— Дашка, я тебе передавал все материалы, а если ты их похерила — я не при делах!

— Ты мне не заливай, уж такое западло я бы не пропустила! Ты, тритон-переросток, чем думал, когда мир выбирал? Тем местом, которым ты детей плодишь? Я полагала, у меня целая осень в запасе, а это как минимум пара месяцев, а сегодня узнаю, что практически завтра тут будет возможно только на лыжах и санках передвигаться? Чему можно научить придурков зимой? Лепить снежных баб? Ты понимаешь, что они еще не готовы к походу?

— Прекрати истерику, если они ничему не научились за это время, значит, ты плохой командир! — рыкнул Дракон и… подписал себе смертный приговор.

— Ах, я плохой командир?! Так какого хрена ты говоришь мне об этом только сейчас? Какого (вырезано цензурой) ты видел, что я лажаюсь, и молчал? Думал, как с моей помощью побольше бабла из Совета демиургов вытрясти?

— Да с тобой спорить — что против ветра мочиться, ты же упертая, как баран.

— Ты кого сейчас овцой назвал, чмо болотное?

А дальше разразился безобразный скандал, местами переходящий в рукоприкладство, и нас с драконом еле растащили.

Крикнув на прощанье: «Вали отсюда, козлина, чтобы я тебя больше не видела! И подарок свой гребаный забери, и телохранителей, и только попробуй сунуться ко мне — огнетушитель в пасть запхаю, мразь конченая!» — я позволила вампиру увести себя с поля боя.

После чего мы отправились ко мне домой. Там, налив коньяка, попробовала взять себя в руки, которые слегка тряслись. М-да. Что называется, неудачи преследовали нас. Сделав пару хороших глотков, обратилась к вампиру:

— Кровавый, наши договоренности остаются в силе. Как только потомки Буратино появятся в родных пенатах, можешь давать своим родичам сигнал к обеду. — Поклонившись, вампир вышел. Едва осталась одна, в голову полезли мысли о безобразном поведении. Я не имела права так срываться на Дракона. Да, у нас все идет наперекосяк. Да, все обстоятельства против нас, а еще и начались критические дни, но это меня не оправдывает. От самобичевания отвлекли вопли под окнами:

— Бессердечная Змея! Сестричка дорогая, может, ты пустишь любимого братика к себе в дом? Смотри, кто со мной идет в гости!

Выругавшись, пошла открывать дверь гоблину — а я-то надеялась, его черти слопали. Выйдя на крыльцо, наконец-то увидела Мечника, из-за которого разгорелся весь сыр-бор.

Ну что я могу сказать: темный эльф как темный эльф, ничего интересного. Махнув рукой, пригласила посетителей войти, а сама направилась убирать из гостиной забытый коньяк. Поить любимым напитком зеленокаменного гада не позволяла жадность. Но новоявленный родственничек меня опередил. Ужом проскользнув у меня под рукой, он первым влетел в комнату, схватил со стола драгоценную влагу пятнадцатилетней выдержки и в два глотка ополовинил бутылку.

— Культура пития отсутствует напрочь, — вынесли вердикт знания этикета, значительно расширенные после свалившегося на меня богатства.

Отняв у Головастика пузырь, налила нам с Мечником в рюмки и предложила выпить за знакомство. Братец было сунулся, чтобы ему тоже плеснули колдовства в прозрачный мрак бокала, но я показала кукиш. Кто их, пьяных гоблинов, знает, может, еще домогаться начнет, а у меня же нервы, зашибить могу ненароком, а потом переживать начну, куда труп девать. Было бы лето — выкинула бы за забор, там бы его нежить сожрала, а сейчас вроде как зима на носу, будет по весне разлагаться и портить мне воздух. Да и вид из окна, пока его труп снежком не припорошит, неэстетичен будет.

После того как тяпнули, дроу поблагодарил за спасение. У меня отвисла челюсть. Он что, проклят Ллосс? Благодарящий темный — для меня это было в новинку, о чем я ему тут же и сообщила. Он удивился, мол, откуда знаю про его народ. Мне захотелось похвастаться, в конце концов, я тоже женщина.

— Милый, открою тебе тайну: в другом мире я даже была Наследницей правителя дроу, но потом отказалась от этой почетной роли, — выпендрилось тщеславие.

