— Нет, конечно. Да и с какой стороны мне подступиться — это ты можешь в институте под каким-нибудь предлогом хотя бы список практикантов достать, а со стажером никто разговаривать не будет, будь я хоть четырежды сыном своего отца. Чувствуешь несправедливость? Мальтийский батенька как будто сразу нас поставил в неравное положение.

— Какое еще неравное положение? — Яр нахмурился. — Просто у меня какой-никакой, но диплом получен. И я, так или иначе, усердно здесь вкалываю!

— У меня тоже будет диплом, — заверил младший. — Как раз над этим работаю. А ты точно не нашел?

— Откуда недоверие, братишка? Но я даже не представляю ее имени!

И пусть старший брат думает, что обманул. Вряд ли он заметил красноречивую оговорку — «ее». Но Мирослав завопил тем же отчаянным тоном:

— Что же нам делать, братишка?! Может, все-таки попытаться разыскать отца и переубедить?

Ярослав от переизбытка эмоций тоже вскочил на ноги:

— Великолепная идея! И нас двое — командная работа всегда дает лучшие результаты! Мы можем разделиться. Один ищет получателя, другой летит на Мальту.

— Я прямо сейчас позвоню и закажу тебе билет! — радостно согласился Мир.

Но Яр остудил его пыл:

— Мне? Мне никак нельзя улетать. Я же на серьезной должности, море обязанностей! А в твоем случае инженерный отдел даже обрадуется, если ты месяц не будешь появляться на работе.

В дверь два раза стукнули, после чего в проеме нарисовалось лицо Надежды Ивановны. Она вопросила извечно недовольным тоном:

— Ярослав Петрович, вы опять на общее совещание не придете?

— Сегодня никак не успеваю, Надежда Ивановна, другие заботы навалились, — деловито ответил ей начальник.

— Да кто бы сомневался, — она почти во все их диалоги вставляла одну и ту же присказку. — Отчет я за вас накидала. Найдите уж тридцать секунд, подпишите. Постарайтесь не перетрудиться.

— На что вы намекаете, Надежда Ивановна?!

— Ей-богу, я прямым текстом говорю, а не намекаю. Если вы полгода не будете являться в офис, то только я и замечу снижение производительности вашего, к-хм, труда.

Она предусмотрительно выскользнула из кабинета, оставив последнее слово за собой. Ярослав был полон праведного гнева:

— Только глянь на нее! Разговаривает со мной как училка с двоечником!

Мирослав благостно улыбнулся и добавил немного издевки в голос:

— Так чего же ты не уволишь нахалку, большой начальник? Потому что другая секретарша за тебя работать не будет?

— Опасаюсь, — от неожиданности Ярослав ответил честно. — Пока она сидит в должности, то остается хотя бы частично на моей стороне. Уволю — и она пойдет разглашать всякую неправду обо мне, пока до совета директоров не доорется. А мне постом рисковать нельзя, пока деньги не вернем.

— Вот тут согласен, — смирился Мирослав. — Лети на Мальту первым же рейсом. Там население-то полмиллиона человек, найдешь папашу методом перебора!

— Сам лети! Ты уговариваешь лучше!

— Только девушек, а не поехавших крышей отцов!

— И я не полечу! Хотя бы потому что найду получателя быстрее тебя — у меня уже есть некоторые наметки, — Ярослав сбавил тон, прижал руку к груди и клятвенно заверил: — И сразу же сообщу тебе. Мы победим в любом случае.

Судя по всему, победит только один, второму останется кусать локти на Мальте под звуки смеха Махалина-старшего. Они обязательно оказались бы на одной стороне, поскольку носят одинаковую фамилию и отчество, но и дураку ясно, что отца уже не переубедить, то есть вернуть деньги можно лишь через Валерию. И вовсе необязательно она начнет переписывать фонды на первого очаровательного встречного — надо рассматривать и чрезвычайный случай: вероятность свадьбы с правильно составленным брачным договором. И если дойдет до такой жуткой крайности, то муж ее сможет наложить лапу лишь на половину имущества, то есть там и делиться уже будет нечем. Хотя при благоприятном стечении обстоятельств девица влюбится, потеряет голову и совершит какую-то ошибку — надо непременно оказаться рядом, чтобы ее к этой ошибке подтолкнуть. И Мирослав был уверен, что на данный момент ближе к выигрышу. Валерия уже почти им соблазненная, осталось ее немножечко дособлазнять.

