Что же делать?

Надо срочно ответить, пусть успокоится. Раз у него провал в памяти, скажу, что ничего не было да и закроем на этом тему…

Стоп! А к чему тогда записка?

Блин! Что я натворила? Вот же ты вляпалась, Злата! Как теперь выбираться из этой паутины?

Думай, Злата! Думай!

Телефон опять завозмущался и я решилась. Снова сбросила вызов и быстро накатала:

Привет! Я на занятиях. У меня семинар. Не звоните, пожалуйста, а то препод на меня уже коситься начал. Ничего того, о чем вы подумали не было. — как же не люблю врать!

Злата! Ну наконец-то! Правда не было? А как тогда я оказался почти голым в твоей постели?

Вот ведь!

Ну вы сами туда завалились, пока я ходила за полотенцем.

Скажи мне правду, милая! Я сделал тебе больно?

Не верит! Чёрт, он мне не верит! Скрестив пальцы, я продолжила нести свою чушь:

Я и говорю Вам правду! Когда я пришла с полотенцем, Вы уже были в отключке. Не отвлекайте, Виталий.

​​​​​​А записка у меня под рукой? Злата, скажи правду, что произошло на самом деле? И, если ничего не было, почему тогда ты сбежала в Нью-Йорк?

Призвав на помощь всю свою фантазию и надеясь, что именно в эту минуту звёзды сойдутся так, что Виталик мне поверит, я выдала:

Какая записка? Не писала я никаких записок!

Злата, перестань уже… Ты написала, что ненавидишь меня, а потом просто сбежала. Что было? Спрашиваю последний раз.

Ах, это!)) Я вчера болтала по телефону с подругой и она рекомендовала мне несколько фильмов, а потом связь оборвалась и я не дописала. А вы подумали!)) Вот это у Вас фантазия! Последний раз отвечаю: ничего не было. Можете успокоиться. А уехала, потому что соскучилась по Тодду.

Всё, я отключаюсь. Меня сейчас, кажется, спросят! Пока!

​​​​​​Вот и всё. Умница, Злата! Красиво топчешь свою любовь. Теперь уже точно ничего. Последние нити порваны. Надеюсь, только, что поверит.

Ещё около часа дождя из слёз и внутренних до тошноты жалостливых причитаний и я готова переходить к следующему пункту. Пальцы нервно и неуверенно набирают номер и после нескольких гудков:

— Привет, Тодд! Я хотела сказать… Слушай, я… Я хочу пойти с тобой на свидание.

| ВИТАЛИЙ |

И эта маленькая негодница отключила телефон! Нет, она, явно, держит меня за дурака!

Хоть я и не помню подробностей, но уверен, что в ту ночь спал не один. Могу поклясться, что обнимал кого-то. И этот кто-то весь сегодняшний день вне зоны доступа.

Ох, Злата! Ну почему ты всё отрицаешь?

— Огановский, давай в кадр!

Чёрт! Сегодняшние съёмки просто резиновые. Два раза словил в челюсть от Майка. Рассеян, как никогда. Совершенно не настроен работать. Все мысли только о Златке и об этом её Тодде!

"Соскучилась по Тодду". А если она, и правда, начала с ним встречаться? Нет, не должна… Не должна…

— Виталий! Ты уснул что ли? — в который раз рыкнул на меня режиссёр.

Вот чёрт! Ещё немного и опять сорвался бы с балки!

Не иначе, как чудом я продержался ещё полчаса и, видимо, наконец, удовлетворив режиссёра своими выкрутасами, был амнистирован на час раньше положенного срока.

Ещё два дня съёмок, а я уже как размохрившаяся тряпка. Ни на что не годен. Если только на бесконечные переживания и попытки дозвониться одной маленькой засранке.

Как же хочется домой и просто упасть. Вымотался! Не столько физически, сколько морально. Но ничего! Осталось принять получасовой душ, чтобы избавиться от фунтов грязи и искусственной крови на теле и домой.

Рухнуть бы прямо тут! — закралась отличная идея, когда я пересекал последние пятьдесят футов от павильона к машине.

"Ага! И рассыпаться, как старый, трухлявый пень!" — морально "поддержал" меня внутренний голос.

