— По… го… ди.

— М-м? Вы против? — спросила она с чарующей хрипотцой в голосе.

— Я… Нет. Я… боюсь за тебя. Табу…

— Вик.

— Д-да?

— Вы мне доверяете?

— Да, но…

— Доверяете или нет?

— Доверяю, — сдался я.

— Тогда потерпите ещё пару минут.

С этими словами она слегка отстранилась. Но не успел я облегчённо выдохнуть, как Терра взялась за отвороты своего халата и рванула его в обе стороны, освобождая самую большую, тяжёлую и прекрасную грудь, которую я видел в своей жизни. Леди-вампир немедленно пошла в атаку, снова прижав меня к стене, и я ощутил сквозь рубашку прикосновение её твёрдых сосков. Охвативший меня жар поднялся до совершенно некомфортной температуры, я был согласен на новый поцелуй, но вместо этого целительница выдала лучшую из своих лукавых улыбок.

А затем запустила руку мне в штаны — и кое-что там нашла.

— Основы мужской анатомии, — шептала она мне на ухо, даже не думая убирать ладонь. — При возбуждении первичный половой орган наливается кровью. Вы представляете, насколько это лакомый кусок для вампира?

В этот момент я уже слабо что-то представлял, совершенно забыв про всё остальное. Терра хорошо знала, куда давить — во всех смыслах, в том числе в самом буквальном. Мозг отключился, а тело требовало продолжать, сорвать с неё остатки одежды и сделать это прямо здесь, на суровой постели из древних камней и сорной травы, невзирая на обстановку и обстоятельства…

Пока обстоятельства всё же не решили напомнить о себе.

Несколько секунд назад мне казалось, что жар страсти могла погасить лишь прохлада кожи Терры, её прикосновения и губы. Но сейчас стало понятно, что ледяной ветер, предваряющий появление Жнеца, тоже отлично сработал. Полночь всё-таки не выдержала и послала своего карателя разобраться с парочкой непослушных детишек, что почему-то решили нарушить все негласные запреты. Мы стояли снаружи — и в лунном свете я мог отчётливо разглядеть чудовищный призрачный силуэт с двумя сверкающими серпами, приближающийся к нам со стороны полуразрушенной замковой стены. Не слишком быстро — но я знал, что сбежать от Жнеца было практически невозможно.

— А вот теперь — достаточно, — шепнула Терра.

Внезапно, сладостное давление на грудь и пах исчезло так же, как и возникло. Я втянул в себя холодный воздух так резко, что чуть не закашлялся, не сводя глаз с наступающего Жнеца. Соблазнительная вампирша растворилась в воздухе, но без зеркала с двойником моя собственная невидимость здесь не могла помочь. Что дальше? Бежать? Драться? Вежливо сообщить, что меня подставили? Но я в самом деле доверял Терре и вовсе не хотел, чтобы она понесла наказание за этот странный эпизод. Уверен, у неё найдётся хорошее объяснение завтра, когда…

Полуобнажённая целительница бесшумно возникла за спиной у духа мщения. Тот почуял неладное и начал разворачиваться, но тут же оказался осыпанным каким-то порошком, напоминающим толчёное серебро. Правая скелетная рука с зажатым серпом взметнулась в воздух… и застыла. А вместе с ней застыл и сам Жнец, всё ещё повисший над землёй и источающий жуткую ауру холода. Будто его самого заморозили в моменте, лишили всех прав и сверхъестественных сил.

Я наконец отлип от стены и сделал шаг вперёд.

— Смотрите, Вик, — сказала Терра, всё ещё стоя за спиной Жнеца. — Смотрите внимательно, ибо иная возможность может предоставиться нескоро!

Эта ночь и без того проходила достаточно безумно, но градус этого безумия лишь продолжил нарастать. Потому что в следующую секунду леди-вампир протянула руки и схватилась за лошадиный череп, заменяющий призраку голову.

Схватилась — и резко потянула его на себя.

— Какого…

Череп лошади оказался всего лишь шлемом. Личиной, маской, призванной защитить или скрыть своего владельца. А под маской находился даже не человеческий череп, а лицо — неплохо мне знакомое.

Моё собственное лицо.

