Как по мне Дарина жаждала не столько посадить Топорова, сколько создать общественный резонанс. И показать, что такое возможно, разумеется. И для этого ей нужно было официальное лицо процесса… Желательно хоть немного медийное.

То есть я.

Остальные женщины, которые согласились в этом участвовать, вообще нигде не мелькали, так что не подходили.

Что же… С моими планами это вполне согласовывалось.

— Я согласна, — перебила я Дарину на очередном витке уговоров. — Что мне нужно делать и чем я могу помочь?

— Ого, а вы действительно решительно настроены, — улыбнулась она. — Это очень радует, я даже не ожидала… — ее взгляд в очередной раз скользнул на мою шею, прикрытую шарфом. — Вам точно не нужна помощь?

— Нет, — усмехнулась я. — Сейчас нет.

— Ла-а-адно, — она глянула на меня с сомнением. — Тогда слушайте…

Квартира, которую Дарина нашла мне в столице, была небольшой, но очень уютной. Самое главное, что меня здесь никто не знал и не узнавал. Особенно после того, как я, поддавшись порыву, коротко постриглась. Всегда боялась, что короткая стрижка мне не пойдет, но на удивление выглядело очень стильно.

На самом деле, мне не было особо чем заняться, потому что моя роль все-таки сводилась к тому, чтобы быть лицом процесса. А так как шел сбор информации, работа с пострадавшими и свидетелями, добыча доказательств и так далее… Все, что оставалось мне, — изнывать от скуки. Мне это не нравилось, и даже не из-за того, что я не любила сидеть без дела.

Стоило мне остаться наедине с собой, как на меня накатывала хандра. Ненастоящие воспоминания не отпускали меня, и я часто ловила себя на том, что пытаюсь найти доказательства, что оно все-таки было.

По-хорошему, мне нужна была помощь специалиста, но сейчас я не могла себе позволить подобное. Все, что можно обернуть против меня, обязательно обернется, стоит Топорову узнать о грядущем процессе. А это точно случится со дня на день, ведь Дарина взялась за него основательно. Так что я уговаривала себя потерпеть… Я же сильная, черт возьми! Меня даже смерть не взяла! Я сумею выстоять в этой гребаной войне и плюнуть на труп врага, пусть и в переносном смысле!

Так вот…

Я вызвалась помогать Дарине и ее команде со всякой мелочевкой, которая была мне по плечу. Честно говоря, думала, мне скажут сидеть и не мешать им делать свою работу… но нет, предложение было принято с радостью.

Дарина поручила мне сортировать показания других жертв, и я буквально заставляла себя не читать, что там написано. А то я не знаю, какой Топоров мерзавец…

Мы с Дариной сидели в одном кабинете и так получилось, что невольно сблизились. Так что в течение дня позволяли себе отвлечься и поболтать.

Общение с ней меня необъяснимо успокаивало. Я бы даже сказала — заземляло. Придавало реальности моему бытию, которое я никак не могла собрать в кучу.

Дарина была редким человеком, который работал не столько за деньги, сколько за идею. Она вся горела этим, и я невольно тоже заражалась этой энергией.

Хотя с деньгами у нее проблем не было. Как и у фонда помощи жертвам насилия, который она представляла. Она часто делилась какими-то рабочими моментами, и слушать ее было очень интересно. Как минимум потому, что мне фактически показывали реальные истории женщин, которым помогли. И они смогли нормально жить дальше. Я пока двигалась вперед на чистом гневе и желании поквитаться, но прекрасно понимала: однажды это закончится, и, независимо от того, какой именно будет финал, мне предстоит налаживать жизнь по новой. Не полезу же я второй раз в петлю в самом деле…

Стоило одной такой мысли проскользнуть в моей голове, как меня тут же скрутило острым приступом тошноты.

И такое не в первый раз! Впору шутить про аллергию на суицид, честное слово!

В любом случае, второй раз я на это не пойду. Если уж кто-то на небесах даровал мне еще один шанс, было бы невероятной глупостью его просрать.

— Алена, с тобой все хорошо? — Дарина уже была рядом со мной и держала стакан воды.

— Да, я в порядке, — прокашлявшись, просипела я.

— Точно? — она осмотрела меня с большим сомнением.

— Да, не волнуйся.

