— Как далеко он был от берега?

— Приблизительно в миле.

Живой ум Райма перебрал полдесятка возможных сценариев того, что произойдет, когда береговая охрана остановит «Дракон Фучжоу», как оптимистических, так и приводящих к гибели людей. Задержание преступника — это компромисс; можно минимизировать риск, но полностью исключить его нельзя. Но утопить всех, находившихся на борту корабля? Ни в чем неповинных людей, маленьких детей? Нет, такое даже не приходило Райму в голову.

Господи! Он лежал на своей кровати стоимостью 3000 долларов, сделанной по последнему слову медицинской техники, и слушал обсуждение проблемы установления местонахождения Призрака, словно это была увлекательная логическая игра на званом вечере. А затем пришел к своим заключениям и с легкостью предложил решение.

И успокоился на этом — не попытавшись подумать на шаг вперед, не предположив, что над иммигрантами может нависнуть смертельная опасность.

«Нелегалов зовут исчезнувшими — если они пытаются обмануть змеиную голову, их убивают. Если жалуются, их убивают. Они просто исчезают бесследно».

Линкольн Райм испытывал яростное недовольство собой. Ему было известно, какой опасный человек Призрак; он должен был предугадать такой страшный поворот событий. Закрыв на мгновение глаза, Райм попытался избавиться от тяжелого груза, легшего ему на душу. «Забудь о мертвых», — частенько говорил он себе и экспертам-криминалистам, работавшим вместе с ним. И вот сейчас Райм беззвучно повторил это приказание. Но он не мог забыть этих людей — этих несчастных иммигрантов. Затопление «Дракона» выходило за рамки обычного преступления. Эти погибшие были не трупами на месте преступления, на чьи остекленевшие глаза и жуткие оскалы криминалист учится не обращать внимания, чтобы иметь возможность делать свое дело. Сейчас, как считал Райм, из-за него погибли целые семьи.

Райм думал, что после того, как корабль будет перехвачен и обыскан, а Призрак арестован, его участие в деле закончится, и можно будет вернуться к подготовке к операции. Но сейчас он понял, что не сможет бросить расследование. Инстинкт охотника обязывал Райма найти этого человека и передать его в руки правосудия.

У Деллрея зазвонил сотовый телефон. После короткого разговора агент ФБР отключил аппарат, ткнув в него длинным пальцем.

— Так, расклад следующий. Береговая охрана считает, что пара спасательных плотов с подвесными моторами направляется к берегу. Скорее всего, куда-то сюда. — Подойдя к карте, он показал место. — В район Истона, маленького городка на дороге к Пойнт-Ориенту. Вертолет не может подняться в воздух из-за шторма, но ребята прочешут место катастрофы на катерах, ища тех, кто мог спастись, а мы перебросим своих людей из Порт-Джефферсона в тот район, куда направляются плоты.

Пригладив свои рыжие волосы, чуть более темные, чем у Сакс, Алан Коу сказал, обращаясь к Пибоди:

— Я хочу быть там.

— Решения здесь принимаю не я, — подчеркнуто громко ответил чиновник СИН. Неприкрытое напоминание о том, что руководство операцией осуществляли ФБР, и в частности Деллрей, — одна из многих колкостей, которыми сотрудники конкурирующих ведомств обменялись за последние дни.

— Фред, ты как на это смотришь? — спросил Коу.

— Нет, — отрезал агент ФБР, чьи мысли были заняты другим.

— Ноя...

Деллрей выразительно покачал головой.

— Коу, тебе нечего там делать. Если Призрака схватят за шкирку, ты сможешь беспрепятственно допросить его в тюрьме. Вытянуть из него все, что он знает. Но сейчас предстоит операция по задержанию, а это не твоя работа.

Молодой сотрудник СИН предоставил ценную информацию о Призраке, но Райму было нелегко с ним работать. Коу до сих пор злился на то, что ему не разрешили быть на борту судна береговой охраны, вышедшего на перехват «Дракона», — еще одно сражение, которое пришлось вести Деллрею.

— Чушь собачья! — недовольно бросил Коу, плюхаясь в кресло.

