— Мы можем остановиться около аптеки? У меня аллергия на эти штуки. Нужно купить крем.

Надоело! Пусть эта Лиззи думает, что хочет. Рассмотрит что это — флаг ей в руки.

— Правда аллергия, Злат? — тихо поинтересовался Виталик на русском.

— Правда. Могу показать, если не веришь! — бросила я с вызовом.

— Верю, детка, верю. Прости.

Одной из моих величайших слабостей было вываливаться в шезлонге на палубе отцовской яхты и потягивать прохладительные напитки. Или загружать в себя мороженое. Причём, огромными кусками. Вываливаться. "Как пельмень в муке" — сказала бы мама… И что это я её, вдруг, вспомнила? Может, потому что последний раз мы были здесь все вместе, когда ещё она была с нами? И Джес тоже.

Теперь всё обстояло иначе. Не так беззаботно. Более взросло. И, отсутствие былого веселья никак не восполняла брюнетка напротив, при любой возможности пытающаяся поплотнее пообщаться с моим мужчиной.

— Виталий, Игорь с Моникой мне рассказали о твоём горе… Искренне сочувствую. Надеюсь, что прошедшее время немного залечило рану в твоей душе.

Вот зачем лезет с этими разговорами?

— Я уверена, что такой привлекательный мужчина обязательно найдёт своё счастье. Кто знает, а может, оно уже близко?

Банальщина!

— Не хочешь коктейль? — Да она офигела! Под видом заботы изящная рука с идеальным маникюром нежно легла на обнажённую грудь Виталика.

— Хм… — прокашлялся он. Уверен, что-то подобное в скором времени и произойдёт.

Ну всё! Хватит!

Я поднялась и, томно крутя бёдрами, подошла к шезлонгу сына Моники и провела пальчиками по плечу парня.

— Кажется, кто-то начинает обгорать. Пойдём поплаваем.

Виталькин взгляд прожигал мне спину покруче полуденного солнца. Как Циклоп из "Людей Икс". Того и гляди, испепелит своей радиацией.

Но обернуться я себе не позволила. Пусть наслаждается и дальше этой пышногрудой прилипалой.

Я осторожно погрузилась в воду вслед за Лэндоном. Но не прошло и десяти секунд, как к нам, не заморачиваясь спуском по трапу, решительно нырнул Виталик.

Я залюбовалась его прыжком, невольно сравнивая с тем, как входил в воду Лэндон.

И, пока я бултыхалась, как поплавок, стараясь сообразить, в какой стороне вынырнет мой мужчина, его лицо оказалось прямо передо мной. Виталик схватил меня за талию и подтянул к себе, практически усаживая сверху. Его рот накрыл мои губы. Так горячо и нетерпеливо… Собственнически.

— Виталик! Ты что вытворяешь? Лэндон всё видит! — зашептала я.

— Он знает, Злат. Я ему сказал.

— Что? Зачем? Он же всё расскажет родителям!

— Во-первых, пусть знает, что ты моя. — он многозначительно и с укором посмотрел на меня. "За пальчики на плече" — этот взгляд другого означать не мог. — А, во-вторых, не расскажет, не переживай.

— Ты что его подкупил?

— Нет. Сказал, что ты горишь желанием сама им обо всём поведать. И мы с Лэндоном ой как этого заждались, Злат! — от его упорного, серьёзного взгляда хотелось спрятаться, нырнуть. Или, хотя бы, закрыть глаза. — Так когда же, милая?

| ВИТАЛИЙ |

— Когда, когда… А почему только Лэндону сказал? Может, и Лиззи оповестишь, что ты мой? — она оттолкнулась ногами от моих бёдер и легла на спину.

— Да я-то не против, Злат. И вообще… Надоело. — я потянул её за руку, заставляя принять вертикальное положение. — Или ты стесняешься отношений со мной?

— Стесняюсь? — Вот уж, действительно, удивилась. — Я люблю тебя, дурак! И хочу, чтобы весь мир об этом знал! Просто я боюсь, Виталь.

Что за властью она надо мной обладала? Каждый раз, когда Златка делала такое невинно-влюблённое лицо, я готов был ради неё на всё. Находился на низком старте в ожидании бежать и выполнять любые капризы этой маленькой сумасбродки.

— Ну тогда, может быть, начнём с твоего отца, Злат?

Она тяжело вздохнула и, слегка сощурившись согласилась: — Хорошо. Я скажу ему сегодня же.

