— Виталик… — я обхватила любимое лицо руками и ворвалась в его рот языком, словно ураганом. И он ответил. Жарко, остро, горячо почти до потери пульса.

— Снимай всё… — простонал Виталик мне в губы и переместил крепнущие с каждым движением руки на задницу.

Я почти сорвала с себя тонкий халатик и нетерпеливо стянула с моего мужчины всё, что находилось ниже пояса.

Эмоции взрывали разум, образуя вспышки ярче тысяч солнц.

Язык заскользил по груди любимого, спускаясь ниже. Временами останавливаясь и уделяя пристальное, полное страсти, влажное внимание моим самым любимым участкам. Особенно, небольшой родинке рядом с пупком.

— Детка… — Виталика потрясывало от нетерпения.

Я и сама уже не выдерживала. Зверски хотелось быть везде и сразу. Ласкать его, лизать. Вспомнить, каково это…

Рука нежно обхватила окаменевшую плоть любимого, поглаживая приятную, бугристую поверхность. Я облизнула губы и осторожно коснулась влажной головки.

— Да, милая… Безумно приятно… Я весь горю…

Подбадриваемая его жаркими комментариями, я углубила ласки, попутно пытаясь вспомнить, как ему больше нравилось.

— Языком, любимая…

Я с готовностью и энтузиазмом выполняла его просьбы, ощущая, что сама уже намокла до невозможности. Узкая полосочка трусиков пропиталась насквозь.

И когда я начала вовсю стонать на каждом движении вниз, Виталик дотронулся до моего плеча и жарко шепнул:

— Подожди, детка… Иначе кончу тебе в рот… Давай, идём сверху…

Я в нетерпении отодвинула в сторону трусики и, пару раз скользнув мокрой промежностью по налитой кровью головке, направила её внутрь, позволяя войти до упора.

Судорожный и резкий вдох.

— Больно, любимая?

— Нет… Хорошо… — ни более сложных слов, ни словосочетаний я сейчас не могла воспроизвести. Только вздохи и лёгкие стоны, спустя полминуты сменившиеся горловыми и громкими.

Ещё немного и тело, на мгновение застыв, взорвалось ярким, будоражащим кровь фейерверком. Виталик догнал меня в считанные доли секунды, рыча, как дикий зверь и прижимая мои ладони к своему подрагивающему от оргазма животу.

— Златочка… Любимая… Я так скучал… — шептал он, едва не задыхаясь.

— Я тоже. Ещё больше, мой хороший.

Потихоньку сползя с него, я подоткнулась Виталику под бок и накинула на наши разгорячённые тела простынь.

— Почему больше не называешь Медвежонком? — нахмурился он, немного отдышавшись.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Не знаю. Переросла наверное. — пожала я плечами.

— Нет…

— Что "нет"?

— Не переросла. Всё такая же маленькая и глупенькая… Моя любимая дурочка. — тихо засмеялся он. — Называй, Злат. Мне не хватает этого.

— Хорошо, медвежонок. И, наверное, ты прав, что дурочка. А почему ты теперь без конца называешь меня "любимой"? — игриво захихикала я.

— Потому что люблю. И потому что должен.

— Должен?

— Конечно. За те три месяца и за последующие три года. Теперь только так и буду… называть… Готовься… — мой уставший и довольный медвежонок снова засыпал.

И я знала, что на этот раз его сон не продлится долго.

Прошло две недели

 ВИТАЛИЙ

— Папа, пап! — Мила влетела в комнату, как маленький вертолётик и восторженно запрыгала по кровати. — Мама назначила меня главной подр-ружкой невесты! Я буду нести фату и сыпать р-розы! А ещё я буду всеми командовать! А ещё, пап…

— Командовать? Мама так сказала? — я еле сдержался, чтобы не расхохотаться в голос.

— Да-а. — прозвучало настолько уверенно, что мне стало ещё смешней.

— Нет, родная. Я сказала, что ты назначаешься ответственной за мероприятие. И будешь следить, чтобы всё находилось на своих местах.

— Ну тогда это не честно! — недовольная Мила села рядом со мной, сложив на груди пухлые, загорелые ручонки.

— Дочка, а ведь это ещё более почетная роль. Вот я, например, хочу назначить тебя главной за выбор друзей жениха. Кого бы ты могла порекомендовать, как эксперт? — её нежное личико моментально засверкало радостью и важностью от такого доверия с моей стороны.

