Через сотню лет Чюль Этару сделал первый из великих джелстеи, созданных в Эа. И отдал камень Райхане Хэстар, которая использовала его для того, чтобы говорить с сестрами в других странах, а также с Морским народом. Так началась великая эра Матери.

На протяжении следующих полутора веков были созданы и другие кристаллы. Те, кто мог их использовать (в основном женщины), сделались очень могущественны. Однако многие сошли с ума от того, что открывалось им в чужих умах, и люди стали бояться обладателей дара. Они покрывали головы капюшонами, бормоча защитные заклинания и спеша пройти мимо. Даже эрийцы, которые завоевали большинство свободных земель Эа, боялись сестер, читающих мысли, и называли их ведьмами. Всех, кого они смогли разыскать, предали мечу. Синие Джелстеи были погребены или брошены в море.

– В 220 году той эры в Трайе собрался великий конклав. Навза Эдами, первый из братьев, призывал к оружию тех, кто мог держать меч, призывал использовать синие джелстеи для общения с единомышленниками в других землях. Он призывал к восстанию, которое свергло бы эрийское иго. Но Йанин Солай и многие сестры не согласились с ним. Они предложили противостоять эрийцам, попытавшись захватить их разумы и управляя ими изнутри.

– Это было бы ужасно, – сказал Мэрэм, вздрогнув. – Но ведьмы никогда не добиваются успеха, не так ли, сир?

– Разве ты не помнишь ничего из того, чему я учил тебя?

Мастер Йувейн рассказал нам о яростном споре по поводу должного использования синих джелстеи. В конце концов Навза Эдами в великой печали бежал из Алонии. Он собрал своих сторонников и отправился в Утренние горы, где основал первую из школ Братства.

– После этого король Вэршад начал великий погром того, что осталось от ордена. Он убивал всех сестер, не только чтиц разума, которых и так всегда было очень мало. Говорят, что он собственноручно обезглавил Йанин Солай.

– Однако у Йанин была дочь, не так ли? – спросил Мэрэм.

– О, кое-что ты все-таки помнишь. Да, у Йанин Солай была дочь. Но дочь по духу, не по крови. Ее звали Кайлинда Мэршан.

После разрушения ордена она приняла древний титул Материке и собрала вокруг себя наиболее могущественных сестер. В катакомбах под развалинами Храма Жизни Кайлинда поклялась отомстить за убийство своей обожаемой Йанин Солай. Потом она с остальными сестрами стала готовить свержение ига эрийцев и восстановление Храмов Жизни, Садов Эраты и всего, что было лучшего в эру Матери. Так втайне основали Мэйтрише Тэли.

– Значит, ведьмы все еще плетут свои интриги, – сказал Кейн. – Убийцы. Отравительницы разумов. Создательницы заклинаний, что улавливают человеческие души.

– Ну, не скажи – даже если Мэйтрише Тэли действительно существует.

– Конечно, существует! – Черные глаза Кейна сверкнули, и он указал на синий джелстеи. – Будь очень осторожна, Лильяна. Сестры наверняка разыскивают синие джелстеи – ведь их собственные были отобраны или потеряны. Они могут дать много золота за твой маленький камешек!

Та кивнула.

– Пожалуй – если кто-то из этих ужасных убийц и отравительниц все еще жив. Но я не такого золота ищу.

– Не шути насчет Мэйтрише Тэли! – прорычал Кейн. – Они, знаешь ли, способны убить тебя из-за этого кристалла. Если хочешь его сохранить, то храни в секрете!

Лильяна загадочно улыбнулась и сказала, что неплохо хранит тайны.

– Да, храни блестеи, но прошу, не используй, – сказал мастер Йувейн. – Иначе ты рискуешь сойти с ума.

Лильяна раскрыла ладонь, показывая нам маленький синий кристалл.

– Думаете, он попал ко мне, чтобы лежать без пользы? Почему вы решили, что я неправильно им распоряжусь?

– Мы боимся не этого, Лильяна, а исключительно синего джелстеи.

– Как же тогда насчет пророчества? Семь братьев и сестер земли с семью камнями войдут во тьму, – напомнила нам Лильяна.

– Да, если мы те самые… – Мэрэм глядел на юг. – По крайней мере во тьме мы уже побывали. Что может быть темнее Вардалууна?

