Целую вечность спустя она ощутила прикосновение кланового Дара Энсору. Успокоение… противоестественное, но такое желанное… Дар сковывал и усмирял её чувства, оставляя кристальную звенящую прозрачность в разуме.

Айлонви отняла руки от лица, посмотрела на своего названного брата.

Они с Тайри предали его. И после, как Тайри не раскаивался, исправить ничего не удалось… Эта мысль была простой и ясной, но её точно думал кто-то другой – эмоции Айлонви улеглись. Потом, она знала, горе вернётся, вернётся сразу же, как только воля Арданнора перестанет удерживать бурю в ней.

– Знаешь, я воссоздал Валрус, – тихо проговорил Энсору. – Здесь, в Этенре…

Это чувствовал кто-то другой, не она… зарождающуюся надежду, перед которой многоликая немо кричащая бездна могла отступить.

– Мы могли бы воскресить их… их обоих… – продолжал он. – Но мне нужен Ключ…

Помещение, в которое они вошли, было, без сомнений, лабораторией, но иной, не такой, какую Айлонви помнила на Илтриксаре. Сложную аппаратуру здесь заменили десятки колб и фолиантов, непонятных конструкций из разноцветного стекла, артефактов, предназначения которым она не знала ни в этой жизни, ни в предыдущей.

Но зато она хорошо знала то, что располагалось в центре зала – сверкающие точно чистый голубой хрусталь обелиски Валруса, удивительной разумной машины клана Энсору, способной преломлять время и пространство… подарившей столько надежд и столько боли.

– Невероятно… – выдохнула Айлонви, боясь соприкоснуться с чуждым сознанием Валруса – иным и вместе с тем таким похожим на тот, где она провела в стазисе два поколения. – Но как… как тебе это удалось, Ард?..

– Пять лет экспериментов в новых для нас условиях. Кайра освоилась быстро – магический фон здесь мало чем отличается от Илтриксара… Ну а мой Дар и знания моих предков по-прежнему со мной.

Одна из колонн была мутной, словно наполненной изнутри какой-то тёмной субстанцией. К ней и подошёл Арданнор, и неуверенно коснулся поверхности кончиками пальцев. Подобие нежности, такое странное для его мёртвого лица, осветило его черты. На доли мгновения его янтарные глаза блеснули сапфиром, точно отражая свечение Валруса.

Обелиск разомкнулся, когда Энсору обратился мыслью к сознанию машины. Их взглядам открылось содержимое колонны – призрак спящей женщины чудесной красоты. Её черты полностью повторяли черты Раэнэль… но не дышали жизнью, свойственной людям и тэйриэ. Она была мечтой, призраком, подобием той, кто когда-то владел сердцем Арданнора Энсору.

– Это и есть воплощение твоей цели?

Тень улыбки коснулась его губ.

– Да, – ответил он чуть слышно, не отводя взгляд от призрака. – Создание моей памяти и лучших эмоций, которые я только сумел отыскать. Она слишком хороша для законов некромантии этого Мира… чужая смерть, чужая плоть не должны осквернить её. Но материя – лишь более плотная форма энергии. Мне не достаёт энергии, чтобы соткать ей плоть.

– И Артайра… так же?.. Но ведь они оба… мертвы…

Клановый Дар Энсору успел ослабить плотину,удерживавшую её эмоции. Айлонви по-новому посмотрела на полупрозрачную женщину в обелиске, представила её оживающей… и ей сделалось страшно. Посмотреть в глаза родному существу, и не увидеть за стеклом взгляда ничего? Как можно было смириться с таким? Непонимание и отчуждение столкнулись в ней с желанием воскресить Артайра любым способом.

Энсору обернулся к ней.

– Они будут живыми. Такими, какими мы помним их. Не нашими воспоминаниями о них. Живая энергия эмоций создаёт не образ – личность!

Айлонви нахмурилась.

- Ард, мне страшно представить, что мы можем получить в итоге. При всей нашей силе, мы всего лишь тэйриэ и не должны заигрываться в Создателя. Никому не удавалось повторить настоящую жизнь.

Энсору раздражённо покачал головой.

– Я работал над этим несколько лет. Я продумал всё настолько тщательно, насколько только возможно. Нет, я не Творец, чтобы произвести на свет душу… но кое-что всё же могу. С твоей помощью, – он повернулся к ней и посмотрел в глаза.