На этот раз шок был недолгим — я в какой-то мере оказался подготовлен, вспомнив портрет Бертрама. Здесь работал тот же принцип — словно кто-то поставил передо мной зеркало, но треснувшее и мутное. Незнакомец был заметно старше, так что короткие волосы казались не светлыми, а просто седыми. Он щеголял не одним, а сразу тремя шрамами, пересекающими лицо в почти ритуальной манере. Наконец, у него отсутствовал правый глаз — на его месте зиял чёрный провал.

— Вы хотели узнать, кто сотворил механическую душу? Знакомьтесь, Вик. Перед вами — лорд Роланд фон Харген, носитель Райнигуна, очищающий и милосердный. Великий мастер металла, создатель автоматонов, архитектор безымянных залов. Навеки проклятый и забытый. Хозяин Полуночи.

Титулы моего далёкого предка — пусть и не такого далёкого, как Бертрам, навалились на меня со всех сторон. Некоторые, вроде создателя автоматонов, были понятны сразу. Другие, как «архитектор безымянных залов», требовали некоторого объяснения, поскольку у комнат в механической секции имелись вполне понятные имена. Сильнее всего била последняя часть титула — «навеки проклятый и забытый». И я задал единственно возможный вопрос, пусть и ответ на него был предельно очевиден:

— Он… стал Жнецом?

— Такова участь провинившихся, — откликнулась Терра. — Тех несчастных из некогда славного рода фон Харген, кого Полночь низвела до роли предателей. Низвела по одним лишь ей самой известным критериям, но результат сложно отрицать. Бесконечно верные и навеки связанные с замком защитники, застывшие между жизнью и смертью. Частично сохранившие силу хозяев, частично подпитанные Полуночью. Бессмертные. Беспощадные. И… бездушные.

На лице Роланда фон Харгена не отражалось ни боли, ни ярости, ни сожалений. Единственный прозрачный глаз смотрел сквозь меня, в пустоту.

— Чем он провинился? — глухо спросил я.

— Кто знает?

Леди-вампир протянула руку и с неожиданной нежностью погладила призрака по щеке.

— Однажды он просто исчез. Исчез, не закончив свой большой проект… ни один из своих проектов. Исчез, не попрощавшись. И только спустя два века я узнала, кто скрывается под маской. Пустая кукла с его лицом.

До меня неожиданно дошло, что Терра в самом деле знала моего предка. Возможно, даже любила, или, по меньшей мере, превозносила. Какого ей было жить все эти сотни лет? В месте, поглощающем чужие души, месте, поработившим единственного человека, которому она доверяла?

Я мог бы задать ещё сотни вопросов, и на некоторые даже получить ответ, но сейчас это казалось бессмысленно и бестактно. Суть жеста Терры — и надеюсь, что не жертвы — была ясна. Показать мне, где кончается путь хозяина Полуночи, который идёт наперекор воле замка. При том, что неизвестно, где пролегала грань и что считалось за пересечение. Задавать слишком много вопросов, искать там, где не положено? Пытаться перестроить или доработать замок, как это делал Роланд?

«Это место — ловушка. Однажды ты проклянёшь день, когда попал сюда. Потом не захочешь засыпать. А потом навсегда останешься здесь. Все мы… остаёмся здесь».

Леди-вампир исчезла из-за спины Роланда и вышла из воздуха рядом со мной — в совершенно целом халате, с уложенными волосами, словно мы и вовсе не целовались.

— Никогда не спрашивайте у девушки, сколько ей лет, Вик. Если не готовы услышать ответ.

Мы вернулись в лазарет, я посмотрел на карманные часы и с лёгким удивлением обнаружил, что прошло всего-то пятнадцать минут. Ава и Ян скорее всего даже не заметили моего отсутствия и всё ещё веселились в предвкушении нового похода. Было бы обидно их разочаровывать.

Пару месяцев назад предупреждение Терры заставило бы мою кровь заледенеть в жилах, но сейчас принесло только печаль. Я знал, что Полночь, пусть и не всегда мной довольная, не планирует от меня избавляться. Наша связь была настоящей, равно как и её поломка, и она отчаянно нуждалась в помощи. Возможно, спустя годы, десятилетия или века список нарушений нового хозяина достигнет критической точки, и тогда настанет мой черёд проходить сквозь стены с лошадиным черепом, нацепленным на голову. Что было по-настоящему интересно — так это невероятное фамильное сходство между мной, Бертрамом и Роландом, но и эти расспросы спокойно откладывались на потом. Уж точно не в момент, когда Полночь была настолько раздражена.