Он страдальчески сложил руки в просительном жесте и посмотрел на потолок, словно ожидая от него ответа.

– Как говорил старый Певзнер (это наш мудрый ребе), – сказал Гринберг, а затем доверительно понизил тон, – «Изя! Шо ты хочешь от людей? Скажи им сразу, или они будут не туда думать».

– Изя ‒ это вы? – поинтересовался Литвин.

– Нет, с чего ви себе это выдумали? – возмутился Гринберг.

– Ну, вы ведь сами сказали: «ребе говорил»…

– И шо?

– Ну…я решил, что это говорил ребе вам… – сбился Литвин.

– Если бы он говорил это мне, я бы так и сказал: «ребе говорил мне». Но я сказал: «ребе говорил Изе». Так шо ви делаете странность на ровном месте?

– Так, а кто тогда этот Изя? – вмешался Шендр.

– А я откуда знаю? – возмутился Гринберг. – Если вам так интересно – идите к старому Певзнеру и спрашивайте, какому Изе, шо и зачем он рассказывал.

И Шендр и Литвин ошалело смотрели на Гринберга, вынесшего им мозг своим спичем.

– Вернемся к нашим делам, – я ожидал чего‑то подобного, поэтому просто пропустил весь этот словесный поток мимо ушей. ‒ Вы будете оплачивать шкуры?

– Ой, вэй! – запричитал Гринберг. – Шо вы сразу о шекелях? Старый больной человек пытается до вас донести, шо можно было уже таки научиться делать все правильно. А шо на деле? Мы все также имеем дырявые шкуры!

– На какие договаривались, такие и добыли. Как только сможем добыть трофеи лучшего качества, тогда можно будет обсуждать и новую цену.

– То есть ви будете учиться за мой счет, а затем еще заставите платить больше? – возмутился Гринберг. – Не я ли, видит отец наш, дал в ваши руки инструмент, не я ли направил вас? И вот такая благодарность…

– Так вы будете оплачивать товар или нет? – мне надоели эти танцы с бубном, и я пошел в лобовую.

Гринберг тяжело вздохнул, почесал щеку и вкрадчиво произнес:

– А шо мне делать, если ви не даете никакого выбора, – он словно бы задумался, а затем спросил, – а скажите‑ка мне, медведя ви тоже смогли достать?

– Как договаривались, – кивнул я, а Толяныч отдал шкуру Гринбергу.

– И шо мы тут видим? – расстелив шкуру медведя поверх волчьей и внимательно рассмотрев ее, спросил Гринберг. – Таки, очень хороший товар. Ни тебе дырок, ни брака. Я доволен. Но, знаете шо?

– Что?

– Почему у меня такое ощущение, шо ви меня обманываете, и эта шкура попала в ваши руки не сразу с медведя?

– Что ее добыл кто‑то другой? – усмехнулся я.

– Ви совершенно точно меня поняли.

– Вполне возможно.

– А ви знаете, недавно пропали люди, которые просто феноменально делали свое дело, – сказал Гринберг, – и ми таки выяснили, шо с ними стало.

Я вежливо промолчал, напрочь игнорируя намек, что я должен задать вопрос.

– Их таки убили какие‑то поцы, – закончил Гринберг, – убили и ограбили. Бедный мальчик, переживший эту бойню, смог описать нападавших. И знаете шо?

– Что? – в этот раз я решил ему подыграть, дабы не тянуть эту комедию.

– Эти поцы, как рассказывает мальчик, внешне очень похожи на вас.

– Колонистов много. Все мы на одно лицо. Особенно те, кто из клон‑центров, – пожал я плечами.

– И ви уверены, шо не нападали на моих людей?

– Точно уверен, – ответил я, – нам только банды встречались. Вот одна, к примеру, была нанята некой странной личностью. Кстати, по описанию, которое мы получили от лидера той банды, вот прям вылитый вы!

– Шо вы говорите!!! – всплеснул руками Гринберг.

Я кивнул.

– Надеюсь, никто из ваших не пострадал?

– Нет, обошлось, – ответил я.

– Слава богу, а то я уже начал переживать!

– Не стоит, – успокоил я его, – так снова вернемся к нашим делам. Вот волчьи шкуры, вот медвежья. Все как договаривались. Так?

Гринберг кивнул.

– Значит, пора закрывать наш контракт? – предложил я.

– Конечно, какие могут быть вопросы, – приторно улыбнулся Гринберг. ‒ Вот только скажите, а не вам ли удалось добыть шкуру белого волка?