Обелиск закрылся.

Айлонви смотрела в лицо Арданнора и думала о том, что отдала бы всё, чтобы увидеть другое лицо. Вернуть Артайра ей хотелось больше, чем дышать.

И она понимала своего невозможного союзника – названного брата, перед которым была так виновата.

– Я дам тебе слово, Арданнор – нерушимое слово тэйриэ, которое дала когда-то Роаннэну. Я буду Ключом для тебя. Но дай мне слово и ты: если всё зайдёт слишком далеко, если мы поймём, что не получим их… теми же… ты остановишься.

– Даю слово, – выдохнул Арданнор, и Айлонви почти физически ощутила, как переплетается магия, текущая в крови их обоих, скрепляя невозможный союз.

– У меня будет к тебе просьба… - тихо проговорила девушка.

Видеть никого не хотелось – Айлонви теперь понимала Линдара – но рядом с Энсору было… спокойнее. Воздействие его Дара не позволяло ей погрузиться в пучину отчаяния, раз за разом прокручивая в сознании картины прошлого, будучи не в силах что-либо исправить… Думать о том, что Арданнор уйдёт, и она останется наедине с призраками прошлого, не хотелось.

Поразмыслить следовало о многом, но сейчас она была не в силах. Откуда-то издалека, словно сквозь затемнённое, укреплённое стекло обелисков Валруса, она чувствовала, как ей отчаянно не хватает Тайри, его силы и неиссякаемой жизнерадостности, его нежности и тепла. В новой жизни у Айлонви от него не осталось ничего, кроме воспоминаний и кольца. Она подумала, что стоит найти его старые покои, соприкоснуться с воспоминаниями живого Замка о его присутствии… ведь Замок, должно быть, тоже помнил?.. Вместо этого она решила посетить другое место.

Они шли по коридорам, и Айлонви проводила ладонью по родным стенам, касалась статуй. Дом был рад ей, одной из клана Энсору, пусть и не по рождению. Теперь она даже понимала, как Замок оказался в Энферии. На Илтриксаре говорили, что этот живой артефакт был испокон веков связан с живущими представителями рода Энсору, «как тело связано с духом». Удивительно, что в новой реальности эта концепция преломилась вот так.

Они свернули в один из боковых переходов, спустились по широкой лестнице из красного мрамора, ведущей к нижним уровням. Айлонви, теперь уже прекрасно помня, как это делается, обратилась мыслью к Замку и попросила бронзовые светильники на стенах зажечься. Вспыхнул ровный золотистый свет.

Медленно девушка сошла по ступеням к высоким дверям, украшенным изображениями клановых псов Энсору, и коснулась их. Бронза потемнела от времени, но янтарные и сердоликовые глаза тотемных зверей мерцали ярко, точно живые.

Арданнор безмолвно остановился рядом с ней.

– Пропустите нас почтить память, Стражи, – тихо попросила Айлонви.

Массивные створки беззвучно разошлись, пропуская их в полукруглый зал с огромным бассейном в середине – Покой Подготовки. Бассейн использовался для омовения тел перед погребением и подпитывался из естественных подземных источников. Здесь, в Энферии, это не изменилось – если Замок теперь рос из тела скал, источники проходили под этими горами, под Пиками Демонов.

Девушка задержалась, посмотрев на тёмную воду, и на миг ей показалось, что в непроницаемой агатовой глади промелькнули чьи-то отражения. Она поспешила дальше, в усыпальницы, и остановилась только на пороге. Перед ней лежал огромный зал с колоннами, напоминавшими вековые деревья с переплетёнными на высоком сводчатом потолке ветвями.

Тэйриэ традиционно хоронили своих мёртвых в фамильных усыпальницах, подобных этой, в саркофагах из светлого алебастра. На крышках были высечены образы умерших с умиротворёнными почти счастливыми лицами. Бока украшали всё те же псы, хотя кое-где они соседствовали с другими тотемными зверями, если какой-то тэйриэ вошёл в клан Энсору не по рождению. Так на саркофаге Айдэл Энсору-Веарнир, матери Арда и Тайри, целительнице, которая умела усмирять даже жестокого лорда Ирйихада, демонических псов обнимали своими крыльями ледяные фениксы.