— Правда?

— Да, правда, любимый. — она подплыла ближе и, обвив меня за талию, прижалась всем телом. — Обещаю.

Неужели не врёт?

Весь остаток вечера я наблюдал за Златкиными перемещениями. И совсем не удивлялся, когда она под любым предлогом избегала общества Игоря.

Даже предпочла посплетничать с Лиззи, чем остаться наедине с отцом.

— Что-то я замёрзла, народ. Да и поздно уже. Пойду-ка спать. — она поднялась прямо посередине своего любимого "Бинго" и торопливо попрощавшись, благополучно ретировалась.

Вот зараза!

Доиграв до партию до конца, я последовал за ней.

— Значит, скажешь сегодня, да, милая? — начал я прямо с порога.

— Медвежонок! Ты почему так долго? Я уже заждалась. — Златка полулежала поперёк кресла в одном тончайшем белье и жадно поглощала остатки мороженого. Замёрзла она!

Подойдя вплотную, стала тыкаться носом мне в грудь.

— Виталик, я не могу больше терпеть…

Твою мать! Мысль о её неудовлетворённом желании кипятила кровь, выпаривая всю решимость и непреклонность. Разом и без следа.

— Мне хватит и пары минут, медвежонок… — еле различимый, нежный шёпот околдовывал тело, напрочь лишая мыслей.

Но настойчивый стук в дверь и "Дочка, можно?" вернули их на место, быстро и чётко расставив всё по полочкам.

— Папа! — засуетилась она и короткими перебежками замельтешила по каюте в поисках халата.

— Слышу. Удачно он зашёл! — усмехнулся я. — Самое время, Злат.

— Тише! Ну что ты стоишь? Прячься! — она открыла шкаф и, подтолкнув меня к нему, поспешила впустить отца.

— Дочка, ты хорошо себя чувствуешь?

— Да, папуль. Всё отлично! — слишком беззаботно.

— Ну и славно. А то я распереживался что-то.

— Правда. Всё в порядке. — Златка замялась на несколько секунд и начала, — Папу-уль, я хотела тебе кое-что сказать…

— Слушаю.

— Я… Ну, ты знаешь… Я должна тебе сказать… — она нервно постучала поясом халата по ладони и резко выдала, — Я хочу в среду улететь обратно в Нью-Йорк.

И воцарилась тишина. Даже на расстоянии двадцати фунтов я чувствовал Златкино напряжение.

— Значит, в Нью-Йорк… Хм… А разве Виталик не берёт тебя с собой в Майами? — Игорь, как и я еле сдерживал смех.

— Виталик? Что? Пап… Он…

Как жаль, что она стояла ко мне спиной эти первые несколько секунд. Хотелось бы увидеть лицо этой хулиганки. Однако, она всё же обернулась и со злостью зыркнула на меня, спокойно привалившемуся плечом к закрытому шкафу.

— Ты! Я же просила в шкаф, Виталик!

Давно я так не смеялся. Не знаю, что больше меня позабавило: то, что она наивно полагала, что я буду прятаться по шкафам, как герой-любовник. Или то, что она в наглую заявляла об этом при отце.

— Дочка, не думал, что ты настолько мне не доверяешь. — тихо начал Игорь. — И не вини Виталика. Даже если бы он вчера не рассказал о вас, я бы всё равно обо всём догадался. У тебя же на лице всё написано, Злат! Крупным шрифтом.

— Вчера? — она снова попыталась убить меня взглядом. — А почему ты мне ничего не сказал?

Ох, разошлась! Будь у неё под руками что-нибудь подходящее, точно метнула бы в меня.

— Извини, Злат. Твой отец попросил пока тебе не говорить.

— Ага. Хотел посмотреть насколько у тебя хватит изворотливости и наглости скрывать всё это. — Игорь тоже наслаждался замешательством этой засранки.

— И ты не злишься? — осторожно разведала она почву.

— Конечно злюсь. Ещё как! За то, что не доверяешь мне. Считаешь отца каким-то тираном.

— И ты согласен на то, что мы…

— А что я должен, по-твоему, делать, дочка? Орать? Ругаться? Рвать на себе волосы? — Игорь устало выдохнул и добавил, заключая свою дочь в объятия. — Я знаю, что Виталик тебя не обидит.

— Я. Тебя. Сейчас. Прибью!!! — завизжала она, как только за отцом захлопнулась дверь и рванула на меня.