«Не было бы никакой публикации! Лилиана пообещала, что бросит это все сразу же, как только докопается до правды! Она не верила, что дело в деньгах! Рассуждала о мировых заговорах и судьбе системы! Я смеялся над ней, потому что точно знал, куда уходит финансирование! Я должен был остановить ее!» — и вновь строки отличались от мелькавших на физиономии Антэса эмоций.
Его переполняла ненависть, а не страдания. Он набирал текст, и вместе с тем что-то искал в списке своих контактов.
«Забыли, как дрожали от одного упоминания об этой статье? Она бы разрушила ваш комфортный мирок. Несмотря на обещания, Лилиана написала ее, правда?».
«Я не знаю, Метт! Не знаю».
Антэс выбрал один из номеров и заколебался. Создавалось впечатление, что он готов принять жизненно важное решение, и именно беседа с «Илиасом» подтолкнула его на это.
Что-то подсказывало: ничем хорошим такая инициатива не закончится.
«Вы устроили взрыв в лаборатории? Меня не мучает совесть за Даниала, но там погиб лаборант», — я попыталась отвлечь Антэса от Лилианы Эвгении очередной ложью.
Метт без колебаний запер в дезинтеграторе уборщицу, посчитав ее низшим легко заменимым существом. Вряд ли судьба лаборанта имела для него значение.
Но для Антэса имела.
«Любой скажет, что взрыв устроил Торн. Он саботировал проект с самого начала. Если бы я мог от него избавиться! Но Торн — гений и надежла Оникса. Он неприкасаемый, ему разрешено творить что угодно. Мы правильно поступили, Метт. Торна посадить нельзя, а Кас должен был расплатиться. Не кори себя. Это не подстава, а справедливость».
«Я не защищаю Каса», — написала я, чувствуя, что зацепила больную точку Антэса. Он убеждал не Илиаса — себя. Его мучили сомнения… Потому, что убийца — он сам? Или потому, что уже не верил в виновность Даниала?
— Это хорошо, Метт, — проговорил бывший замдиректора вслух.
Закрыл список контактов и выключил компьютер.
Он улыбался, и от его улыбки меня пробрала дрожь. Правильно ли я поняла, что теперь Антэс винил в смерти любимой женщины Илиаса Метта? Или Родаса Торна? Но почему?!
Касэлона
Сэм смерил взглядом видневшийся за трапом берег, оценил густые облака, что набежали с запада, вдохнул принесенный ветром запах прелой листвы. Медленно досчитал до тридцати и понял, что даже счет до трех тысяч не поможет успокоить бушевавшее в душе негодование.
Чертова жестянка превзошла все опасения! Мало того, что она возомнила себя полноправной хозяйкой корабля и помыкает «Зарой» без зазрения совести — этой эгоистичной железке вздумалось самостоятельно изгнать из «Касэлоны» лайса.
«Он
же мог покалечить тебя, безмозглая ты кэй-материя! Созвать на пишерство стаю! Поделиться тобой с тем двухметровым «шариком», который пытался отцапать мне ногу! Привести на борт десяток голодных сородичей! Даже я в курсе, на что способны лайсы, хотя читал о них лишь короткую статью в галапедии да заметки для детей на упаковках хлопьев», — Райсу хотелось орать и топать ногами.
Но положение обязывает. Пришлось ограничиться многозначительным взглядом и обещанием позаботиться о том, чтобы именно Алесана Лютик компенсировала кораблю все издержки этого рейса.
— Прекрати, капитан. Если бы не сбежавший Матиас, ты бы сказал мне: «Спасибо». Дикий лайс — не комнатная собачка, его нужно было выпустить в естественную среду. — Она ни капельки не раскаивалась. — А Антэс далеко уйти не мог. Он городской мальчик, к природе не привык. Я найду его за пару часов, не больше.
— Если лайсы сожрали его прямо на берегу, тебе хватит пяти минут, — заметил Сэм, начиная остывать.
С одной стороны, Сана сделала глупость, оставив шлюз открытым на сорок пять минут. С другой — примерно таким способом Райс и сам планировал избавляться от подросшей инопланетной твари. Правда, он ни за что не бросил бы выход без присмотра… Но стоило признать: караульный вряд ли успел бы остановить Антэса, который пронесся по «Касэлоне» как обезумевшая газель.
— Лайсы гипнотизируют свою жертву и относят в гнездо. — Сана, одетая в облегающий камуфляж, выглядела приметнее, чем в обычных ярких тряпках. — Едят медленно, а раны зализывают, чтобы мясо оставалось свежим как можно дольше. Я же тебе рассказывала.
— Не рассказывала.
— Разве? Возможно. Наверно, подумала, что эта информация тебе не нужна.