— Тайлер-ра!

Ответ был более, чем очевиден.

— А он такой же ответственный, как и ты? — уточнил я.

— Не как я, но ничего. Сойдёт. — она с таким деловым видом произносила всё это. Как будто проводила совещание совета директоров огромной корпорации и расставляла приоритеты на предстоящий квартал.

— А я предлагаю назначить ему помощников. Как считаешь, дедушка и дядя Тодд справятся?

— Ну-у, давай попр-робуем. — махнула она рукой и уже сорвалась в сторону двери. — Мам, включи мне "Свинку Пеппу"!

— Тебе пора отдохнуть, зайчонок. А мультики мы посмотрим, когда проснёшься, идёт? — Злата подхватила её на руки и развернулась к двери.

— Идёт… — приуныла дочка.

— Любимая, давай я уложу Милу.

— Ты? Ну давай. А точно справишься? — так, похоже, мне тут доверяли не больше, чем деду и Тодду.

— Конечно, Златуль. Иди отдыхай.

Эта мелюзга крутилась минут сорок, если не больше. Испинала мне весь левый бок. Задала сотню вопросов и вынесла, наверное, столько же предложений насчёт свадьбы. Начиная от цвета платья невесты, заканчивая меню, состоящим сключительно из желейных червячков, молочных коктейлей и пирожных.

Неугомонная, маленькая обезъянка! Вся в маму!

— Зайка, мне так не терпится посмотреть "Пеппу", ты не представляешь! Но перед этим нужно хорошенько поспать, договорились?

— Да. — удивительно, но она тут же притихла. Отвернулась от меня и спустя полминуты уже тихо и размеренно посапывала.

А я ещё долго лежал и не мог поверить, что на меня накатило такое немыслимое счастье. Спать я не собирался, хотя доктор и настаивал на ежедневном обеденном сне. Я же считал, что выспался на всю оставшуюся жизнь. И теперь намеревался поскорее встать на ноги, чтобы жить дальше. В первую очередь, для них. Для дочки и Златочки. Моей любимой девочки, ждущей своего медвежонка почти всю жизнь. И уже во второй раз возвращающей меня с того света бесконечной любовью и заботой.

Прикрыв дочку пледом, чмокнул её в тонкие, золотистые волосики и продолжил корпеть над сюрпризом для Златы, начатым ещё две недели назад. Осталось немного, и закончу…

 ЗЛАТА

— Дочка? — отец резко перестал перемешивать сахар в своём кофе и снова позвал меня, — Злат, что-то случилось?

Я ещё несколько секунд стояла к нему спиной, скользя глазами по неспокойным волнам Персидского залива, пытаясь удержать, так же настойчиво и непримиримо поступающие слёзы. Но не смогла. Два тонких ручейка упрямо скатились вниз. А вслед за ними, по проложенным дорожкам ещё и ещё…

— Нет, папуль. Сейчас ничего. Всё случилось раньше… — еле слышно всхлипывала я. — До сих пор не укладывается в голове… Как так можно, скажи?

Я ещё громче шмыгнула носом, вытирая влажные щёки горячими ладонями.

— Ты про маму и отца Виталика?

— Аллу! — выплюнула я.

— Да, Аллу… — отец поднялся со стула и встал рядом, помогая гипнотизировать море. — А она нет-нет и позванивает мне. Хочет увидеть внучку. Может, поговоришь?

— Внучку? Которую она чуть не убила? Незачем ей смотреть на Милу! Ноги её не будет в нашем доме! Можешь так и передать! — с каждой фразой я всё больше повышала голос.

— Тише, успокойся, дорогая… Ты права. Но, может, когда-нибудь… Мать же всё-таки…

— Уже не мать! Да и Виталик, если бы знал, всё это… Вряд ли бы считал, что у него ещё есть отец. Я его знаю.

— Я тоже, милая. — вздохнул отец. — Когда собираешься сказать?

— Наверное, никогда. Сейчас ему нельзя волноваться. Да и потом зачем? Всё равно они почти не общаются. Только душу бередить.

— Да-а… Наверное, ты права.

— Мамочка! — сонный голосок дочки отодвинул мои скверные мысли на задний план.