– Какого еще белого волка? – я сделал удивленное лицо. Впрочем, и действительно, удивлен был – откуда этот пройдоха успел пронюхать о том, что мы добыли шкуру белого волка (которая, к слову, лежала в тюках с самыми лучшими шкурами, отобранными в наши личные запасы).

– Вполне обичного, только белого, – ответил Гринберг, – я би с удовольствием ее приобрел.

Ага, щас, обойдешься! Пусть лучше лежит до лучших времен, чем ты заберешь ее за бесценок.

– Была у нас одна, но уже нет.

– Таки, отчего так?

– На нее был заказчик. Ему и добыли.

– И кто же это может быть, – удивился Гринберг.

– Он просил не распространяться, – ответил я.

– Очень жаль, – покачал головой Гринберг. – А скажите, не находили ли вы чего‑нибудь еще? К примеру, какой‑нибудь домик с крышей? А то сами знаете, сколько нынче стоит комната в Речном, а спать на свежем воздухе я, увы, не привык…

Вот ведь, наглый и жадный упырь! Это он что, намекнул про мой форт? И как только пронюхать смог?!

– К сожалению, нет, ничего подобного нам не встречалось, – не моргнув глазом, соврал я.

– Жаль, очень жаль, – вздохнул Гринберг, – ну, что же…пора рассчитываться. Ви, надеюсь, не забыли, что должны мне несколько шекелей?

***

Гринберг вышел со склада, и тут же перед ним, словно бы из ниоткуда вырос человек.

– Это они завалили ребят Дадди, – сказал ему Гринберг, – проверь точно, сколько их и всех…

Гринберг не договорил, но человек его прекрасно понял.

– Есть шеф, сделаем.

– Но в первую очередь нужно выяснить, где их берлога. Нужно вернуть «НКВД», который им достался от Дадди, а лучше не только вернуть этот, но и второй забрать.

– Понял.

Гринберг было двинулся вперед, но резко повернулся к подручному и сказал:

– Забыл, Дадди надо наказать. Он слишком разговорчивый оказался.

– Но ведь он клянется, что никому ничего не рассказывал и сам себя в клон отправил…

– Врет.

– Хорошо, накажем, – кивнул человек, – а что с парнишкой делать?

– Каким парнишкой?

– Ну…который сбежал во время перестрелки. Этот…Нива, кажется…

Гринберг задумался на секунду.

– Сдай гарнизону. Ты ж законник, вот и лови преступников и изгоев.

Человек молча кивнул.

***

Мы вышли на улицу и отправились к бару Кэссиди. Сейчас предстояло заняться очень даже приятным делом – дележом денег, которые мы выручили после продажи трофеев.

– Кажется, у нас будут проблемы, – хмыкнул шедший позади Шендр, – Гринбергу не понравилось, что мы ничего не хотим ему отдавать или продавать.

– Его проблемы, – как всегда беспечный Литвин пожал плечами, – слишком хитросделанный. Вел бы себя по‑нормальному, никаких сложностей бы не было. Но нет, он решил, что самый умный? Вот и получил.

– Теперь будет мстить, – сказал Шендр.

– Ну и пусть, – вновь пожал плечами Литвин, – что он нам сделает? Законников пришлет?

– Как вариант.

– Сейчас к нам придраться не получится. Подставить нас надо еще умудриться. А вот нанять головорезов ‒ легко. Или еще какую‑нибудь пакость придумает.

– Согласен, – кивнул я, – Гринберг начнет мстить. Уж не знаю, с какой стороны ждать неприятностей. А еще он явно очень хочет заполучить форт. Так что ждем проблем с любой стороны. Может, мары опять на нас начнут охоту, а может и колонисты.

– Было уже это все, – усмехнулся Литвин, – проходили. Марам сейчас не до нас, законникам еще нужно найти причину к нам доколупаться. А с другими колонистами…что‑то мне кажется, что ничего из этого не получится.

– Почему?

– Ну, посуди сам – мы лучше вооружены, подготовлены, экипированы. Что нам сделают эти дикари с ОСЗ?

– Не будь таким наивным, – осадил я его, – даже из ОСЗ тебе можно брюхо продырявить.

– Это да, – согласился Литвин, – но мы ведь собрались в Муравейник? Вот как раз там добудем хитин, сделаем нормальную броню, и тогда точно можно никого не бояться.

– Я и так никого не боюсь, – хмыкнул я.