— Не нравятся мне твои эти приступы, — поджала губы она. — Наверное, надо бы тебя к доктору…

— Дарина, — улыбаясь, позвала я ее, — я в порядке. Такая реакция у меня на любые мысли про суицид. И больше ничего.

Я заметила, как изменился ее взгляд. Она замерла, словно боялась, что я рассыплюсь от неосторожного движения.

Честно говоря, я подозревала, что в столицу Дарина вытащила меня исключительно, чтобы я была под присмотром. Практической пользы сейчас от этого не было, и я в целом нe особо рвалась сюда. Но Дарина очень настаивала. И до того, как я напросилась к ней в офис, она мне минимум два раза в день звонила, проверяла.

— Дарина, расслабься, — усмехнулась я. — Второй раз я на эти грабли не полезу, уж поверь мне.

— Тебе надо показаться психотерапевту, — сухо отозвалась она, глядя на меня по-прежнему обеспокоено.

— Обязательно, — энергично кивнула я. — Как только разделаемся с этим мудаком, я с чистой совестью сдамся врачам, пусть поправят мне мозги. Но не раньше, — твердо закончила я.

Кажется, такая моя решимость ее успокоила, потому что она кивнула и вернулась на свое рабочее место.

— Хотела бы я с тобой поспорить по поводу сроков, — тяжело вздохнула она, пододвигая к себе монитор поближе. — Но увы, ты права целиком и полностью…

Некоторое время мы молча работали, а потом я услышала шумный выдох. Такие звуки от Дарины были… не типичны. Так что я немедленно подняла голову и уставилась на напряженную женщину.

— Что-то не так? — рискнула спросить я.

— Не то чтобы, — отстраненно отозвалась она, откинувшись на спинку кресла. — Но… Думаю, в ближайшее время Топоров наконец-то узнает, что мы под него копаем.

— Мне казалось, это вопрос времени, — осторожно заметила я.

— Да, ты, безусловно, права, но… Иди сюда и посмотри сама, — она аккуратно развернула монитор в мою сторону.

Оказалось, что Дарина как раз просматривала счета фонда и обнаружила большое пожертвование. Почти пятьдесят тысяч долларов — ничего себе сумма… Но интереснее всего было не это, а то, что деньги пришли с комментарием. И вот в нем и была вся загвоздка. Я сразу поняла, почему так напряглась Дарина.

«Если бы мы жили лет сто назад, я бы этому козлу арбалетный болт прямо в лоб влепил и еще бы плюнул сверху. Но так как времена у нас другие, надеюсь, вы посадите его на долгие годы».

У меня лично даже вопросов не возникло, о ком речь.

— Если знают те, кто нам сочувствует, — тихо сказала Дарина, — значит, скоро узнает и он. Алена, — она посмотрела на меня так серьезно, как никогда, — не ходи больше одна, хорошо? Я договорюсь с нашим охранником, Мироном, он будет привозить и отвозить тебя…

Самое интересное: мне не было страшно. Даже наоборот, появилось какое-то нетерпение, ведь наконец-то показалась финишная прямая. Да, до нее еще пилить и пилить, но видно же!

— Не стоит, — оборвала я Дарину. — Если Топоров захочет мне что-то сделать, он и в квартиру не побрезгует вломиться. И Мирон ничего не сделает, если даже рядом с кроватью на коврике ночевать будет. Давай сделаем по-другому.

— Слушаю, — склонила она голову набок.

— Запишем видео. Где я прямо скажу, что невиновна, что он меня оболгал, что я знаю кучу девушек, которые от него пострадали. И все в таком духе. И закончу тем, что собираюсь через суд добиться справедливости. Если он начнет мне угрожать, сольем видео в сеть. Ты же можешь сделать так, чтобы оно завирусилось?

— Я нет… Но, пожалуй, я знаю тех, кто может с этим помочь. Ладно, я тебя поняла, Алена, — кивнула Дарина. — Но все равно… Будь осторожна, хорошо?

— Конечно.

Нарываться нарочно я точно не собиралась.

Но и забиваться в нору, как дрожащая от страха мышь, тем более не буду.

Тем же вечером я заметила подозрительного мужчину у своего дома. Понятия не имею, почему я так сразу обратила на него внимание, наверное, интуиция обострилась в свете всего произошедшего. Мужчина не пошел за мной в подъезд и вообще делал вид, что я его никоим образом не интересую. Но меня это не успокоило.