– Что интересно?

– Похоже, ты был прав, на нашем Хрусте действительно были скауты. Вот гляди: это личный жетон. Вот надпись: «Скаут 715», ниже мелкими шрифтом «АрмаТех», ну и личный номер владельца жетона, – Анатольевич хмыкнул, – похоже, у тебя есть шансы найти винтовку и броню.

– Было бы неплохо.

Анатольевич вернул мне жетон.

– К сожалению, это ничего не значит. То, что здесь был скаут, говорит лишь о том, что планету зачищали от зверья. И все.

– Так что же тебе надо?

– Доказательства, что лаборатория была здесь. Или же хоть что-то, что докажет, что «АрмаТех» здесь успела или пыталась закрепиться.

– Это докажет, что лаборатория тут?

– Это докажет, что в отличие от нескольких десятков необитаемых планет, которыми владела «АрмаТех», здесь велись какие-то работы, жили люди и, вполне вероятно, могла быть построена лаборатория.

– И что может выступить доказательством такового?

– Не имею ни малейшего понятия! Сам думай.

– Слушай, Толяныч, – хитро прищурившись, спросил я, – а зачем тебе вот это вот все?

– Что?

– Ну, доказательства.

– Я ж сказал – жить тут хочу остаться. Да и как найденную информацию правильно запустить, чтобы до верхов дошла, я в курсе. Ты вот знаешь, к кому обратиться, если найдешь нечто… такое? – Анатольевич сделал упор на последнем слове.

– К тебе пойду, – без сомнений ответил я.

– Вот. А я уже найду способ, как передать информацию курирующим нашу планету менеджерам корпорации… – заключил Анатольевич.

Я не стал дразнить Анатольевича, но все же…

Все же он что-то недоговаривает. Какой-то у него самого нездоровый интерес к лаборатории. Да и когда увидел медальон – глаза заблестели. Видать, тот факт, что на планете был скаут «АрмаТеха», является важным. Вот только для кого? И что этот факт значит?

– А если я сам попробую к коменданту проскочить? – поинтересовался я.

– Пытайся, кто ж тебе мешает, – буркнул Анатольевич.

Мне сразу показалось, что подобная моя мысль не пришлась ему по вкусу.

– Вот только комендант спит и видит, как нас пинком под зад выкидывают с планеты, а он сам оказывается на пенсии. Причем с неплохой такой денежной подушкой. Он на Хрусте успел подзаработать. А теперь представь, заявляется какой-то колонист и начинает рассказывать сказки про какую-то там лабораторию с кучей сокровищ внутри!

– И что? Он меня завернет?

– Скорее шлепнет. Зачем ему рисковать всем? Свалить с планеты с кучей нажитого намного проще, чем в случае, когда тебя посчитают полудурком, распустившим уши и наслушавшимся сказок своих же колонистов. Так что, давай, к коменданту планеты или его замам тебе как раз и стоит идти в первую очередь.

– Ну, ладно тебе, шучу я! – попытался я наладить контакт, осознав, что не на шутку разозлил кладовщика своим любопытством. – Конечно, с чем интересным сразу к тебе. Куда еще-то?

– Ладно! – отрезал Анатольевич и перевел разговор.– Так сколько тебе аккумуляторов еще надо?

– А почем они?

– По полтосу вроде.

– Давай тогда, сколько есть, – махнул я рукой.

– У меня их всего три, – ответил Анатольевич, – так что с тебя 150 кредов.

– А бонус?

– Бонусом можешь их зарядить у меня и переночевать в коморке, – предложил Анатольевич, – даже денег за аренду брать не буду.

– Умеешь уговорить, – согласился я.

Как не крути, а два десятка кредитов сэкономились – именно столько я вынужден был бы отдать за койку. При этом спать пришлось бы в «один глаз» – умыкнуть вещи в общей казарме могли легко и непринужденно.

Шендр и Литвин с мрачным видом смотрели на меня.

– Полторуха кредитов! Многовато! – наконец изрек Литвин.

– Есть такое, – согласился я.

– А сколько со вчерашнего выручить удалось? – поинтересовался Шендр. – А то «полезность» поднялась, а денег я так и не дождался.

– Все у меня, – ответил я, – 65 за шкуры и 250 награды.

– Так, это сколько получается на брата… – закатил глаза Литвин, принявшись считать.

