Но! Не до лирики покамест. «Аврора» завтра идёт в Николаевск. Заодно Невельской доставит в крепость имени императора столь любезный его сердцу инвентарь. А обратно Геннадий Иванович поведёт фрегат с легендарным имечком на будущий Владивосток, забросив по пути в Александровск-Сахалинский казаков-«американцев» и роту финляндцев. Или я уже успею заложить город к приходу «Авроры»? Не суть важно.
Чёрт, растащил я батальон лейб-гвардии Финляндского полка. Нет более ударного кулака. Сотня гвардейцев в станице Константиновской обустраивает «столицу Амурской губернии», сотня остаётся в Николаевске-на-Амуре, полета уходит на «Константине» в Северную Америку сотня на южном Сахалине. Но пятьсот отборных парней, за время похода позабывших о муштре и шагистике и понабравшихся полезных навыков и умений — тоже сила изрядная. С ними и начну закладывать главную базу России на Тихом океане.
Невельской получил письмо, адресованное поручику Скурихину, командующему ротой финляндцев в Хабаровске, пардон, в станице Константиновской. Скурихину поручалось выбрать из своих орлов полтора десятка наиболее приспособленных к долгому пребыванию в суровой дальневосточной тайге. И не отвлекать их ни на что более — пускай начинают «пробивать» тропу из Константиновской к будущему Владивостоку. Направление я указал достаточно точное. Ну, коль отклонятся в сторону — не беда, речь не о дороге, это дело будущего, а о тропе, чтоб курьеры из Владивостока могли срезать путь, не плетясь до Николаевска и далее по Амуру. Напрямки, (помню характеристику трассы «Владивосток-Хабаровск», хорошо помню) «всего-то» семьсот пятьдесят вёрст. Ох уж эти расстояния. Как там в моём времени в песне «Транссибирская магистраль» пел Розенбаум «… а сибирские просторы не для поездов»?
Эх, нам бы здесь и сейчас примитивную однопутную «чугунку».
Так, междометия пошли. Хватит предаваться мечтам, пора их в жизнь претворять. Где там денщик?
— Пашка, бегом оповести господ командиров и старших офицеров: через полтора часа быть у меня. Военный совет.
— Сей момент ваше императорское высочество!
— Да не ори ты так. Тебе бы в церковном хоре за здравие выводить…
— Это мы запросто ваше императо…
— Цыц. Бегом я сказал!
Следует сказать за время похода гвардейцев не донимали строевой, зато учили чтению и счёту. Наиболее толковых намечали для производства в будущем в унтера, а пару десятков откровенных балбесов, ну или лентяев, определили в «хозвзвод». Пашка был из смышлёных и удивительно быстро бегал, выполняя поручения великого князя. При этом страшно гордился, что царский сын отдаёт команды напрямую, минуя адъютанта.
Командиров кораблей невероятно интересовало, откуда у Константина довольно таки подробные карты-схемы побережья где предполагается строить город «востоком владеющий»… Пришлось брать с офицеров клятву о неразглашении и поведать об успехе русской разведки, раздобывшей в Адмиралтействе в Лондоне папку с совершенно секретными картами, которые составили англичане, планируя прибрать к рукам эти земли. Не рассказывать же, как ваяя альтернативу об обороне Владивостока прорвавшимся туда адмиралом Небогатовым, подробно изучил все карты 20 и 21 веков, вплоть до последней скалы в заливе Петра Великого…
19 августа 1844 годя фрегаты «Диана» и «Паллада» покинули Александровск-Сахалинский. Я держал флаг на «Диане» и гадал как пройдёт зимовка. Одно дело торжественно заложить камень и сделать фото с мероприятия. Кстати, пора озаботиться закупкой пары фотографических аппаратов, плевать на цену и несовершенство, надо явить России и миру сибирские и дальневосточные пейзажи. В новом сборнике стихов «поэта» К. Н. Романова, рассказывающем о прекрасных «медвежьих углах» Российской империи, фотографии Сахалина, Амура, Камчатки, Аляски весьма к месту.
Как правило, первая зимовка всегда самая сложная, и хотя вряд ли с продовольствием какие-то проблемы возникнут, уж рыбы то здесь как дров в тайге, но витаминчиков надо запасти и поболее. Придётся отрядить на сбор ягоды матросов, цинга штука серьёзная. А за овощами — рисом и прочими вкусностями в Шанхай пойдёт «Паллада». Причём давать информацию по основанию Владивостока я категорически запретил, пообещав на рее вздёрнуть любого болтуна, невзирая на чин и заслуги. Чем позже китайцы и англичане узнают о дерзкой выходке великого князя Константина, тем лучше…
Когда «Диана» убавила паруса и заворочала на вест, отпуская «подругу-богиню» в дальнейшее путешествие к китайским портам командир фрегата капитан-лейтенант Бровцын не выдержал.
