Уже следующим утром к ее дому подъехал длиннющий лимузин. В хрониках не сохранилась информация, как явление блестящей анаконды пред их очи восприняли соседи, но достоверно известно, что в тот день уборщик едва не свернул себе челюсть от удивления. И больше никогда не возвращался к своей должности. Но хуже всех пришлось нанятому водителю. Он, профессионал с огромным стажем, поначалу был счастлив получить такую работу, как возить избалованную дамочку. Но ему во время всего необъятного трудового стажа еще ни разу не приходилось парковать четырехметровый лимузин в узкой расщелине между побитой пятиэтажкой и низким забором палисадника. Водитель справился — он, найденный по тайным каналам Игорька, не за красивые глазки считался лучшим из лучших. Однако после остановки нервно вытирал пот и таращился во все окна по очереди, ожидая свою новую, очень богатую работодательницу.

Ею оказалась молодая девчонка, в образе которой ничто не выдавало подтверждения, что она способна потянуть обещанную зарплату. Но девушка вела себя приветливо и естественно:

— Доброе утро, Сергей Алексеевич! Очень приятно с вами познакомиться. Вот, я составила примерное расписание своих поездок. А теперь в институт! Вы будете смеяться, но я работаю в институте. Да-да, слухи о нищенской зарплате преподавательского состава сильно преувеличены.

Сергею Алексеевичу было не смешно и стало окончательно плевать на слухи — ему бы теперь эту махину назад на широкое пространство вытащить… Нет, и зачем дамочке понадобилась именно такая роскошь? Сложно человеку запретить жить красиво, особенно когда весь он нацелен на показуху.

Именно показухой Валерия и занималась, в этом предположении водитель не ошибся. Для начала ей хотелось взбесить Петровичей и заставить их уже наконец-то признать, что больше она моральными дилеммами не ограничена.

— Игорек! — Лера позвонила уже в дороге. — Да-да, переводите всех своих помощников мне в штат. У меня сегодня два семинара, а после, будьте любезны, отправьте ко мне агента по недвижимости. Понятно, что лучшего из лучших, с другими теперь не работаем. Хочу что-нибудь… свеженькое, просторненькое, с балконом, выходящим на главную площадь. И чтобы фонтан. На балконе, да.

— Будет сделано, Валерия Андреевна, — с небольшим замешательством ответил Игорек. — Не хотелось бы портить вам настроение с самого утра, но как штатный помощник я обязан экономить ваше время. Вы ведь знаете, что вокруг центральной площади нет жилых домов с балконами? Или мы уже о каком-то другом городе говорим? Я перестал за вами успевать.

— Так передвиньте! — распорядилась Валерия.

— Извините, что конкретно? Жилой дом балконами в другую сторону повернуть? — Игорек, наверное, там даже хмыкнул — но это вряд ли, уж слишком высоко оплачивались его усилия и вежливость.

— Площадь передвиньте. Ну или придумайте что-нибудь! Почему я еще и об этом должна переживать?

— Лучше я риэлтора найду, ей-богу. И пусть только попробует сказать, что не может решить такую маленькую проблемку.

— Вот и отлично, — согласилась Валерия. — А пока вам делать нечего, съездите к моему старому дому. Там Ярославу челюсть на место вправьте и объясните в понятных выражениях, что у меня начинается апатия всякий раз, когда его вижу.

— В смысле, припугнуть? — Игорь боялся строить предположения, но еще сильнее опасался неверно ее понять.

— Зачем же? По-дружески намекните. Мол, Валерия Андреевна очень не любит, когда кто-то другой называет ее деньги своими — даже мысленно.

— А-а, ну это можно. А то я уж подумал, что мы Петровичей теперь бить или убивать начнем.

— Какое Средневековье у вас в голове! — отругала детектива Валерия. — Нет, конечно! О, раз вы сами эту тему завели, у нас в штате профессиональные киллеры имеются? Так чего вы сидите — комплектуйте штат как следует! Кстати, купите мне на вечер какой-нибудь ресторан — целых два семинара, отдохнуть надо будет после рабочего дня, проветриться.

Водитель скошенными глазами рассматривал в зеркало заднего вида свое недолгое светлое будущее. Высокая зарплата уже десятую минуту подряд казалась не самой важной в жизни вещью.

