Немедленная нейтрализация итальянской армии в случае выхода Италии из союза являлась лишь одной стороной трудной проблемы, перед которой оказалось немецкое командование после свержения Муссолини. Гораздо сложнее был вопрос, каким образом продолжать дальше войну в Италии. Избавить Италию от превращения ее в театр военных действий Гитлер считал невозможным. Он не хотел и не мог отказаться ни от северных промышленных районов Италии, ни от сельскохозяйственной продукции этой плодородной страны. Еще меньше Гитлер мог допустить, чтобы авиабазы западных держав передвинулись на многие сотни километров к северу. Политические и военные последствия ухода из Италии в смысле его влияния на Францию и Юго-Восточную Европу были бы очень тяжелыми. При любой попытке предугадать все возможные перипетии борьбы неизбежно приходилось считаться с целой «массой различных факторов, не поддающихся заблаговременному учету. Когда и где союзники предпримут высадку? Будут ли итальянцы к этому моменту еще хотя бы формальными союзниками? Удастся ли в противном случае разоружить их без помех или же это прикует к себе на длительное время крупные немецкие силы? Удастся ли сохранить связь с расположенными в Южной Италии немецкими дивизиями и обеспечить их снабжение? Хотя немецкие представители в Риме, особенно посол и военный атташе, основываясь на неоднократных заверениях короля, кронпринца, маршала Бадольо и итальянского верховного командования, склонялись к той точке зрения, что Италия будет продолжать войну, возможность этого при более серьезном анализе исключалась. Гитлер из перехваченных радиограмм уже в середине августа знал, что Бадольо поддерживает контакт с врагом. Он твердо, решил как можно дальше к югу вести борьбу с попытками противника высадить десант и отклонил предложение Роммеля заранее отойти до Апеннин, оставив в южных районах по возможности меньше сил. В принципе Гитлер согласился с мнением главнокомандующего немецкими войсками на юге фельдмаршала Кессельринга создать первый рубеж, на котором следовало оказать решительное сопротивление, южнее Рима, не направляя, однако, на юг полуострова по уже ранее упомянутым соображениям слишком крупных сил до выяснения обстановки.

О количестве десантов противника и месте их высадки можно было лишь догадываться. Наряду с предположением, что противник форсирует Мессинский пролив и высадится в Калабрии, что было бы «простейшим решением», на всем западном побережье Южной Италии, отличающемся обрывистыми, труднодоступными берегами, во внимание могла быть принята лишь бухта Салерно, ровный и широкий берег которой был как будто специально создан для высадки. Десант мог высадиться также в районах Неаполя и Рима. Наконец, нельзя было совершенно исключать южное и восточное побережье с их отлогими берегами и хорошими портами Таранто, Бриндизи и Бари, хотя расстояние до них от пунктов погрузки было больше, а поддержка в этих районах десанта с воздуха – труднее. Западнее Бари находилась Фоджа, которая благодаря расположенному там самому крупному аэродрому в Южной Италии наверняка представляла для союзников в высшей степени заманчивую цель.

