Офис Богданова располагался не в самом центре города, как я когда-то думал, а вновь на окраине — но, по крайней мере, среди приличных и целых на вид многоэтажных новостроек. Сплошное тёмное стекло с небольшой примесью стали и бетона — попробуй ещё найди, где вход. Нас с Анной пропустили за проходную без проблем, но охранники на девятом этаже слегка занервничали, даже получив моё обычное объяснение про независимого эксперта. Впрочем, вскоре рация одного из них проскрипела что-то вроде «пусть проходят», и больше нам препятствий не чинили.

Рабочий кабинет моего нового начальника оказался обставлен достаточно аскетично, но то был особый вид аскетизма, безошибочно выдающий наличие у владельца больших денег. Один стол, один шкаф, пара стульев, да огромное окно на всю стену — вероятнее всего, из ударопрочного стекла. Если, конечно, хозяин кабинета не имел привычки периодически выбрасывать из него провинившихся подчинённых.

Богданов встал из-за стола и пожал мне руку, Анна удостоилась внимательного взгляда и короткого кивка.

— Вы не предупреждали, что будете не один, — его тон не звучал осуждающе, он просто излагал факт.

— Это Анна, — сказал я. — Она разбирается в интересующих нас вопросах как никто другой, и помогла с прошлой зачисткой.

— Наслышан, — коротко сказал Богданов. — В таком случае, перейдём к делу.

Ко мне через стол отправилась небольшая серая папка, внутри которой оказалась россыпь распечатанных фотографий. Распечатанных скверно, зернистые чёрно-белые изображения на тонкой дешёвой бумаге, но суть была вполне ясна. Та самая статуэтка, деревянный человек с «неправильной головой». Описание пацана оказалось на удивление точным: небрежно вырезанное туловище выглядело вполне обычно, а вот на детально изображённой голове вместо глаз красовался второй рот. Я взял следующее фото, вид статуэтки сзади — и обнаружил, что третий рот располагался на затылке. Все три рта приветливо улыбались.

Даже смотря на дешёвые фото загадочного артефакта мне становилось как-то не по себе. Анна изучала содержимое папки чуть дольше меня и аккуратно её закрыла.

— Фотографии сделаны через час после того, как это… изделие доставили получателю, — сказал Богданов. — Ваше мнение, господа эксперты?

Мы с Анной переглянулись, я пожал плечами.

— Я же говорил, специалист из меня так себе. Всё, что могу сказать — вещь крайне дрянная, это чувствуется даже сквозь фото. Я бы не рискнул приносить такое в обычный дом.

— Женя Сидоров получил её в подарок. От кого — неизвестно. По словам охраны и родных, получил в четверг и почти всюду носил с собой, вплоть до воскресенья.

— А в воскресенье?

— А в воскресенье уехал посреди ночи. Уехал один, и не вернулся. Утром произошло нападение, последствия которого вы устраняли лично.

Я потянулся, чтобы снова открыть папку и внимательней рассмотреть фотографии. Интересно, как Богданов их достал? Подкупленный охранник, кто-то из прислуги?

Анна заметила мой жест и остановила руку, слегка покачав головой.

— Не стоит лишний раз на это смотреть.

— Серьёзно?

— Серьёзнее некуда. Виктор, насколько глубоко вы посвятили Владимира Михайловича в суть происходящего?

Я заметил, как по обычно бесстрастному лицу Богданова промелькнула тень — он явно не любил, когда о нём говорили в третьем лице.

— В общих чертах, — сказал я.

— Справедливо. В таком случае, сейчас я расскажу чуть больше.

Таинственная фигурка оказалась не просто проклятым артефактом, как Анна и Илюха предполагали по описанию. Она была идолом, созданным по образу и подобию «наиболее человеческой формы» одного из Знающих. Страшно представить, что из себя представляла изначальная форма, не имеющая ничего общего с человеческой. Мне вспомнился «финальный» облик Альхирета, но и тот при всём своём ужасе щеголял обычным числом конечностей и чем-то, напоминающим голову. Ладно, не суть.

