Все мы спали довольно хорошо в нашу первую ночь в степи – кроме тех часов, когда несли вахту или просто смотрели на звезды, лежа среди высокой травы. Луна вставала над миром, как сияющий щит, под ней на залитой сиянием земле раздавался вой волков и рычание львов. Эти животные снились мне ночью – и орлы, и соколы, и огромные серебряные лебеди. Когда утром я проснулся и увидел синее-синее небо, то ощутил огонь внутри себя, огонь, согревающий сердце и зовущий в путь, к завершению поиска.

Весь день мы ехали, и следующий, а потом еще два. Хотя я боялся, что мы можем загнать коней, они здорово набрались сил на траве, что росла вокруг и пахла так сладко. После многих дней подъема и спуска по крутым горным тропам лошади, казалось, были рады мягкой земле под копытами и с удовольствием бежали по ветреной степи: быстрым шагом, рысью, галопом, иногда даже пускаясь в карьер. Я чувствовал, как мое воодушевление передается Эльтару и воспламеняет его огромное сердце, а его счастье от свободного бега переходит ко мне.

Из-за привычки к горной лесистой местности мне было нелегко подсчитывать, как быстро мы продвигаемся. Однако у Атары был наметанный глаз на открытые просторы, и она сказала, что мы делаем по пятьдесят миль в день. Так за очень короткое время мы пересекли всю Южную Эанну. И во всем этом огромном краю, усеянном хлопковыми деревьями с серебристо-зелеными листьями, почти такими же прекрасными, как листья асторов, мы не встретили ни одного человека.

– Наверняка здесь кто-нибудь да живет, – сказала Лильяна на пятое утро нашего путешествия через степь. – Такие плодородные земли… не может быть, что волки или даже львы всех распугали.

Позже днем мы встретили нескольких кочевников, которые разрешили для нас загадку Эанны. Глава небольшого племени, жившего в шатрах из шерсти косматых буйволов, которых они разводили, важно представился как Йакарун Старейший. Седобородый старец, чьи густые брови нависали над подозрительными глазами, сообразив, что мы не собираемся причинять им вреда и только хотим проехать, угостил нас буйволиным молоком и сыром – а также дал совет.

– Мы теламунцы, – объяснил он, когда мы сели разделить трапезу с его семьей, – когда-то мы были великим народом.

Всего несколько поколений назад этой землей правили два огромных племени теламунцев. Так велико было их умение владеть оружием, что короли в Айматру боялись посылать сюда армии. Но в результате кровавой вражды, начавшейся из-за неосторожного оскорбления, убийства и череды ответных убийств, два племени оказались втянуты в междоусобную войну и перестали обращать внимание на обычных врагов. Всего за двенадцать лет они практически уничтожили друг друга.

– Несколько дюжин семей, как наша, – вот все, что осталось, – закончил рассказ Йакарун, поднимая свой посох и указывая на равнину.

Вождь сказал, что их дни как свободного народа сочтены, ибо другие люди поглядывают на древние земли его семьи и даже уже переселяются.

– У короля Ханнибана, говорят, сейчас неприятности с баронами, так что у него нет сил послать отряд, чтобы завоевать нас. Но приходят рэвайрии из Красной пустыни – они вырезали целую семью в пятидесяти милях отсюда. Нам угрожают и йарконцы. Герцог Юлану из Айгуля – его называют Юлану Красивый – хочет завоевать всю Йаркону во имя Красного Дракона и стать королем. Если ему это удастся, он обратит взгляд на запад и пошлет сюда своих палачей.

Йакарун велел дочери принести нам жареной говядины. Потом, посмотрев утомленными старыми глазами на Кейна и остальных моих друзей, перевел взгляд на меня.

– А ты куда едешь, сэр Вэлаша?

– В Йаркону.

– Ага, я так и думал! В Библиотеку Кайшэма, да?

– Откуда вы знаете?

– Вы не первые странники, пересекающие наши земли по пути в Библиотеку, хотя, может быть, и последние. – Старик вздохнул и поднял посох к небу. – Было время – и не так давно, – когда этим путем ходило множество паломников. Мы брали с них плату за свободный проход – немного, лишь чуть-чуть серебра… Увы, эти дни миновали. Вскоре мы будем платить дань за то, чтобы жить здесь. В любом случае никто больше не ходит в Йаркону – эта земля проклята.

