В конце концов, у нас тут больной ребенок.

Стоило вытащить эту гадость у Арима из желудка, как ему стремительно становилось лучше. Конечно, была заслуга и зелий, которые терпеливо вливал ему Леша, но в целом…

Не удивительно, что и часа не прошло, как Арим пришел в себя. Трина, успевшая вернуться, тогда все-таки не удержалась и расплакалась, прижимая к себе потерянного сына.

Я смотрела на эту картинку и у меня щемило сердце.

Задерживаться мы не стали, хотя Трина очень настаивала, чтобы остались на ужин. Леша уничтожил покрывшегося первыми листьями паразита и прямо сказал:

— Нужно срочно отдать распоряжения и найти куст, с которого Арим съел ягоды. Это же было в нашем лесу? — он испытующе глянул на мальчишку.

Тот пока не мог говорить, горло было слишком повреждено, но несмелого кивка было достаточно.

— Не хватало, чтобы еще кто-то наткнулся на эту дрянь, — проворчал Леша и озабоченно пробормотал себе под нос: — Надо наведаться в замок, сказать управляющему. Может, в окрестных деревнях еще кто-то также лежит, а я не знаю.

Мне подумалось, что сейчас Леша действительно был похож на хозяина этих земель.

Он поднял все еще обессиленного Тошу на руки, хотя тот пытался сопротивляться, а после ухватил меня за запястье.

— Идем. У нас много дел.

Пожалуй, очень давно у меня не было настолько спокойных мирных дней, как те несколько недель, что мы провели в доме Леши. Быть может я просто смирилась, что не могу ни на что повлиять. А возможно это была заслуга тетушки Магдалены и ее чудесных отваров.

Я много гуляла по живописным окрестностям, училась премудростям травничества у тетушки и помогала Леше разбираться с проблемами его вассалов. Однажды даже изображала из себя хозяйку на приеме, который вынужден был организовать Леша. Я стала спокойнее и, пожалуй, могла признаться самой себе, что перестала быть такой истеричкой. Впрочем, за последние месяцы (годы?) это было первое время, когда я действительно расслабилась и наслаждалась жизнью.

Спокойное и размеренное бытие позитивно повлияло не только на меня. Наш мелкий тоже постепенно отпускал себя и вскоре стал похож на обычного двенадцатилетнего пацана. Недаром мне изначально казалось, что ведет он себя совсем не как ребенок. Защитная реакция, однако.

Я стояла на крыльце дома, опершись руками на деревянные перила и с усмешкой наблюдала, как Тоша носится по двору с внуком тетушки. Во что они играли, сказать затрудняюсь, но смотреть было весело. Лен, который жил с бабушкой, пока его родители были заняты делами, даром что был такого же возраста, как наш мелкий, но оказался выше, сильнее. Смуглая кожа и выгоревшие почти до белизны волосы прямо говорили, что на улице он проводит большую часть времени. Неудивительно, что Тоша зачастую безбожно ему проигрывал. И бесился от этого несказанно.

Вот как сейчас.

— Это не честно! — обижено закричал он, поднявшись, и принялся отряхиваться от травы.

Лен, подставивший ему подножку, захохотал и издевательски протянул:

— Какой-то ты не сильно ловкий для эльфа!

— Это просто ты читер! — уязвленно заявил Тоша и зыркнул на него исподлобья.

— Не обзывайся! — тут же набычился Лен и угрожающе двинулся на него. — Взял моду свои эльфийские словечки вставлять!

— Я правду сказал!

— Подеретесь — тетушка вас по углам расставит, — весело крикнула я. — А я к Ариму в гости не пущу!

Мелкие замерли, а затем синхронно развернулись и двинулись в разные стороны.

Я закатила глаза.

Ругались они по сто раз в день, но мирились тоже очень быстро. Обычно их разбавлял стремительно поправляющийся Арим, но сегодня они с Триной были заняты дома.

Эх, золотое время, когда мимолетная обида зачастую не становилась непоправимой трещиной в дружбе.

— Воюют? — рядом со мной остановился Леша.

— Как обычно, — лениво отозвалась я. — Третий раз за сегодня. Как съездил? — искоса глянула на него.

