Юлька смотрит с укоризной, и нарочито громко выкладывает кучу полуфабрикатов.

Ее день рождения был три месяца назад и свой «маленький подарочек» она получила. И он сейчас у нее в ушах.

— Годовщина нашей свадьбы, - говорит Юлька, отчаявшись услышать от меня хоть слово. – Я подумала, раз уж ты свободен, и я свободна, то нужно отпраздновать это событие.

— Развод тоже праздновать будем?

— Рус, твою мать, прекрати вести себя, как козел!

Телефон напоминает о себе вибрацией, но это снова не Эвелина. Мать прислала сообщение, что уже подъезжает к дому и у нее все хорошо. Пишу ей в ответ, чтобы все равно написала, когда переступит порог.

Суббота – наше с Юлькой время. Она пришла бухать и трахаться. Ок, значит будем бухать и трахаться.

****

Готовить Юлька не умеет, поэтому и принесла всякую дрянь в духе «просто добавь воды». Я смотрю на все эти перемороженные полуфабрикаты и почему-то вспоминаю нашу «молодость», когда пачка слипшихся пельменей была поводом устроить праздник желудка. И что-то медленно отступает, как прибой, размазывая нечеткий узор на песке. И на какой-то сиг, если не вдаваться в детали, кажется, что время дало резкий скачок назад, и мы снова в нашей съемной комнатушке, и она снова переварила вермишель и ее котлеты на вкус, как пересоленная резина.

— Зачем тебе кот? – спрашивает Юлька, когда Кот на подстилке лениво потягивается и переворачивается на другой бок.

У него в моем доме есть два любимых места: одно прямо возле миски – я даже поставил там его кошачью постель, а другое место кочует по всему дому, потому что называется «везде, где хозяин». Когда я дома, Кот просто ходит за мной. Дождется, пока усядусь или улягусь, и тут же приплетется следом, чтобы лечь поближе и опять уснуть. Он вообще только спит и ест, есть и спит, и понемногу, хоть времени прошло совсем ничего, начинает набирать в весе.

Я не смог его отдать. Потому что Эвелина попросила оставить, и потому что все мои знакомые – такие же распиздяи, как и я, и ведут такой же образ жизни. Когда я вдруг понял, что у меня нет ни одной нормальной знакомой семейной пары или примера удачного выхода из нашего ремесла, стало совсем херово. К счастью, ненадолго.

— Не смог выбросить на улицу, - отвечаю на вопрос Юли, пока она рыщет по моей кузне в поисках подходящей посудины.

Сколько лет уже в качестве моей «приходящей жены», а до сих пор не может запомнить, где что лежит. Хотя нет, кое-что она хорошо помнит: в каком ящике лежат презервативы.

Не проходит и пяти минут, как Юлька что-то роняет, разбивает и с психами бросает посуду в раковину. Я бы послал ее на хер, но сегодня просто тупо не хочу быть один. Поэтому предлагаю ей просто сесть и не мешать мне готовить нормальный ужин.

Я люблю готовить. Сколько себя помню, всегда нравилось помогать матери на кухне: резать, чистить, молоть. Смотрел, как и что она делает, и потом повторял. Когда решу, что достаточно заработал, и пора валить, возможно, стану шеф-поваром, хоть, говорят, в моем возрасте начинать уже поздно.

— Как его зовут? – Юлька пытается погладить кота, но он этого не любит. Просто сам приходит, когда хочет, чтобы его почесали за ухом, но обычно нам с ним, по-мужски, комфортно просто валяться без назойливого внимания.

— Кот, - отвечаю я.

— Ты назвал кота – Кот?

Юлька смеется и уже в приподнятом настроении пристраивается сзади, заводит руки на живот, прижимается грудью к моей спине. Не ждет моей реакции – сразу запускает ладонь под резинку штанов, хватает за член.

— Рус, да ну его все…

Целует в плечо, и сама выключает плиту.

Иногда мне просто нужна обычная женщина. Даже если это все тот же безголовый пустой трах, он принципиально отличается хотя бы тем, что с Юлькой я могу делать, что захочу, а не строго следовать букве заказа. А сейчас мне почему-то снова хочется поставить ее на колени под таким углом, чтобы не видеть ни лица, ни цвета волос. Обезличить насколько это вообще возможно, и сбросить в нее напряжение.

Одного раза ей обычно всегда мало, а после двух она просто вырубается и спит до утра. Но в этот раз ей хочется еще и минет, и я честно пытаюсь избавиться от этого странного прилива, потому что Юлька с членом во рту – это антивиагра. Я никогда не настаивал, чтобы она делала это каждый раз, но, как любой мужик, я люблю, когда мне отсасывают.

‌И в этот раз, похоже она в кои-то веки сама проявила инициативу, причем так настойчиво, что сразу подавила мое минутное сопротивление. Довела до конца, дала мен кончить и выплюнула в простыню.

— Классно, - первое, что она произносит после нашего марафона. Укладывается рядом, по-хозяйски забрасывает на меня ногу. – Давно так хорошо не было.

Я знаю, что будет дальше, поэтому просто молчу. Наверное, на этот раз собирается попросить что-то принципиально дорогое или боится, что я откажу. Но спрашивать и облегчать ей задачу не собираюсь.

— Руслан? – Юлька ногтем чертит невидимую вертикаль на моей груди. – Можно я… перекантуюсь у тебя пару недель?

— Нет, - не мучаю ее долгими размышлениями. – Твой день – суббота, Юль, и либо ты приходишь только по субботам, либо не приходишь вообще.

Ей это не нравиться. Пять минут назад она сделала «царский подарок», надеясь впечатлить готовностью перешагнуть через себя ради моего удовольствия, а я все равно послал. Наверное, ей сейчас очень хреново: со вкусом моей спермы во рту и отказов ушах.

Но, собственного, какого хера?

Юлька выскакивает из постели, как пробка из бутылки, возмущенно тянет на себе одеяло. Молча закуриваю, пока она готовит гневную речь. И ее прорывает.

— Ты меня просто поимел, как одну из своих баб!

— Технически, это они меня имеют. – Не могу удержаться от ремарки.

‍— У меня тяжелая ситуация, я… я…

— Осталась без работы? Снова? – Бля, главное не ржать.

— У меня случился конфликт с родителями одного ребенка, - нехотя, признается она. И смотрит на меня щенячьим взглядом. – И я одалживала на одну вещь...

«Но приперлась ко мне с двумя пакетами дерьмовой еды и бутылкой дерьмового вина».

Ладно, видимо все-таки придется встать.

Иногда я даю ей деньги – просто так. Бывшая же, в конце концов. Жалко ее.

И дам сегодня. Если не будет шляться по кабакам, а займется поисками работы, ей хватит вернуть долг и на месяц нормальной жизни. Но я слишком хорошо знаю свою Юльку. Через неделю она снова придет с глазами на мокром месте или, возможно, предложением трахнуть ее в задницу.

Надо завязывать.