— Держись!

Я стиснул бока скакуна ногами и левой рукой обхватил его шею, в правой держа наготове кнут. Шабр сорвался с места, намереваясь перескочить через обломки соседней колонны. Я обернулся и хлестнул кнутом по космам тумана, которые, как щупальца спрута, тянулись к нам. Мощная вспышка на миг ослепила меня. То, что выглядело, как туман, вдруг стало пламенем. Я услышал истошные визги кутор.

Мы переметнулись на новый спасительный островок. До каменного кольца оставалось уже недалеко, но как раз на полпути лежали обломки упавшей колонны, и там нас поджидали кутора и серые.

— Не медли, Кайлан, скорее к нам!

Это звала меня Каттея. Она стояла на краю каменной площадки и что-то наговаривала в сложенные лодочкой ладони. Во мне вскипело негодование. Я больше не мог терпеть того, что мы оказались в плену у безмозглых тварей, и всякий страх перед ними исчез. Шабр взвился на дыбы и пустился галопом, а я принялся вслепую хлестать вокруг кнутом, расчищая нам путь.

Раздалось устрашающее рычание; один из серых прыгнул скакуну на спину, очевидно намереваясь скинуть меня, однако я успел ударить его кулаком по горлу. Человек-волк разодрал мне когтями руку, но я сумел удержаться на рогаче и даже не выронить кнут. Мы прорвались в спасительный круг.

Шабр рысью побежал к каменному помосту. Там всё так же стояла Каттея, поодаль полулёжа сидел Кимок — из-под спины у него высовывался походный мешок. Шлема на нём не было. В наспех перевязанной руке он держал нечто вроде ножа — по-видимому, обломок меча. На Каттею было больно смотреть — так она исхудала. Я соскочил на землю и бросился к ним, раскрыв объятия и выронив при этом кнут.

Кимок попробовал улыбнуться, но улыбка получилась грустной.

— Приветствую тебя, брат, — сказал он. — Мне бы давно следовало сообразить, что проще всего тебя можно привлечь дракой!

Каттея, устремившись к краю площадки, бросилась ко мне на грудь — как бросаются с берега в воду. Она долго стояла, прижавшись ко мне, и молчала — никакая не Мудрейшая и никакая не колдунья, а просто сестрёнка, натерпевшаяся страха. Она чуть отстранилась от меня и подняла лицо, но не открыла глаз.

— Ты касался Силы, — тихо произнесла она. — Когда и где?

Кимок приподнялся на локтях и внимательно посмотрел на мою грудь — распахнувшаяся куртка обнажила следы недавно зарубцевавшихся ран.

— Похоже, это не первая твоя битва, брат, — сказал Кимок. — Тебя, однако, надо бы подлечить. — Он указал на мою кровоточащую руку, израненную когтями серого. Каттея резко отстранилась от меня и, взглянув на руку, вскрикнула.

Я не чувствовал боли. Вероятно, действие целебной грязи продолжалось до сих пор, ибо стоило Каттее обтереть раны, как они тотчас перестали кровоточить и затянулись.

— Кто помог тебе, брат? — спросила она, осторожно касаясь рубцов.

— Владычица Зелёного Безмолвия, — ответил я.

Сестра пристально посмотрела на меня, словно хотела узнать, не шучу ли я.

— У неё есть и другие имена: Дагона и Морканта, — добавил я.

— Морканта?! — взволновалась Каттея. — Морканта из племени Зелёных Людей?.. Нам надо всё разузнать о них!..

— А вам — удалось ли хоть что-нибудь узнать об этих краях? — спросил я. Уже несколько дней отделяло нас от той ночи, когда Каттея с нашей помощью сотворила чудо — создала Посланца, способного перемещаться во времени. — Расскажите, что произошло, и как вы оказались здесь, — попросил я.

Кимок опередил Каттею.

— На первый твой вопрос отвечу: в этих краях можно в два счёта навлечь на себя беду. Мы покинули островок потому, что… — Он замялся и отвёл глаза.

— Потому, что пустились на поиски того, кто по своему недоумию едва не стал добычей врага? — договорил я за него. — Я правильно тебя понял?

— Да, — ответил брат. И это было лучше, чем если бы он солгал. — Когда мы проснулись, Каттея сразу поняла, что ты угодил в паутину зла.