Валерия придерживалась прямо противоположной позиции об их знакомстве. Она так и заливалась смехом, когда рассказывала лучшей подруге о диком заочнике и его то ли намеках, то ли оговорках, то ли шутках.

— Ничего-ничего! — заканчивала она весело. — На экзамене он у меня пошутит только геодезическими терминами!

Олеся почему-то даже не улыбалась, а погружалась в какие-то свои переживания. Потом и вовсе вздохнула:

— Не думала, что когда-нибудь тебе такое скажу, Лерка, но я иногда завидую твоей выдержке. Вот со мной все иначе — стоит увидеть красивого, богатого молодого мужчину, как мозг улетает под азимут. И все, конец. В себя прихожу, когда уже лечу за ним куда угодно: на край мира, в ресторан или даже… не всегда в ресторан.

— А это ты сейчас о чем? — Валерия только теперь уловила, что подруга в последнее время выглядит расстроенной.

— Ни о чем таком, чем захотелось бы делиться, — еще сильнее помрачнела Олеся.

Вытаскивать из замкнувшегося человека причины дурного настроения — занятие пустое. Но всегда бойкая подруга сама обнаружила свет в конце тоннеля:

— Лерка, а давай выберемся в ближайшие выходные в бар! Накрасимся, как злые черти, нарядимся, как распутные черти. Подцепим каких-нибудь лохов и продинамим. Им — наша приятная компания, мне — поднятие самооценки!

— Это у тебя-то низкая самооценка? — усмехнулась Валерия. — Тогда у кого она высокая? Но прости, в ближайшие пару недель никак не получится. Мне поручили заочников, это очень ответственная работа!

Она не стала добавлять, что ее имиджу будет во вред изображать возле барной стойки потаскушку, но Олесе и того хватило, чтобы скривиться:

— Замучила ты со своей работой. Нет людей скучнее тех, кто выбирает себе профессию по любви — с ними ни о чем поговорить нельзя, кроме как о работе! Вы, сумасшедшие ученые, хотя бы понимаете, какими ограниченными выглядите со стороны?!

«Сумасшедшие ученые», конечно, подобное осознать были неспособны, но Валерия и не считала себя одной из тех зашоренных персон, с которыми можно обсуждать только геодезию и ничего кроме. А раздражительности Олеси явно есть причина — наверняка очередной молодой человек, отношения с которым зашли в тупик. Не последний и уж точно далеко не первый… хотя лучшая подружка раньше не скрывала деталей, но ведь все потихоньку взрослеют — не могла ее обойти эта чаша совсем стороной.

У Валерии же хватало своих переживаний. Третья встреча с «дистрибьютором котят» случилась так же неожиданно, как предыдущие две. На этот раз он явно ее дожидался возле перекрестка, и, завидев издали, рванул навстречу:

— Девушка, девушка, задержитесь на минуту!

— В чем дело? — нахмурилась Валерия. — Вы сейчас миленьких хомячков начнете из карманов доставать?

— Нет, конечно! — он попытался улыбнуться и неловко пошутил: — Хомячки в карманах дохнут быстрее, чем выполняют свою задачу. Я извиниться хотел — за прошлый раз. Вышел из себя без какого-либо повода, вы ведь даже машину не поцарапали.

— Даже если бы и поцарапала, — вкрадчиво произнесла Валерия, — виновник той аварии вовсе не я.

— Ну это еще и доказать было бы надо, — задумался мужчина, но мигом опомнился: — А, я же извиниться хотел! Вы очаровательны, и я сражен вашим умением держать себя в руках!

Валерия осторожно отступила, соображая. В каких руках она себя держала — в тех самых, которые ему неприличный жест показывали? Комплимент прозвучал вымученно, абсолютно неуместно. Но не каждому дан дар преспокойно флиртовать — самой Лере, к примеру, не дан. К счастью, в этом случае она даже не пыталась:

— Извинения приняты. Но позвольте мне продолжать считать вас странным: на питание животным денег не нашли, а по городу ездите на целом состоянии. Были бы у меня такие средства, я бы ни за что не позволила котятам голодать!