Он достал красный камень и посмотрел на него, словно пытаясь набраться сил, в то время как Кейн вертел в сильных твердых пальцах черный джелстеи. Атара стиснула хрустальную сферу, мастер Йувейн разглядывал варистеи, а Лильяна поигрывала кусочком обкатанного синего стекла.

– Если мы – те самые семеро, то нужно найти еще два джелстеи, – заметила Лильяна.

– Должно быть, лиловый и серебряный, – пробормотал мастер Йувейн.

Все посмотрели на меня и Альфандерри, словно размышляя над тем, кому какой достанется.

– Пророчество говорит лишь о том, что семеро отыщут камень Света, – заметил Альфандерри. – Мы не знаем, будет ли он найден после того, как мы соберем все семь джелстеи.

– Если мы сначала отыщем камень Света, то зачем тогда собирать джелстеи? – резонно спросил Мэрэм.

– А зачем их собирать, как если не для того, чтобы использовать. – Лильяна посмотрела на свою фигурку.

Я вспомнил, как Морйин использовал варистеи для создания монстра по имени Мелиадус, и о том, как Серые чуть не украли мою душу при помощи черного камня Кейна.

– Все джелстеи опасны, не так ли? Почему мы считаем, что камень Лильяны опаснее прочих?

– Подумай о происхождении этого камня, Вэль. В синих Джелстеи содержатся составляющие кириола. А кириол делают из сока кирки, как и киракс.

Простое упоминание этого слова усилило боль, которой яд терзал мою кровь. Я вновь вспомнил о Морйине и испугался, что сами мысли о нем свяжут нас сердце к сердцу и разум к разуму.

– Ты говорил, что у лорда Лжи должен быть синий джелстеи… Почему ты так думаешь? – спросил я Кейна.

Еще мгновение тот как завороженный продолжал смотреть на черный камень, затем поднял глаза.

– Повелитель иллюзий обладает могучей силой – заставлять других видеть несуществующее. Но даже он не способен насылать свои кошмары на весь Эа, потребовался синий джелстеи.

– Он видел мой разум. И видел меня.

Кейн отошел от костра и взял меня за руку.

– Да, он видел твой разум, и это очень плохо. Но он не видел твоей души – это за пределами возможностей любого синего джелстеи, даже самого могущественного.

Сила его руки передалась мне, зато слова встревожили Мэрэма.

– Может ли он видеть Вэля во плоти? Видеть, где он? Если он может видеть его, то может видеть и нас.

– Вряд ли, – сказала Лильяна. – Пока Вэль удерживается от того, чтобы обмениваться с ним мыслями, думаю, что лорд Иллюзий в состоянии лишь чувствовать его присутствие.

– Это соответствует нашим познаниям о синем джелстеи, – сказал мастер Йувейн. – Но не забывайте о яде. Боюсь, что киракс говорит за Вэля, хочет он того или нет.

– Да, говорит. Но как? Конечно, не через разум, как мы поняли из недавнего сна Вэля.

– И что? Разве сны идут не от разума?

– Ха, от разума! – воскликнул Кейн. – Я бы сказал, что сны порождает душа. Впрочем, не важно. С тех пор как мы убили Серых, Вэль был свободен от снов Морйина и его иллюзий. Откуда тогда новый сон?

Мастер Йувейн подумал.

– Мелиадус.

– Именно. Когда Мелиадус умер, его боль открыла Вэля. Морйин почуял смерть сына – и много чего еще. На самом деле Вэля соединяет с Морйином вэларда. Это делает его уязвимым.

Костер посылал искры в темнеющее небо, а мы сидели, говоря о синем джелстеи и о черном, о лиловом, серебряном и золотом – а также о даре чтения мыслей и о вэларде. Наконец Кейн поднял руку, словно отражая наши страхи.

– Никто не знает всего о силе Великого Зверя. Однако того, что известно, достаточно, чтобы набраться храбрости: он может быть повержен. Да, он насылает иллюзии, но не все им подвержены. Он насылает ужасные сны, но есть те, что могут сопротивляться Он делает гулями мужчин и женщин – но не сильнейших из них. В конце концов у каждого из нас достаточно воли, чтобы отвернуться от Морйина.

Кейн сказал, что воля человека должна быть закалена как сталь и отточена так, что будет рассекать любой страх. Она должна быть отшлифована до зеркального блеска, чтобы отсылать обратно к Морйину все его иллюзии, кошмары и ложь.