Да уж, совсем раскис. Ещё и сегодняшний звонок Деборы сыграл не последнюю роль в падении моего настроения до уровня пола. Всё решится через четыре дня. Пора нам уже закончить с этим делом.

С волей покойной не поспоришь…

Не знаю, что двигало Джесс, когда она составляла это завещание, но я не в обиде. Не беден. Есть, где жить. Осталось собрать вещи и перебраться в свой коттедж в Майами.

Наверное, мои мысли так и тянулись бы, как противный, вязкий кисель, если бы не худая, женская фигура, вынырнувшая справа.

— Виталий Огановский! — поставил меня на паузу тягучий, стервозный голос.

— Мина? — вот только тебя не хватало до кучи!

— А ты, смотрю, у нас шустрый! — недобро усмехнулась она и подошла ближе.

— Если ты про вчерашнюю ночь… Извини, что-то, я не рассчитал свои силы. Давно так не нажирался.

В ответ она хлестнула меня взглядом, как кнутом.

— Извини, мне пора. Увидимся, как-нибудь. — попытался по-быстрому отмазаться я и нервно ткнул кнопку на брелке.

— Обязательно увидимся. И опять набухаемся до чёртиков. — с сарказмом процедила она.

— Мина, мне правда нужно ехать. Надеюсь, ты не держишь обиды. Давай потом созвонимся, окей? — Боже! Как-будто я ей что-то должен! И почему я вообще обязан оправдываться перед этой озабоченной кошкой?

— Да, нет… Не обижаюсь. Мне просто любопытно… — она на миг отвела глаза в сторону и, коротко усмехнувшись, добавила, — Ей это удалось?

— Кому? О чём вообще речь? — в голове после последних событий была самая настоящая каша.

— Твоей соседке. Дочке друга. — хмыкнула она. — Удалось ей с тобой переспать?

— Что??? С чего ты это взя…

— Да она сама сказала. — Мина пожала тощими плечами и продолжила своими словами погружать меня в какую-то другую, невозможную, сюрреалистичную реальность, — Точнее, не сказала, а орала о своих намерениях на весь дом. И даже предлагала мне деньги в качестве отступных. Вот я и решила узнать: удалось?

Её последние слова остались на улице, в то время, когда я уже сидел в своём "Мустанге" и нервно выкручивал руль, не соображая в какую сторону ехать.

| ЗЛАТА |

Последние несколько дней я не жила, а притворялась.

Симулировала всё: начиная от внимательности на лекциях, заканчивая улыбками Тодду и Хизер. Казалось, вся моя жизнь была уже просто игрой. Дурацкой и неправдоподобной. Я, как марионетка невидимого кукловода выполняла определённые жизненные функции, позволяя себе дышать и есть лишь изредка, чтобы оставались хоть какие-то силы. Но для чего? Чтобы страдать и дальше. Другого ответа у меня не было.

А сердце… Его то не было, то оно снова появлялось. Чаще, ночью. В одиночестве и темноте. Своими частыми и глухими ударами оно беспощадно выбивало из меня последние силы и бесконечные, душащие слёзы.

Тодд… Он был внимателен и терпелив. Друг, хотя, вернее будет теперь говорить "мой парень" не задавал лишних вопросов и ждал, пока я вновь оживу. Лишь один раз он попытался меня поцеловать, но я не смогла. После рук Виталика моё тело превратилось в магнит — отталкивало всех и тянулось только к нему.

— А поехали к Статуе Свободы, Злат? Прямо сейчас! — не унимался Тодд, когда мы уже второй час уныло бродили по дорожкам Центрального парка. Точнее, унылой была только я, а он, как всегда, всеми силами пытался меня развеселить. — Ну давай, мышка! Я там не был уже лет пять, представляешь?

"Только не туда!" — возмутился внутренний голос. Хватит! Надоело! Повсюду Виталик! Когда-нибудь я смогу не думать о нём хотя бы пять минут?

— Извини, давай потом, — получилось не очень убедительно и судорожно-вымученно. — Я лучше пойду. Мне ещё к завтрашнему тесту надо подготовиться.

— К тесту? Тебе? Не смеши меня, мышка. Да тебе автоматом зачёт поставят! — засмеялся он. Но что-то в этом смехе было необычным. Натянутым и напряжённым, что ли? Всё равно, что пытаться крутить колёса машины вручную — сил много, а эффекта нет.