Свои слова я подтвердила показом фоток в компьютере и небольшим рассказом про свои приключения в другом мире. Надо сказать, оно того стоило на их лицах читалось такое потрясение, что я себя ощутила испанским конкистадором, демонстрирующим туземцам зеркальце и стеклянные бусики. Еще бы, я только что перевернула их представление о жизнеустройстве других дроу. На Лабуде ни о какой Ллосс никто не слышал, а женщины-дроу сидели тише воды, ниже травы. Он стал усиленно налегать на выпивку, через час мы допили мою заначку и беседовали с Мечником как два закадычных друга, гоблин же пребывал в прострации, усугубленной выданной мной от щедрот чекушкой водки.

Когда дроу окончательно расслабился, я задала животрепещущий вопрос: может ли он научить демиургов прилично биться на мечах, не забыв при этом намекнуть, что он вроде бы как мне должен. В преамбулы он вдаваться не стал. Как не стал искать откоряк для неисполнения моей просьбы.

— Даррья, но это невозможно, прости слугу госпожи. Лучшие воины — наши женщины. Едва мальчик сделает первый шаг, и они начинают преподавать ему воинское искусство. А девочка начинает учиться, едва сделает первый вздох. И обучение продолжается всю жизнь. Передать тайны мастерства взрослым людям, да еще за малое время… Даже Матери клана такое не под силу! Единственное, что я могу сделать, так просто научить их правильно держать меч.

Сегодня явно не мой день. Умом понимала: скорее всего, попрошу невозможного, но в душе все же была робкая надежда на чудо. Ллосс! Ты так… многорука! Стараясь не показать, что расстроена, преувеличенно бодро воскликнула:

— Ничего, детишки у меня маленько натасканы, будем надеяться, их не грохнут в первом бою. Головастик, еще раз благодарю, что не дал умереть моему бойцу. Будем считать, что никто никому ничего не должен, и вы можете спокойно покинуть нас, — слегка витиеватый слог дроу перешел и на меня. Меньше пить надо с незнакомцами!

Друзья переглянулись, потом, видимо, последовал их мысленный диалог, после чего Мечник огласил результаты совещания:

— Даррья, мы остаемся с тобой!

— Типа на улице зима, и вам надо где-то перекантоваться? — ответила так ехидненько.

— Змея, ты на редкость умная женщина, — не менее ехидно отозвался зеленый человечек. — Но дело не только в наступлении холодов, просто мы не можем уйти, не отдав долг, да и мысль, что я должен человеку за спасение моего товарища, не будет давать мне спать.

— Ой, когда это тебя мучили такие мелочи? — поинтересовалось недоверие.

— Ты просто плохо его знаешь, — усмехнулся новоявленный адвокат гоблина.

— Именно так, брат, она знает меня как наемника, но при этом забывает, что я верховный шаман, — кивнул головой пупырчатый.

Я заинтересованно посмотрела на «названого брата». На моих глазах он стал меняться. Слезла с лица вечно глумливая улыбка, в глазах вместо насмешки заплескалась мудрость. Да и сам он как-то приосанился, бородавки пропали, сделав его по-своему привлекательным, лягушачий профиль преобразился, обозначились острые углы скул индейского вождя, а татуировки на теле налились разноцветными красками и заблестели. Вот теперь я видела, что передо мной стоит один из сильнейших колдунов. Встала, молча поклонилась, признавая его как равного:

— Добро пожаловать, брат, буду рада, если вы поможете нам избавить этот мир от присутствия одного зарвавшегося урода.

Шаман поклонился в ответ, а потом не удержался и хихикнул:

— Только не вздумай никому рассказывать, каков я на самом деле!

— Не учи ученого, сама знаю, как долго строится репутация, — радостно улыбнулась в ответ, и мы начали обсуждать животрепещущие темы. Вторую чекушку я не достала…

Вечером все, включая идущего на поправку Крыса, собрались на берегу реки. Ырк и Норкс действительно постарались на славу. Горели костры, деревья были украшены разноцветными блестящими хрустальными шариками, в воздухе вспыхивали петарды, столы ломились от закуски и выпивки (Сосискин в кои-то веки не пожмотился). Благодаря магии наших кудесников было довольно тепло, светло и мухи не кусали, хотя какие мухи осенью…