селфи, отправляю даже не пытаясь анализировать свои поступки. Я написала первой, но сейчас не могу выдавить из себя даже пару пустяшных слов.

В ответ Руслан тоже присылает фотографию: себя, лежащего на диване в той же позе, что и я на песке, за тысячи километров от него.

«Тебе идет небрежная щетина», - пишу в ответ.

«Тебе идет моя любимая рубашка», - отвечает он.

*****

Он словно возвращает меня в тот вечер, когда мы смотрели мультфильмы и смеялись, как ненормальные, над вещами, над которыми не смеются даже маленькие дети. А мы хохотали, потому что приняли смех, как лекарство от душевных ран.

Я хотела вернуть рубашку с курьером, но в последний момент передумала. Взяла с собой, уложила на дно чемодана, прекрасно зная, что ни разу не достану.

«Твоя рубашка отдыхает вместе со мной», - пишу Руслану. Просто хочу, чтобы он знал, хоть, конечно, он мысленно покрутит у виска, когда прочитает это признание.

«Ты ее надеваешь?» - спрашивает он.

Я тянусь пальцем к клавише вызова, потому что все слишком резко переворачивается с ног на голову. Только что я не знала, как продолжить начатый разговор, а теперь мне хочется позвонить ему и просто говорить, говорить, говорить… Обо всем, а не только об украденной у него вещи.

— Родителям пишешь? – раздается прямо над ухом голос Юры.

Я так увлеклась, что даже не услышала, как он подошел. Выключаю телефон, потому что Юра укладывается рядом на спину, закладывает руки за голову и с вопросом на лице ждет мой ответ.

— Я звонила маме днем. – Как будто ему это в самом деле интересно. Юра просто сходит с ума, потому что здесь, на клочке тропического пляжа посреди океана, ему совершенно не на кого охотится, и единственная женщина, которую он может придавить своим либидо, успешно имеет его уже неделю подряд.

Иногда нужно просто отпустить. Принять как должное, что в жизни случаются очень мерзкие вещи, с которыми совсем ничего нельзя поделать. И что некоторые люди врастают в нас слишком сильно, как раковые опухоли, и их невозможно удалить быстро и безболезненно. Юра – моя опухоль в сердце. Он врос в каждый клапан, и с каждым вдохом я чувствую, как там, глубоко внутри, он разрушает меня одним своим существованием. Но я вырежу его рано или поздно, недрогнувшей руку отсеку скальпелем безразличия вместе с кусками зараженной плоти. И буду верить, что когда-нибудь затянутся и эти шрамы тоже затянутся.

А сейчас у меня есть красивая огромная луна, пляж, шепот прибоя и еще не успевший остыть песок. И мужчина, который способен подарить мне пару оргазмов за ночь.

Я перебрасываю через него ногу, укладываюсь сверху и медленно накрываю его глаза ладонью. Он улыбается и обнимает меня за бедра, недвусмысленно толкаясь навстречу, чтобы обозначить свою готовность еще раз зажечь звезды сексом на пляже. Его лицо видно лишь отчасти: ровная спинка носа, красивые губы.

Тяжелая челюсть в колючках суточной щетины.

И не сразу понимаю, что произношу это вслух:

— Тебе идет небрежная щетина…

Юра открывает рот, чтобы что-то сказать в ответ, но я перебиваю его поцелуем.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍

Мать любит нагрянуть без предупреждения: утром звонит, что через пару часов будет на вокзале и просит ее забрать. Утром, в шесть тридцать, а я лег спать около пяти, уставший и выжатый, как лимон, потому что прошлую ночь провел с двумя подружками. Уж не знаю, чего они обдолбились, но после такого марафона мне обычно нужно минимум пару дней передышки.

После пары часов сна, встаю с ощущением работающего в башке молотильного станка. И не помогает даже чашка крепкого кофе, хотя после него я уже более-менее в состоянии держать глаза открытыми. По дороге на вокзал звоню своей знакомой и прошу организовать мне хорошую квартиру на пару суток, куда бы было не стыдно привести мать. Заранее знаю, что мать обидится, почему не хочу на это время приютить ее у себя, но на этот случай у меня есть железная отговорка про единственную кровать и «личную жизнь», которой она может помешать.

После того, как я начала пересылать ей значительные суммы, она пару раз порывалась спросить, откуда у меня доходы, так что пришлось наврать с три короба о своей карьере фитнес-тренера и о том, что меня заметила модный дизайнер и теперь я иногда снимаюсь для промо-материалов ее коллекций мужской одежды. Если бы мать жила чуть поближе к столице и хоть немного интересовалась жизнью за пределами ее мира заслуженной учительницы, мне бы не удалось так просто обвести ее вокруг пальца. Но до тех пор, пока легенда работает, я буду прятаться за нее, как за ширму. Потому что, если мать когда-то узнает, что славный ребенок, которому она привила любовь к Лермонтову и Пикулю, трахается за деньги, я автоматически стану самым большим разочарованием ее жизни.

Марина, мой знакомый риелтор, предлагает заскочить за ней по дороге, чтобы она смогла показать мне квартиру и отдать ключи. Хорошая девчонка, бывшая эскортница, а теперь – мать-одиночка, которая пытается завязать с прошлым и впахивает, как проклятая, чтобы поддерживать хотя бы на половину прежний уровень жизни. Я оставляю ей хорошие чаевые «за срочность и работу с клиентами», и ни фига не сопротивляюсь, когда она тащит меня на диван. Времени на нормального мужика и нормальные отношения у нее нет, как и комплексов.