Успешно действовавшие в Сицилии немецкие дивизии обеспечили командованию неожиданно крупный выигрыш времени, что позволило разработать и осуществить в спокойной обстановке все необходимые мероприятия. Взвесив все факторы, немецкое командование отдало распоряжение оборудовать под руководством фельдмаршала Роммеля в районе Апеннин и на прилегающих участках побережья позиции для решительной обороны. Переправленные из Сицилии в Южную Италию, а также переброшенные туда с севера дивизии были объединены – сначала в тайне от итальянцев – во вновь созданную 10-ю армию под командованием генерал-полковника фон Фитингофа, который формально подчинялся командующему 7-й итальянской армии генералу Азиеро, отвечавшему за оборону Южной Италии, 10-я армия получила задачу не допустить продвижения войск противника из Южной Италии на север с целью выиграть время для организации обороны в Центральной Италии, однако своевременно и по возможности без потерь отойти в район южнее Рима. 22 августа Фитингоф принял командование этой армией. Вскоре он, согласно приказу, вступил в контакт с командующим 7-й итальянской армией, который имел в своем распоряжении лишь несколько дивизий береговой обороны, ничем не отличавшихся от тех, которые действовали в Сицилии, и несколько береговых батарей, но был, по всей видимости, настроен на ведение честной совместной борьбы. До 8 сентября даже высшим итальянским офицерам фактически ничего не было известно о планах Бадольо. Благодаря наличию трех новых и четырех вернувшихся из Сицилии дивизий, которым удалось вывезти оттуда большую часть техники и свои значительные запасы всего необходимого, положение немецких войск на суше выглядело более или менее благоприятно. С учетом возможностей высадки противника армия была разделена на две части, 14-й танковый корпус был переброшен в район Гаэта, Неаполь, Салерно с задачей быть в готовности к отражению десантов противника в районе Неаполя, а в случае необходимости – и западнее Рима. Обе прибывшие из Сицилии дивизии этого корпуса – 15-я гренадерская моторизованная дивизия и дивизия «Герман Геринг» – и части 1-й парашютной дивизии были пополнены и имели возможность отдохнуть после тяжелых боев в Тунисе и Сицилии. В районе Салерно находилась вновь прибывшая 16-я танковая дивизия. Также вновь прибывший 76-й танковый корпус вместе с вернувшейся из Сицилии 29-й гренадерской моторизованной дивизией заняли оборону на побережье Калабрии в районе Реджо-ди-Калабрия. За этим корпусом в самом узком месте полуострова, в районе Катандзаро, располагалась вновь прибывшая 26-я танковая дивизия. Основные силы 1-й парашютной дивизии были сосредоточены в портах Таранто, Бриндизи и Бари с задачей по крайней мере замедлить здесь высадку противника. Если бы в нужный момент удалось объединить все эти рассредоточенные силы, войска могли бы спокойно ожидать развития событий.

Несмотря на настоятельные требования Эйзенхауэра, прошло опять несколько недель, прежде чем обе выделенные для первой высадки армии были готовы к участию в операции. Действительно, пришлось преодолеть целый ряд трудностей. Разрушенные дороги в северо-восточной части Сицилии задерживали подтягивание английской армии. По-прежнему ощущалась нехватка десантных средств, распределение которых поэтому нужно было хорошо продумать. Возможности выбора пунктов высадки были ограничены. Необходимость учитывать радиус действия истребительной авиации, а также недостаток десантных средств, допускавший проведение лишь одной операции, связанной с преодолением значительных расстояний, предопределили решение, которое немцы считали наиболее вероятным.

8– я английская армия получила задачу захватить в Калабрии плацдарм, который обеспечил бы беспрепятственное передвижение флота в Мессинском проливе, а затем продвижением на север сковать по возможности более крупные силы противника и отвлечь их от основного района высадки в Салерно. Высадку же в Салерно должна была осуществить 5-я американская армия, которой для усиления придавался 10-й английский армейский корпус в составе двух дивизий.

Эйзенхауэр, рассчитывавший уже 23 августа перебросить 8-ю армию на полуостров, натолкнулся на сопротивление со стороны Монтгомери. Последнему было выделено столь мало десантных средств, что он первым рейсом мог перебросить через Мессинский пролив всего-навсего четыре батальона. Это казалось ему слишком недостаточным, и переправа 8-й армии была отложена до 3 сентября. Монтгомери выделил для высадки 13-й армейский корпус в составе двух дивизий. Высадка должна была обеспечиваться всей артиллерией 30-го армейского корпуса, 80 орудиями крупных калибров и 48 орудиями американской тяжелой артиллерии, а также крупными силами авиации. Предварительно предпринятые с целью разведки действия показали, что на сопротивление со стороны итальянцев можно не рассчитывать; те же подразделения, которые натолкнулись на немецкую оборону, назад не вернулись. Было установлено, что за уже знакомой по боевым действиям в Сицилии 29-й гренадерской моторизованной дивизией располагается еще одна вновь прибывшая немецкая танковая дивизия.