Беседа текла без напряжения – наверное, потому, что не обсуждались ни восстание, ни Единый Орден, ни их грядущая миссия в замке Энсору. А потом Линдар решился задать давно интересовавший его вопрос, тем более что сегодня вокруг не было обилия народу, как обычно бывало вечерами в «Яблоке». Он выждал, пока дварф совершит свой ритуал – отхлебнёт несколько глотков эля, неспешно откроет маленькую резную табакерку из чистого серебра и набьёт свою трубку – и только тогда спросил:

– А можно подробнее узнать об этой вашей местной достопримечательности? О Мече-Читающем Сердца. Я уж не прошу о том, чтоб на него хоть одним глазком взглянуть… но хоть узнать, почему вокруг него столько шума. Это, как я понимаю, какой-то очень важный энферийский символ?

Вопрос явно занимал не его одного. В глазах Айлонви отразился интерес, который она тщетно пыталась скрыть.

- А-ах, - понимающе протянул дварф, откидываясь на спинку стула, и мечтательно вздохнул: – Рагнатеран… Произведение искусства, которое не под силу повторить простым оружейникам.

Иргейл отхлебнула эля и фыркнула.

– И хорошо. Мечи-то лучше ковать из стали, чем из камня вырезать. Это, Ночной Охотник, такая наша известная народная сказочка, тесно связанная с пророчествами об Избраннике.

– Ах вот оно что. То-то в Айриасе даже торговки на базаре про Меч толкуют. Мне уже даже как-то неловко, что я разговор поддержать не могу, – усмехнулся Линдар.

– По мне, так слишком уж много надежд на него возложено, как и на Избранника, – Иргейл с досадой махнула рукой. – Но да, эту историю даже дети знают.

– Энферийские дети, – с улыбкой уточнил оборотень.

Гвинбир покачал головой, раскуривая трубку. Взгляд у него стал таким, что Линдар как-то сразу понял – сейчас дварф не весёлые байки рассказывать будет, а что-то такое, что для него самого имело большое значение.

– Не сказочка это, Ирг. Есть одна легенда, которую даже в моём народе рассказывали, - дварф посмотрел на Линдара и Айлонви. – Вы про Аль-Итлан слыхали?

Оборотень задумчиво пожал плечами.

– Честно говоря, мало кому есть дело до другого континента, с которым даже торговлю не наладишь. Аль-Итлан вспоминают разве что вот в тех самых «народных сказочках». Мне особенно нравилась одна про заморские светильники, в которых живут духи, исполняющие желания.

– Ага, а ещё про щиты, отражающие любые заклятия, и про закопанные в старых кладах мечи, отгоняющие демонов, и про кольца, помогающие найти истинную любовь, и про магические жезлы, с которыми любой становится колдуном, – с улыбкой вставила Айлонви. – Ну, мало ли что в народе говорят? Тем более у нас, в Граддне. Вот уж где менестрелям-то раздолье.

Линдар отметил, что это «у нас, в Граддне» она произнесла уже как-то тихо и не вполне уверенно.

– Нет, погоди, мечи и щиты вроде бы как раз энферийские, а за кольца и жезлы не поручусь. Но светильники-то с духами вы точно тут не делаете? – с улыбкой уточнил он у Иргейл.

Капитан Дайр покачала головой, как всегда без тени ответной улыбки.

– Точно…

– Ну, значит, аль-итланские они, – подытожил оборотень. – Про Аль-Итлан рассказывают истории слишком уж чудесные, чтобы быть правдой – ну вот как про вашу Энферию иной раз. Кто-то говорит, что на том континенте вовсе не бесплодная пустыня, а какой-то заповедный край, родина могущественных чародеев, которым и сам Единый Орден ни по чём. Но как уже сказала Айлонви – мало ли что в народе говорят? Туда же не ходят корабли, да и оттуда вроде бы тоже. Разве что порталы кто открывает? Может, там и вовсе никто не живёт. Ну или жили давно эти чародеи, да вымерли уж все.

– Может, и вымерли, – согласился Гвинбир. – Но легенды на пустом месте не рождаются – это тебе не только энферийцы скажут.

Линдар счёл разумным спрятать улыбку, чтобы не обидеть дварфа и воительницу. Уж слишком часто за последнее время он слышал эту фразу.