— Ой молчи, — устало выдохнул он и на миг прикрыл глаза. — Задолбался, сил нет.

Я коротко хмыкнула.

Несмотря на то, что Леша жил по принципу «Не создавай себе лишней работы», он оказался на удивление хорошим хозяином для земель, которые по воле случая попали в его руки. Я-то была уверена, что он все скинул на каких-то управляющих… Ан нет, вникал в дела он очень вдумчиво.

— О, ты вернулся? — тетушка степенно выплыла из дома. — Зовите детей, я накрываю на стол.

— Мелкие! — крикнула я демонстративно не обращающим друг на друга внимания мальчишкам. — Обед!

Те немедленно забыли обо всех обидах и с радостными воплями понеслись к нам.

— Вот и ссоре конец, — рассмеялся Леша.

— Да-а-а, — протянула я и, не удержавшись, сказала: — Χорошее здесь место. И люди хорошие.

Леша немного промолчал, а затем тихо произнес:

— Если бы сюжет развивался так, как написано в книге, они скорее всего погибли бы. Именно на территориях Алекса Леграна состоялся тот самый бой.

Я тяжело вздохнула и уставилась на лес.

— Но ты же понимаешь, что для них провал сюжета ничего не решает? — с искренним сожалением спросила я. — Будет битва — они погибнут. Не будет — в том же месте сюжет схлопнется.

— Я тоже об этом думал, — нехотя сказал он. — И выход так и не нашел. Остается лишь наслаждаться тем, что есть…

Разговор был окончен, но осадок осталась.

На душе было неспокойно.

Пожалуй, теперь я полностью прониклась идеей Леши, что здешние персонажи заслуживают того, чтобы относиться к ним как к настоящим людям. И заслуга в этом была вовсе не одного неуемного писателя, а самих местных жителей. Чем больше я общалась с ними, тем больше им симпатизировала. И тем сильнее мне было их жаль.

В эпических сюжетах потери среди мирного населения никто не считает, а ведь там они исчисляются даже не сотнями.

Тысячами.

Сотнями тысяч.

Миллионами.

Мои мысли словно зациклились на этом окончательно, и я до самого вечера была рассеянной и отвечала невпопад. В голове вертелся только один вопрос: а есть вообще вариант, в котором и волки сыты, и овцы целы?

Прорвало меня после ужина.

Тетушка как раз забрала внука, чтобы сходить в деревню за молоком для завтрашних пирогов, и мы в кои-то веки остались втроем.

— Предположим, — задумчиво начала я, — сюжет идет как надо. И встает вопрос: что делать с местными?

— А с ними обязательно что-то делать? — слегка испуганно спросил Тоша.

— У тебя есть идея? — закономерно уловил основное Леша.

Я медленно кивнула.

— Смотрите… — я подалась вперед, чтобы видеть лучше расположившегося в кресле напротив писателя и мелкого, который устроился на ковре. — Жертвы среди мирно населения упоминаются вскользь. А-ля «деревня опустела» и «все были мертвы», так? При этом как именно они умерли не описывается, потому что для сюжета это не имеет значения.

— Ты хочешь сказать… — подхватил Леша. — Что смерть конкретно этих людей не является ключевым событием для сюжета?

— Именно так.

— Но кому-то в таком случае все равно умереть придется, — мрачно заметил мелкий.

— Не совсем, — я вертела эту мысль так и эдак весь день, так что мне было что сказать. — Там, где в книге описываются пустые деревни, вообще ничего делать не нужно. Достаточно переселить жителей подальше. И кто знает, отчего деревня опустела?

— Резонно, — кивнул Леша. — А там, где про трупы… Если сильно постараться, найти несколько десятков тел, не проблема.

— А если поджечь деревню, так можно сделать вид, что остальные в огне погибли, — подхватила я.

— Хорошо, мне нравится, — сверкнул улыбкой Леша и протянул ко мне раскрытую ладонь.

Я с чистой совестью отбила «пять». А потом с сожалением вздохнула:

— Конечно, это все обычная теория, которую никак не подтвердить на практике. Главный герой мертв, без него весь дальнейший сюжет просто не имеет смысла. Эй, Леш, — позвала я.

— Что? — лениво посмотрел на меня он.