– Ну, смотри. 25 забираю за то, что снимал шкуры, – начал я считать, – итого 290 кредов. Почти по сотне на брата.

– По 97 на брата… – задумчиво протянул Шендр. – Не густо…

– Напомни, сколько вы вдвоем притащили в прошлый раз? – лукаво ухмыльнувшись, поинтересовался я.

– Не повезло тогда, – буркнул Шендр.

– Короче, – мне надоело спорить с ними, – решаем здесь и сейчас. Либо я отдаю вам ваши доли, и мы прощаемся, либо идем и берем «НКВД».

Конечно, я сильно рисковал – а вдруг они сейчас заберут деньги и уйдут? Мне нужна была команда и без них покупать «НКВД» не имело никакого смысла. Так что, можно сказать, я пошел «ва-банк».

– Чего ты сразу быка за рога? – насупился Литвин. – Может, стоило бы подсобирать деньжат и потом уже купить этот «НКВД»?

– Не знаю. Есть у меня чувство, что очень скоро остальные колонисты тоже дозреют до того, чтобы начать дубить кожу самим. Комплектов всего пять. Мы можем просто не успеть.

– Да пока они докачаются… – махнул рукой Литвин.

– Ты серьезно думаешь, что я единственный, кто докачался до значения 70 на свежевании? – спросил я.

– Ну…

– Я вот в этом сильно сомневаюсь. Может у меня и есть небольшой запас, но именно небольшой.

– Да ты пойми, мы и не против, – примирительно начал Шендр, – просто вот так сразу вкинуть деньги, едва их заработав, да еще и купив оборудование для малознакомого человека…

– У тебя деньги на «оживление» есть? – в лоб спросил его я.

– А что? – Шендр не ожидал такого вопроса и тут же сбился с мысли.

– Так есть или нету?

– Ну, допустим, есть.

– Вот. Я не прошу денег, отложенных на клон. Более того, даже если я вам сейчас раздам заработанные деньги – мне хватит на «НКВД».

– Так чего ты нам голову тогда морочишь? – удивился Литвин.

–А того, что это уже будут деньги с моего «оживления».

– Так, иначе говоря, ты сейчас решил распотрошить свою заначку! – подытожил Шендр. – А зачем? Давай пару дней обычных шкур набьем, подсобираем деньжат и тогда в складчину купим комплект…

– Если он останется на складе. Это раз. Если их начнут активно покупать, то цена может подняться. Сейчас мне предлагают один «НКВД» и несколько комплектов химии к нему за полторушку. Обычная цена – 1800 и плюс каждый комплект химии то ли по 200, то ли по 300. Это два. И в-третьих, мы можем потерять гораздо больше денег, притаскивая обычные шкуры: Анатольевич ясно дал понять, что качественно обработанные шкуры будет брать как минимум в два раза дороже.

– Уверен? Он, по идее, должен посоветоваться со своими скупщиками, – засомневался Литвин.

– Многие вояки не продают свои шкуры, а хранят на складе. Они могут испортиться, они воняют… Им наверняка придется по душе покупка уже высушенных и обработанных. И, готов поспорить, что они заплатят нам в два раза дороже. А может, и еще немного цену взвинтим. До полтоса, к примеру. И хотелось бы предложить такие шкуры первыми, пока ниша не занята. Потом, когда все начнут пользоваться «НКВД», цены уйдут вниз. Надо снять сливки с военных, короче говоря.

– Ты о чем? Какие вояки? Зачем им шкуры? – не понял Литвин.

– А ты не в курсе? Вояки нагло дурят корпу – большая часть добычи скупается ими. Корпе чего-то там оставляют, но мало.

– А как их корпа еще не поймала? – удивился Литвин. – Ведь нам начисляют награду за голову, «полезность»?

– Не знаю, как там вояки отчитываются перед системой и корпоратами за розданные награды и «полезность», но в том, что они левачат шкурами и прячут их для себя, я уверен на 100%.

– Ладно, – кивнул Шендр, – с этим, допустим, разобрались. Допустим, ты сейчас покупаешь комплект, мы добываем новые шкуры, продаем их. Когда ты отдаешь наши деньги?

– В идеале – как только соберу себе на запаску.

– На клон?

– Да.

– И у тебя сейчас после покупки «НКВД» остается 300 кредов?