— Ты ведь и сам понимал, что открываешь ему дверь, когда воспользовался своим даром с недобрым намерением, пусть даже ради нашего блага, — продолжила за него Каттея. — Мы не знали, кто и как увёл тебя от нас, знали только, что это случилось, и нам ничего другого не оставалось, кроме как отправиться на поиски.

— Но ведь вам нужно было дождаться возвращения Посланца, — возразил я.

— Его не нужно ждать, — улыбнулась Каттея. — Проводник найдёт меня, где бы я ни была. Мы быстро обнаружили твой след — он легко угадывался по флюидам зла, которое ты разбередил, но не отважились последовать за тобой, ибо я до сих пор не знаю, как от него защититься. К тому же на нас началась охота, и мы вынуждены были спасаться и думали, что нам повезло, когда нашли это место, свободное от нечисти. Но наше убежище, как вскоре выяснилось, оказалось и нашей тюрьмой.

Сестра вдруг покачнулась, и я подхватил её. Закрыв глаза, она припала ко мне, предоставив Кимоку возможность продолжить рассказ об их злоключениях.

— Мы уже три дня не ели, — сказал он, — и у тебя, как я вижу, ничего с собой нет. Утром, правда, мы немного утолили жажду, собрав росу, но желудок требует чего-нибудь посущественней…

— Я прорвался к вам благодаря вот этой штуковине, — ответил я, подняв с земли огненный кнут. — Надеюсь, она поможет нам и выбраться отсюда.

Кимок с сомнением покачал головой.

— Вряд ли. У нас не хватит сил. Каттея уже вконец измучилась.

Мне не понравилась безысходность, прозвучавшая в его словах.

— А что, если мы посадим её на рогача, а сами будем отбиваться от нечисти? — предложил я. — Может, попробуем?

Я понимал, что говорю глупость: стоит нам оказаться за пределами спасительного круга, и мы не сможем выдержать натиска чудовищных бестий. К тому же из рассказа брата и сестры я понял, что они очутились в этом круге отнюдь не по своей воле.

Каттея вдруг задёргалась у меня в руках и застонала, как в ту ночь, когда сотворила Посланца. Она широко раскрыла глаза и уставилась перед собой невидящим взглядом.

— Неси её сюда, на площадку! — крикнул Кимок. — Здесь ей станет легче.

На сизых каменных блоках было разостлано одеяло, которое, очевидно, ночью служило постелью сестре и брату. Я уложил на него Каттею, помог Кимоку пододвинуться к сестре и сам лёг рядом с ней. Каттея продолжала тихо стонать, её руки подёргивались и словно что-то ловили в воздухе.

Наконец, она схватила Кимока за руку и крепко стиснула ему пальцы. Я взял её за другую руку, и тотчас во мне появилось предчувствие, что сейчас произойдет чудо.

Над помостом возникло свечение. Оно усиливалось и усиливалось, пока не превратилось в отчётливое видение крылатого скипетра. Продержавшись на месте мгновение-другое, светящееся видение стрелой метнулось вниз, прочертив яркую полосу, подобную вспышке молнии, а Каттея при этом выгнулась дутой и громко закричала — сотворённый ею Посланец вернулся к ней. Сестра обмякла и затихла. Знание, открывшееся ей, было доступно и нам, так как сестра по-прежнему была мысленно связана с нами, и перед каждым из нас разворачивалась картина далёкого прошлого этой земли. С этой минуты мы стали слепы и глухи ко всему, что происходило вокруг нас.

Удивительное зрелище открылось нам: мы словно парили над этой землёй и видели её такой, какой она была когда-то очень, очень давно. Под нами простирались горы, поля, леса и реки прекрасной, ещё не тронутой порчей страны. Она была обжита и обихожена — здесь и там по ней были разбросаны деревеньки и поместья, с домами, окружёнными великолепными садами. Здесь было три города — нет, пожалуй, даже четыре, ибо у подножья гор высилось несколько башен необычного вида и назначения, образовывавших в совокупности городок. Населяли страну в основном люди древней расы.

Жили в ней и другие народы, прародители которых были ещё древнее, чем пращуры тех, кто составлял основное население. Наделённые необычными способностями, они были весьма почитаемы. Эта страна казалась озарённой золотистым светом и манила нас к себе, как манят в ночи путника огни в окнах дома, где его ждут друзья. Но нам не дано было побывать в этой чудесной стране — нас отделял от неё барьер времени.