Не отвечая, Деллрей понюхал незажженную сигарету, засунул ее назад за ухо и снова схватил телефон. Он говорил долго, наконец повернулся к остальным.

— Мы пытаемся поставить пикеты на местных дорогах, проходящих в том районе, — на шоссе 25, 48 и 84. Но теперь час пик, и ни у кого не хватит духа перекрыть движение по магистрали Лонг-Айленд и автостраде Санрайз.

— Можно предупредить кассиров, берущих плату за проезд через мосты и тоннели, — предложил Селитто.

Деллрей пожал плечами.

— Конечно, это лучше чем ничего, но этого недостаточно. Проклятие, в Чайнатауне этот тип будет себя чувствовать как рыба в воде. Если он туда доберется, найти его будет чертовски нелегко. Если есть хоть какая-то возможность, его надо обязательно взять на побережье.

— А через какое время, — вмешался Райм, — плоты должны подойти к берегу?

— По оценкам береговой охраны, минут через двадцать — двадцать пять. А нашим ребятам ехать до Истона пятьдесят миль.

— Неужели нет никакого способа доставить хоть кого-нибудь на место чуть пораньше?

Райм спорил сам с собой лишь мгновение. Он повернулся к микрофону, установленному сбоку его кресла.

— Командный режим. Телефон.

В 1969 году честь быть задающей темп машиной гонок «Индианаполис 500» выпала кабриолету «Камаро суперспорт» компании «Дженерал моторс».

Для такого случая компания выбрала самый мощный автомобиль своей серии, оснащенный восьмицилиндровым двигателем с турбонаддувом объемом 396 кубических дюймов и мощностью 375 лошадиных сил. А если немного повозиться с машиной — например, снять глушитель, убрать антикоррозийную защиту, амортизационные штанги и чуть подправить шатуны и головку цилиндров, — можно довести мощность до 450 лошадиных сил.

И получится идеальный автомобиль для гонок за лидером.

Но смертельно опасная штучка, если нестись на скорости 130 миль в час под проливным дождем.

Стиснув обтянутое кожей рулевое колесо, не обращая внимания на боль в терзаемых артритом пальцах, Амелия Сакс вела машину на восток по магистрали Лонг-Айленд. Синяя мигалка стояла на приборной панели — присоска плохо держится на складывающейся крыше кабриолетов. Машина опасно лавировала в плотном потоке транспорта.

Как решили они с Раймом — криминалист позвонил ей пять минут назад и приказал нестись сломя голову в Истон, — Сакс предстояло стать половиной авангарда, который, если повезет, прибудет на побережье одновременно с Призраком и спасшимися иммигрантами. Второй половиной этого составленного на скорую руку авангарда был молодой боец отряда особого назначения полиции Нью-Йорка, сидевший рядом. В задачи этого отряда входили борьба с террористами и освобождение заложников, и Сакс — точнее, это Райм решил, что ей не помешает огневое прикрытие в виде лежавшего сейчас на коленях молодого полицейского пистолета-пулемета «Хекклер и Кох» МР5.

Теперь уже несколько миль отделяли авангард и основные силы: автобус с бойцами особого назначения, передвижную криминалистическую лабораторию, кареты скорой помощи, полдюжины патрульных машин полиции округа Суффолк и машины агентов СИН и ФБР, медленно плетущиеся сквозь ураган.

— Так, — пробормотал боец отряда особого назначения. — Вот. Хорошо.

Это было ответом на занос на залитой дождем дороге.

Сакс спокойно выровняла машину, вспоминая, что она сняла металлический лист за задним сиденьем, заменила тяжелый стальной бензобак пластмассовой емкостью и избавилась от запаски и инструмента. «Камаро» стал на 500 фунтов легче по сравнению с тем, каким он был в начале семидесятых, когда его покупал отец Сакс. «Но вот сейчас дополнительный балласт пришелся бы очень кстати», — подумала молодая женщина, вписываясь в очередной крутой вираж.

— Хорошо, все очень хорошо, — пробормотал ее пассажир, судя по всему, чувствовавший себя более уютно под огнем вооруженного автоматической винтовкой маньяка, чем на широком асфальте магистрали Лонг-Айленд.

Зазвонил сотовый телефон. Сакс раскрыла аппарат.