— Меня он начал есть не отходя от стойки. Берега, в смысле, — оборвал Сэм ее увертки.
— Тебя он случайно оцарапал и собирался обработать рану своей слюной, чтобы ты не истек кровью.
Его передернуло.
— Согласен, я бы обошелся без этих сведений.
— Не беспокойся, капитан. Лайсы тут сытые, а Антэс костлявый. Если он никого не спровоцирует, его не тронут.
— То есть я был в их вкусе?
— О да, нежирное мясо — лучший корм для молодняка, а у тебя приличная мышечная масса. Думаю, твоего тела хватило бы на целый выводок маленьких пушистиков.
Сэма начало подташнивать.
— Маленькие пушистики, — пробормотал он, забрасывая в рот одолженную у Мика мятную пастилку. — Пушистики…
— В первые дни после вылупления пух лайса напоминает утиный, — воодушевленно поделилась сведениями Сана. — Они быстро учатся, поэтому в некоторых школах Оникса их используют как пример для нерадивых учеников. Дикие лайсы всеядны. В неволе они могут всю жизнь питаться растительной пищей и даже типичными кормосмесями, но если лайс попробует сырое мясо, его инстинкты возьмут верх и милая зверюшка станет монстром. У декоративных пород тяга к крови подавлена на генетическом уровне. Они — сущие ангелочки. Быстро привязываются к людям, способны различать человеческие эмоции. Есть поговорка о том, что…
Приход Аристэя помешал жестянке продолжить лекцию и избавил Райса от неприятного разговора.
— Кто-то из вас должен остаться, — с ходу заявил Волк. — Мало ли как все обернется. На корабле нужен тот, кому подчиняется система.
— Тоже выбрали хаки, Аристэй? — Сана, будто это к ней не относилось, ступила на прикрытый водой трап. — Для здешних мест предназначается другая расцветка, но что есть, то есть. Кстати, остается капитан. То, что он наелся обезбаливающих и стимуляторов, не делает его здоровым человеком.
В другое время Сэм без возражений с ней бы согласился. Чувствовал он себя неважно, нагруженный избытком лекарств организм то и дело «радовал» тошнотой, ознобом и головокружением. Но сейчас была не та ситуация, чтобы прислушиваться к голосу разума. Жестянка — худший из кандидатов в поисковую группу. У нее слишком много уверенности в собственной неуязвимости и слишком мало тяги к самосохранению. Она словно сознательно ходит по грани, проверяя лимит своей удачи. Ей нравится геройствовать, и пусть на бытовом уровне это срабатывает, встреча с реальной опасностью вряд ли закончится победой.
А еще, выбирая между жизнью Матиаса и своей, Сана не будет колебаться. Эдакий «комплекс вечного героя» не позволит ей здраво оценить ситуацию и, при необходимости, отступить.
— Иди обратно. — Сэм, прихрамывая, поковылял мимо нее на берег. — У меня нет денег на твои похороны.
— Что?! — На миг она утратила наигранную беззаботность.
— Утилизация кэй-материи мне не по карману. — Райс не останавливался, пока не достиг берега. — Штраф за загрязнение окружающей среды твоей могилой — тем более. Поэтому топай внутрь и постарайся не развалить «Касэлону» до нашего возвращения.
Твердый грунт под ногами придал уверенности, и Сэм почти искренне поверил, что поступает правильно. Жестянке не место в этом мире природы. Она — дитя науки и техники, которое не видело ничего, кроме городов и перелетов. Ей нельзя в болотистую чащу.
Расплескивая мутную воду, Сана преодолела трап и заступила Сэму дорогу.
— Извини, капитан, — она говорила излишне мягко, будто на самом деле испытывая сожаление. — Ты нужнее на корабле. Пойми, без тебя «Касэлона» не способна постоять за себя. Какой толк в доступе к управлению, если я ничего в нем не смыслю? Подумай о других. Возможно, скоро станет жарко и придется рискнуть. Я при всем желании не подниму корабль. Сейчас ты — наша главная ценность. Возвращайся. Мы с Аристэем… Аристэй! Что вы делаете?! Это вам не лужа в парке! Тут повсюду топь! И вы, конечно же, в нее влезли… Стойте! Не хватайтесь за борщевник! Ну да, кому нужны мои советы… Замрите. Рядом с вами литиус огненный, вымирающий вид. Если вы его напугаете… Нет, он не вымрет окончательно, а взорвется и обожжет вам лицо. Спокойно, мы вас сейчас вытащим. Спрячьте ладони от солнца… Серьезно? Вам хочется узнать, почему? Не прячте и проверьте. Нет, я не злюсь. Честно. Просто до меня вдруг дошло, что в лес мне придется идти в одиночку. Согласитесь, это не самый лучший повод для радости.