В институте, как казалось Валерии, было все по-прежнему. Коллеги сами какие-нибудь объяснения роскошному лимузину придумают — например, что она таки встречается с Мирославом Махалиным. Плевать на сплетни, лишь бы остальное не менялось. Лера эту привязку к старой жизни ведь не просто так сохранила — знала, что без геодезии очень быстро заскучает. А ей теперь ни в коем случае скучать нельзя, только веселиться. Но к постоянному и беспробудному веселью иммунитет надо подготовить, иначе организм просто не выдержит.

Мирослав последние новости узнал от Олеси. В смысле, он специально заявился к ним, чтобы между делом рассказать, как его любимая Валерия хорошо отдохнула в Испании и какая жаркая встреча после этого состоялась. А то ведь инвестиционная парочка издевалась, что она и Мира кинула, даже не попрощавшись. Однако сказать он ничего не успел. Олеся, постоянно поглядывая на хмурого и вздрагивающего Ярослава, опрокинула на незваного гостя известия, как ушат с водой.

Мирослав оторопел, без приглашения вошел в малюсенькую квартирку и сел. Где стоял, там и сел, прямо на пол. Схватился за голову и теперь наконец-то смог расслышать, что там лепечет старший брат:

— Она нас убьет… Похоже, она давно собиралась это сделать, но теперь дозрела. Он… этот скользкий тип явно криминального образца так прямым текстом и сказал — дескать, «у Валерии Андреевны апатия начинается, когда меня видит»…

Мирослав скривился:

— Хватит скулить, Яр. Мы давно предполагали, что рано или поздно она начнет деньги тратить. Не изображай, что это полная неожиданность. Да и сколько там аренда лимузина стоит? Я с гимназии иногда так домой добирался, когда папа был занят.

— Дело не в этом! — завопил Яр. — Уже совсем не в этом! У нее поехала крыша, понимаешь?

У него самого тоже не все в порядке с крышей, но Мир паникой в его голосе проникся и напрягся еще сильнее. Через полминуты выдал, успокаивая себя и заодно всех присутствующих:

— Да ладно вам, просто перенервничала. Давно было пора, а Лера все держалась, ни разу лицо не потеряла. Попсихует и снова станет прежней. Она не убийца.

Олеся вздохнула:

— Надеюсь, что ты прав. Лишь бы она стала прежней до того, как всем нам отомстит. Слушай, а ты за Ярослава в офисе слово не замолвишь? Может, и его на старую должность примут? Ему никак нельзя на уборку возвращаться, угрозу он точно правильно расслышал!

— Еще чего! — Мир вскочил на ноги, спеша уйти, раз все равно самое интересное закончилось.

Но Ярослав поддакнул:

— Еще чего! Я буду заниматься инвестициями — строительство вообще никогда не было моим делом! Перестань перед ним лебезить, Олесь, и снова начинай верить в меня!

Мир успел убежать от этой страстной пары, но мутности они в его мысли подкинуть успели. Неужели Лера действительно свихнулась? Жаль. Красивая была девчонка, умница и лапочка. Таких терять обиднее всего.

Само собой, сразу он с этой мыслью примириться не мог. Два дня обдумывал, потом поехал к институту, чтобы, как говорится, лицом к лицу определить, в какой степени его хорошенькую преподавательницу оклеветали.

Вот только сразу при появлении у крыльца его поджали с двух сторон два огромных бугая и уверенно оттеснили к длинному лимузину. Ретироваться не позволили, а перехватили мускулистыми клешнями и принялись разглядывать, как безобидную маленькую обезьянку.

— Это младший из смертников, — выдохнул ему в лицо один из бугаев. — Приказано задержать.

— Не-не, я не он! — быстро определился Мирослав, но не смог даже дернуться в сторону свободы.

И только в этот момент он понял, отчего Ярик так вздрагивал — тот уже не сомневался, настала пора прозреть и «младшему из смертников». Мирослава беспардонно зашвырнули в машину, а он даже не сообразил, что может сделать. В нем осталось только возмущение — что за ерунда, посреди белого дня, на глазах у кучи свидетелей, человека просто шпуляют в машину и увозят куда угодно? Да Мир сам еще каких-то полгода назад был богатым! Много чего творил, а беспардонным хамом его по четырнадцать раз в неделю называли, но границу между хаосом и видимостью порядка он никогда не нарушал. Служители закона, может, взятками и не брезгуют, но они уважают только тех, кто не создает слишком много шума.