— Вы откуда… здесь? — язык вязал морские узлы во рту, а ноги подкашивались. Такое ощущение, что при виде Виталия, моё хмельное состояние только усугубилось.

— Тренировался неподалёку! А ты?.. Хорошо отметила выпускной. — сам себе ответил он и пробежался по мне взглядом, немного дольше, чем позволительно в данной ситуации, задержавшись на глубоком декольте. Хотя, возможно, мне это просто показалось.

— Садись, пьянчужка! — кивнул он в сторону мотоцикла.

— Никуда я не поеду! Мать, если увидит меня такой, прикончит на месте!

Вместо ответа мужчина подтолкнул меня к байку, накинул на плечи свою кожаную куртку и сунул в руки шлем.

— Ты права! Домой нельзя! Не переживай, что-нибудь придумаем! — и ловко запрыгнув на свой спортивный BMW, скомандовал: — Залазь!

— Но… Как? Я не умею!

— Просто перекинь ногу и садись. И держись покрепче!

Боже! О втором даже и просить не надо — меня уже и так потрясывало от страха, а когда мы тронемся… Боюсь представить.

— В где Ваш шлем? — попыталась я отвлечь себя от осознания того, что впервые в жизни сажусь на мотоцикл.

— На тебе!

— А как же Вы… — но мои слова утонули в оглушительном рёве железной махины.

— Смотри не свались по дороге! — перекрикнул он двигатель и рванул с места.

А я, съёжившись в маленький, трясущийся, комочек, резко втянула воздух и меня сразу же повело от чуть уловимого, но всё равно такого терпкого и маскулинного аромата его лосьона для бритья, исходящего от внутренней обивки шлема.

Обвив руками талию мужчины, я как могла сильно прижалась к твёрдой, широкой спине и в ту же секунду почувствовала, как меня берёт в плен возбуждение. Дикое, животное, какое-то нереальное. Оно, смешалось с адреналином, и эта ядерная, взрывоопасная смесь понеслась по венам бурлящей рекой.

Мы вошли в резкий поворот, и я испуганно переместила ладошки на его каменную грудь.

Боже! Если на Земле и существует рай, то для меня он здесь и сейчас. Рядом с ним.

— Правильно! Держись крепче! Повороты-самое страшное поначалу! — крикнул Виталий.

Я вцепилась сильнее, впечатывая свои пальцы в гранит его груди и мечтая, чтобы эти мгновения никогда не заканчивались.

Уже немного привыкнув к езде, я расслабилась и даже прикрыла глаза. И вот тут меня потащило… Голова закружилась, а к горлу начала поступать тошнота.

— Остановитесь! — я забарабанила ладонью по его спине. — Остановитесь!

Виталий резко вырулил на обочину и я, сама не знаю как, в считанные доли секунды спрыгнула с байка и сдёрнула с себя шлем.

Чуть отбежав вглубь жилого квартала, остановилась в тени, упёрлась рукой о ствол пальмы и глубоко задышала. Как ни странно отлегло.

— Лучше?

— Да… — просипела я чуть живая. Всё что я сейчас могла, это — думать о руке Виталия, обвивающей мои плечи.

Глаза налились предательскими слезами.

И я дала им волю. Ревела обо всём сразу и о каждом по отдельности: о том, что я предстала перед ним в таком нелестном виде. О том, что моя юношеская влюбленность не проходит, а становится только сильнее… Но больше всего о том, что нам никогда не быть вместе…

Ревела и всхлипывала. Бесконечное количество раз. Прижатая к его стальной груди. И утопала в запахе любимого мужчины.

— Идём! Тебе нужно попить воды. И что-нибудь поесть, иначе может повториться. — тихо предложил он, когда мои всхлипы сошли на нет.

Я молча согласилась и побрела рядом с ним в ближайший 7-eleven*, всё ещё удерживаемая мощной рукой за плечи.

Вода и бургер немного вернули выворачивающийся желудок в привычное состояние.

И я не заметила как мы очутилась на территории Echo Park.

Шли молча, но не потому что нечего было сказать. Лично я просто боялась снова услышать его рассказы о Джессике и ребёнке. А ещё мне было стыдно… А Виталий… Даже не знаю, что у него было на уме.

Мы осторожно пробрались по узкому мостику к небольшому острову в центре искусственного озера. Точнее, я пробралась, а мой спутник уверенно шёл, ещё и умудрялся поддерживать меня, стремящуюся чуть ли не на каждом шагу упасть или подвергнуть ногу.

В итоге, не выдержав, просто скинула босоножки.

— Злат! Вот зачем было так напиваться, скажи? — начал Виталий, когда я меланхолично бросала многочисленным уткам крохотные остатки своего гамбургера. — Твой отец, если узнает… Хотя, не отвечай. Я тоже был подростком. Знаю, что это такое!

От его слов во мне вскипела ярость и сама не знаю почему, я ополчилась на него:

— Да ничего вы не знаете! Ничего! Я уже не подросток! И могу делать, всё, что душе угодно! Мне восемнадцать!

— Но пить можно только с двадцати одного, помнишь? — усмехнулся он.

— У меня двойное гражданство! А по российским законам можно с восемнадцати! Хватит относиться ко мне, как к маленькой девочке! — какое-то секундное помутнение сознания, словно перезагрузка системы… И вот я уже припала к его губам в страстном и злом поцелуе.

Тело, будто расцвело. Возродилось от депрессии и уныния. Запело каждой своей клеточкой.

— Злата! Ты чего творишь? — Виталий был сам на себя не похож от шока.

— Ничего — я поступила взгляд, желая провалиться сквозь землю. — Просто отвезите меня домой.

"Где я умру со стыда" — добавила про себя.

Всю обратную дорогу я сидела тихо, молча, чуть держась за него. И медленно, но верно, снова чахла, погружалась во всю ту же мрачную, черно-белую апатию, которая держала меня крепкой хваткой вот уже несколько недель. С того дня на Санта Каталине.

А ещё я мысленно прощалась с ним, с городом, со всем, что так любимо и привычно в Лос-Анджелесе.

Только теперь я сделала выбор, решила вопрос, мучавший меня на протяжении всё тех же нескольких недель.

Из трёх университетов я, наконец, выбрала один — Fashion Institute of Technology в Нью-Йорке. Подальше от Виталия. И его Джессики. Тоже на берегу океана. Но только другого.

*7

-

Eleven

— оператор крупнейшей сети небольших магазинов в 18 странах.

С того дня я старалась не попадаться на глаза Виталию. Настолько было стыдно. А ещё невыносимо обидно и тяжело. Просто до жжения в глазах каждый раз, когда я вспоминала его реакцию на мой глупый, спонтанный поцелуй.

Весь последний месяц, в те дни, когда Огановские приходили к нам в гости, я придумывала себе неотложные дела и старалась заранее сбежать из дома. А если приходилось встретиться лоб в лоб — поспешно здоровалась со своим взрослым, сексуальным соседом, а потом молниеносно ретировалась.