Любой артефакт имел функцию, назначение. Назначением идолов было поклонение, а иногда и прямая связь с тем, чей образ они несли. Более того, в зависимости от могущества фигуры поклонения идол тоже набирал силу. Иногда набирал настолько, что не только он, но и любое его изображение сочилось частью этой силы. Влияло, отравляло, подчиняло. А уж что касается оригинала…

Анна не уточнила, какому из Знающих был посвящён идол на фото, но по некоторым косвенным уликам я мог догадаться и так. И от этого становилось ещё более не по себе.

— В руках человека… неподготовленного эта вещь очень опасна, — сказала Анна. — В первую очередь для него самого, во вторую — для всех окружающих.

— Она могла притянуть… как вы их назвали, выродков? — спросил Богданов.

— Исключено. Выродки — отработанный материал, а тот, кто изображён на статуэтке, заинтересован в существах разумных.

— И какие могут быть последствия? — спросил я. — От владения идолом.

Анна ненадолго задумалась.

— Представьте, что спустя две недели мы бы обнаружили дом в том же состоянии, что и после нападения. Всюду кровь, трупы, некоторые частично съедены. Но никаких выродков — только хозяин особняка, скорчившийся в дальнем углу и намертво вцепившийся в идола. Самое интересное, что вместо глаз у него на лице…

— Хватит, — негромко сказал Богданов, и Анна тут же замолчала.

Мой работодатель прошёлся взад-вперёд по кабинету, явно собираясь с мыслями. Тяжесть последних недель наваливалась на него всё сильнее, но он был сделан из более прочного материала, чем тот же Боров. Спустя несколько секунд он снова опустился за стол.

— Его нужно найти.

— Сидорова? — уточнил я. — Идол?

— Если я верно понял вашу информацию, — скрипнул Богданов. — То просто выбросить эту вещь он не мог. Мои люди прочёсывают город уже третьи сутки, всё без толку. Это… исключительно нетипичная ситуация.

Будь у меня с собой поисковый амулет, задача бы здорово облегчилась, но переносить не-знаковые артефакты из Полуночи и назад я пока не научился. Я посмотрел на Анну, та задумчиво кивнула.

— У меня есть пара вариантов, как это организовать, но они не быстрые. Владимир Михайлович, у вас же нет планов на использование идола?

Богданов хмыкнул.

— Со статуэткой делайте что хотите. Если она в самом деле настолько опасна — избавьтесь. Найдите Женю, желательно живым. За последние месяцы я потерял достаточно друзей.

На выходе из кабинета нас встретил Крест, коротко сообщив о прогрессе поисков Сидорова — практически нулевом. Последний раз номер его машины попал на дорожные камеры в ту же ночь, когда он покинул особняк, и с тех пор его не видели. У Богданова, разумеется, были связи в ГАИ, и там уверяли, что такой автомобиль не выезжал за пределы города. Разумеется, Сидоров мог и сменить транспорт, но он ни разу не появлялся в местах, которые знал, не включал телефон и нигде не расплачивался карточкой. «Как сквозь землю провалился» было очень точным определением, да только где спуститься под землю, чтобы там поискать?

Вчера вечером напоминающего Сидорова человека видели возле старого заросшего парка на юге города. Он быстро направлялся вглубь зарослей с большой спортивной сумкой наперевес. Стоит ли уточнять, что прочёсывание парка результатов не принесло?

— У меня есть два вида ритуалов на такой случай, — сказала Анна, когда мы снова сели в машину. — Можно настроиться на эманации идола, постепенно расширяя границы поисков, а затем определить источник с точностью до ста метров.

— Звучит многообещающе.

— Только если вы готовы подождать семь дней и принести соответствующую жертву.

— Господи, Анна…

— Ничего особенного, — быстро заверила она. — Сгодится любое молодое животное. Поросёнок, ягнёнок, жеребёнок…

Я поморщился. Теоретически — возможно, но процесс покупки и ритуального умерщвления живого поросёнка не вызывал воодушевления.

— В любом случае, неделя — это слишком долго. Если мы в самом деле хотим найти Сидорова живым.