Он посоветовал нам любой ценой избегать Айгуля и владений герцога Юлану, раз уж мы должны ехать в ту сторону.

Мы поели жареной говядины и запили ее перебродившим молоком. Посетив дом вождя и оценив тучность его буйволов – и с трудом удержав Мэрэма от заигрываний с женщинами, – мы поблагодарили старца за гостеприимство и продолжили путь.

Вскоре степь, которая делалась все суше по мере того, как мы удалялись от гор Полумесяца, совсем увяла. Зелень травы уступила желтизне янтаря и даже более мрачным тонам. Иные кустарники пускали корни в каменистой почве: в основном полынь и шалфей, как Кейн назвал эти растения. Они давали приют ящерицам, лисицам, каменным воробьям и разным животным, которых я раньше не видел.

Солнце стало скатываться к горизонту, но, вместо того чтобы похолодать, стало жарче. Лошади, наверное, чувствуя, что найдут здесь мало воды и корма, двигались медленно, словно сберегая силы. И когда мы приблизились к стране, против которой предостерегал нас Йакаран, то устремили взгляды в себя, чтобы измерить собственные силы.

Потом, перед самыми сумерками, когда солнце бросало длинные лучи на пламенеющий край, мы добрались до небольшой струйки воды, которую Кейн назвал Пэрт. С песчаного берега реки виднелись далекие каменные кости Йарконы. Там, молился я, нам предстоит закончить путь и исполнить глубочайшее желание наших сердец.

Луна, почти полная и мерцавшая красным, висела в скоплении сверкающего вихря звезд, которое некоторые называли созвездием Змеи, а некоторые – созвездием Дракона.

– Кровавая луна в Драконе, – промолвил мастер Йувейн, потягивая чай и глядя в небо. – Давно не видел ничего подобного.

Он открыл свою книгу и тихо сидел, читая ее в свете костра, может быть, выискивая слова, которые могли бы успокоить его и отвлечь мысли от звезд. Лильяна, ходившая мыть тарелки в узком ручейке, который впадал в Пэрт, вернулась, сжимая в руке несколько камней. Они были черными и сверкающими, как джелстеи Кейна, но больше походили на оплавленное стекло. Лильяна назвала их слезами ангелов и сказала, что везде, где их находят, земля должна плакать от горя небес.

Атара посмотрела на каплевидные камни, как обычно смотрела в свой гораздо более прозрачный кристалл. Хотя глаза ее потемнели и я ощутил великую тяжесть, затмившую ее сердце, она продолжала молча пить чай.

Ночью мы спали беспокойно, а Кейн не спал вообще. Он часами стоял на страже, выглядывая опасных тварей в тенях красноватых от лунного света камней, или врагов, приближающихся по темной равнине. Альфандерри, который тоже не мог уснуть, принес мандолину и пел, чтобы развлечь друга. Невидимый для него, беспорядочно кружился под музыку Огонек, будто желая укрыться от кровавой луны. Небеса медленно поворачивались вокруг беспокойной земли.

Когда настало утро, мы смогли получше разглядеть суровые окрестности. Йаркона, как сказал мастер Йувейн, означало «Зеленая страна», но никакой зелени вокруг не наблюдалось. Не настоящая степь, но и не пустыня, хотя редкая трава сделалась коричневой от жаркого солнца. К шалфею присоединились два его более крепких собрата: саксаул и верблюжья колючка. Ранний свет утра просачивался из-за черных утесов на востоке, чьи острые пики казались обугленными, словно солнце могло жечь сам камень. Кейн пояснил, что такой цвет придает базальт, из которого они сложены.

Он также сказал, что надо разбить лагерь в Сагараме, земле, которую какой-то завоеватель оторвал от некогда огромного королевства. К сожалению, Кейн проезжал здесь очень давно, в более мирные времена. С тех пор границы мелких баронств Йарконы наверняка изменились.

– Айгуль лежит в шестидесяти милях отсюда на северо-восток. Если только он не разросся с тех пор и его герцоги не присвоили себе южные земли.