– Так что всё-таки за легенда? – спросила Айлонви.

– Мне её ещё дед рассказывал. А на людском наречии она звучит как-то так… – голос дварфа потёк низко, певуче, как рокочущий в горах поток. Наверное, на его языке это звучало бы ещё красивее.

«И решили однажды Мастера-Чародеи, что свободно шагают по междумирьям и без труда познают саму ткань реальности со всеми слоями её, вложить свою силу и безграничную мудрость в клинок. Так, во имя баланса энергий, был рождён Рагнатеран, Меч-Читающий-Сердца. Он был выкован в землях Аль-Итлана, куда не смеют ступить даже могучие демоны, для защиты рода человеческого. Любовь самого Создателя освятила его. И был чудесный меч способен поразить любое создание, в ком течёт кровь нелюдская или светится дух нечеловечий. Посланника любых сил мог он отправить в небытие…

Но клинок был своенравен и не всякому служить соглашался. Возжелал Рагнатеран оказаться в страшных и чудесных землях Энферии, где любая мечта и любой кошмар могут обрести своё воплощение. Там впал он в сон, подобный смерти, в ожидании своего Избранника, и для непосвящённых ничем от хладного камня не отличается.

Лишь для Избранника своего и самой земли очнётся клинок ото сна и вспыхнет светом его сердца. И будет свет этот так нестерпимо ярок, что отступит перед ним всякий мрак и склонится непокорная империя.

Недостойного же, возжелавшего во что бы то ни стало овладеть им, без следа сожжёт заживо Рагнатеран, Меч-Читающий-Сердца...»

Казалось, легенда имела над людьми особенную тайную власть, завлекая сознание в выплетенную кем-то старинную паутину фраз. Линдар и на себе ощутил силу древних слов. Его разум силился разобрать смысл, скрытый за фасадом фраз, каждая из которых имела некое сакральное значение, но тщетно.

– И что же, он правда существует? – спросил оборотень.

– Правда, - кивнул дварф. – Меч хранится в Храме Луны. Рагнатеран – могучий артефакт, непременный атрибут истинного властителя. Не корона, не скипетр, а Меч Защитника.

– Вот только когда мы его обнаружили, то были несколько разочарованы, – добавила Иргейл. – На поверку Рагнатеран оказался даже не настоящим оружием.

– То есть как это? – удивилась Айлонви.

Гвинбир затянулся и выпустил несколько колечек дыма.

- Меч-Читающий-Сердца оказался скорее изображением оружия, выполненным из неизвестного материала. Не камень, не дерево… даже не знаю что, – задумчиво ответил оружейник. – Он не был скрыт за печатями или погребён в камне. Он просто покоился на гранитном саркофаге в одном из многочисленных внутренних святилищ. На древне-энферийском на плите было выбито его имя. Маги и жрицы смутно ощущают его спящую силу. Ошибки быть не могло – это и был Рагнатеран. Правда выглядит он как самый обыкновенный клеймор, весьма, должен сказать, кустарной выделки. Да только поднять его одному человеку просто не под силу. Многие пытались, да из таких, кто силушкой от природы не обделён. Так вот он и спит там, и ждёт…

– Нда… Что избранник, что клинок – не ахти вышли у легенд воплощения, – невесело усмехнулся Линдар.

– Даже не начинай при мне об Энсору, – фыркнула Иргейл. – Я скорее издохну, чем назову этого орденского прихвостня моим лордом-властителем. Генералу Брейону бы, по-хорошему, перестать изводить и себя, и окружающих, да и заявить уже о своих правах на трон!

– Ну будет тебе, Ирг, – дварф положил тяжёлую ладонь ей на плечо.

– Ничего нового я не сказала, – заявила воительница и залпом осушила кружку. – Ему и Совет про это твердит, да только всё без толку!

Гвинбир задумчиво покачал головой, не развивая тему, и продолжал:

– Возвращаясь к Рагнатерану, некоторые историки вообще склоняются к мысли, что его роль, как оружия, скорее символ, чем его прямое назначение. Но у нас поговаривают, – он понизил голос, - что сама госпожа Амила Лунносветная избегает касаться клинка. В ней ведь кровь демонов течёт… Да я бы и сам его трогать не стал, учитывая, что согласно легендам, аль-итланцы покровительствуют только людской расе.