— Ваше высочество, пусть мой вопрос глупым покажется, но с чем связано такое изменение планов? Полагаю решение «застолбить» за Россией удобную гавань и заложить крепость и порт вызвано изменениями в обстановке на Дальнем Востоке? Как поступать, если обнаружим англичан там, куда идём? Что сказать команде и офицерам?
— Не переживайте, Алексей Сергеевич, всё будет хорошо. А возможно, что и замечательно. Но быть настороже — долг всякого военного моряка. Проследите за вахтенными, чтоб не зевали. Нам на мель вылететь только не хватало.
Не вылетели. Всё прошло просто изумительно. Бровцын трое суток не уходил отдыхать, по 10–15 минут спал на мостике, но вывел «Диану» чётко к острову Русский. Так, пора и начинать «обзывать» географические объекты.
— Хороший остров, здесь устроим батареи, перекроем оба заливчика, а вы, милейший Алексей Сергеевич ведите вашу «богиню охоты» вот в эту бухточку, назовём её, ну скажем Золотой Рог, пускай султан озадачится, в Золотом Роге и станем на якорь!
На следующий день, 2 сентября 1844 года там где в 21 веке иной реальности располагался стадион «Авангард» был торжественно основан славный город Владивосток. И хотя до дня рождения Константина оставалась неделя, решил не тянуть до 9 сентября, — дел невпроворот, не до символизма…
Экипаж фрегата был расписан по работам — размечали места для строительства казарм, штаба Тихоокеанской флотилии, на острове Русский устанавливали дюжину орудий, распределив их по трём только-только размеченным батареям. Спешили. Хотя сентябрь баловал солнечной погодой — мало ли, налетят дожди и дело швах. Штурмана на шлюпках исследовали Амурский и Уссурийский заливы (чтоб не путаться так их по второму разу и назвал), а вот остров Аскольд стал островом Бровцына. Очень уж хорошо довёл Алексей Сергеевич до Золотого Рога свой фрегат, как будто не первый раз в заливе Петра Великого крейсировал. Работали по 14–16 часов в сутки, только в день рождения Константина устроили день отдыха и помывку в спешно скиданной у ручья бане. На флоте, а тем более парусном всегда найдутся умельцы: плотники, столяры, кузнецы, печники, они и умудрились за неделю возвести первое в городе здание. Ну а то, что первая баня — так чистота залог здоровья!
14 сентября, когда нас «нашёл» Невельской, орлы с «Дианы» уже смогли организовать «Авроре» торжественную встречу — встретив салютом с береговых батарей острова Русский! Авроровцы также не пожалели пороха, и, отстрелявшись, бросили якорь в полусотне метров от «подруги-богини». Таким образом «Аврора» стала первым кораблём, зашедшим в уже основанный порт Владивосток.
Устроил «секретное совещание» с Бровцыным и Невельским. Сославшись на «британские источники» указал на карте окрестностей Владивостока залежи угля (город Артём нашей реальности) и подходы к озеру Ханка. Озеро надо забирать целиком себе, нефиг краешек отдавать китайцам. И расчертить, разграничить территорию, «прирезать» кусок от западной части озера до устья Сунгари. Китайцам не принципиально — они и так и так или утрутся или решат попробовать каковы в бою северные варвары. Тем более — утечка уже пошла — пятерых «охотников» поймали и переквалифицировали в подсобных рабочих на стройке. А те кто сумел сбежать, оказались товарищами вёрткими, сильными. Наверняка сейчас докладывают начальнику провинции о наглых европейцах…
Геннадий Иванович в силу чина и заслуг, да и как дальневосточник со стажем назначенный командовать отрядом, испросил разрешения выйти на «Авроре» для исследования побережья. По памяти начертил ему план-схему, достаточно подробно, приказав установить границу с Кореей примерно вёрст на тридцать южнее, чем это было у нас. «Диана» же будет служить плавучей батареей, если, конечно придётся отбиваться от врагов подлых и коварных. Тем более я уже заявил, совместив в пламенном спиче тезисы отца и товарища Ленина. Получилось мегадержавно и архиагитационно: «Друзья, там где поднят русский флаг, он уже никогда спущен не будет. И хоть далёко от России Владивосток, но он город нашенский — русский! Он и есть — Россия! И каждого, кто посягнёт на наши священные рубежи, ждёт суровое возмездие! Кто с мечом к нам придёт, тот от меча и погибнет!»…
