— Алексей Сергеевич, — обратился я к Бровцыну, — как вам трофеи?

— Очень даже хороши, ваше императорское высочество, недавней постройки, вместительные.

— Идёмте, господин капитан второго ранга, осмотрим добычу. Засиделся я на берегу, а ведь генерал-адмиралом флота российского числюсь!

Наша с отцом переписка чертовски напоминала разговор двух глухих, когда смысл произнесённой фразы «доходил» позднее, даже не через уши, а уловленный через мимику и артикуляцию. А «диалог по переписке» за много тысяч вёрст получался ещё забавнее. И Николай Павлович и Константин отправляли почту, не зная, когда придёт ответ, а таковой доставлялся часто уже откорректированным, — иногда сразу на два, три поочерёдно отправленных с фельдъегерями письма отвечать случалось.

Штурман шлюпа «Азард», идущего с почтой из самого Санкт-Петербурга немного «промазал» и вывел корабль прямиком на рейд Константинополя Тихоокеанского, хотя направлялись бравые мореплаватели в форт Росс, а о только что заложенном «именном» городе великого князя Константина и знать не знали. Что ж, в практике судовождения случаются ещё и не такие казусы…

Благодаря световому телеграфу известие о прибытии «Азарда» с важными новостями получили практически сразу же и пока «почтари-курьеры» перегружались в повозку, пока формировался конвой для сопровождения по суше ценного груза, я спешно собирал надёжных, преданных лично Константину офицеров и наиболее доверенных унтеров из роты охраны.

Дело в том, что помимо фельдъегерей из столицы прибыл подполковник Образцов Сергей Вениаминович, а вот нахрена он заявился один и без охраны? Нет, четыре «бойца» от поручика до ротмистра в его группе присутствовали. Но для чего пехотные офицеры и пара кавалеристов попёрлись через океан? Ладно бы во главе батальона пересёк океан гвардеец Образцов, нам подкрепление ой как необходимо. А тут — хрен его знает зачем, весьма вероятно, что законспирированного генштабиста прислал император, дабы «повязать» инициативного сына и сопроводить в Питер. Неумеренная активность Российской империи в Северной Америке мало кому понравится — наверняка насторожились разведчики и дипломаты всех мастей и рангов, донесения и ноты шлют как французы, так и англичане…

Поэтому если Образцов привёз приказ о возвращении Константина, или о не дай Бог отступлении и сдаче уже забранных территорий, «пакую» гвардии подполковника, да так, чтоб и слова сказать не смог и усаживаю в подвал. Туда же его спутников. Ничего, посидят ради России-матушки, потом чинами-орденами верну всё с лихвой, да и золотом могу компенсировать временные неудобства. А с государем уж разберусь как-нибудь. Но если папаня упрётся и не поддержит, дело плохо — не в мятежники же подаваться или отрекаться от родителя, неправильного понимающего интересы Отечества и уехать, ну скажем в Австралию. Инструктировал своих орлов-скорохватов «невнятно, но подробно».

— Смотрите внимательно, говорят, подполковник в дороге рассудком повредился, ругал императора и грозился извести всю царствующую династию.

— Да как же так, ваше высочество. В кандалы его сразу, зачем до себя допускать, ведь неровён час…

— Видишь ли, Тихон Лукич, могли и оболгать офицера, из зависти или чтоб карьеру испортить. Но предосторожности ради, вы со Степаном Алексеевичем мне и понадобитесь, если крикну: «Ко мне», сразу из комнаты выскакиваете и бьёте по затылку злодея. Но чтоб жив остался — допрос снять потребуется. Я его нарочно к вам спиной поставлю.

Тихон Лапкин и Степан Таранов синхронно кивнули. Отобранные из гвардейского батальона за быструю реакцию и отменную «соображалку», Степан и Тихон помимо охраны великого князя занимались и исполнением «особых поручений». Именно они перевозили донесения и небольшой в объёмах, но тяжёлый «ценный груз» от есаула Кустова из «Беловодья», бывшей саттеровской «Новой Гельвеции». Они же присматривали за качеством продуктов на великокняжеской кухне, проверяя — нет ли отравленных. Ребята отчаянные и верные — когда в поездках видели траппера или колониста с оружием, непроизвольно пытались заслонить Константина, встать на линии возможного выстрела.

Именуя молодых парней (23 и 24 года) по имени-отчеству, я чисто троллия и эпатировал окружающих, вспоминая бессмертный анекдот про Петра Великого и тщеславных купцов, которые за титулование с «-вичем» прям на всё были готовы.

Ока зывается, не врал граф Толстой Алексей Николаевич, гвардейцы словно коты от валерьянки балдели от «величания по батюшке» и в огонь и воду кидались за великого князя.

Процедура передачи почты давно отработана, Обра зцов пытался было что-то сказать, но подчинился успокаивающему жесту Константина.

— Подождите подполковник, сейчас приму по описи, всё что полагается и выслушаю наивнимательнейшим образом. Присаживайтесь.

Образцов уселся в тяжеленное кресло, установленное так, чтобы притаившиеся за створкой Степан и Тихон в доли секунды могли нейтрализовать гонца. Отправив фельдъегерей отдыхать и выделив им по сотне серебряных российских рублей принимаемых во всех пяти кабаках Русской Калифорнии наряду с дензнаками Северо-Американских Соединённых Штатов, я воззрился на гостя, жестом указав ему оставаться сидеть в неудобном кресле.

— Без чинов, Сергей Вениаминович, без чинов. Сколь помню, вы по Генеральному штабу числитесь, верно? Ага, не ошибся. Интересно, отчего такого знающего офицера, гвардии подполковника, государь отправил в качестве старшего курьера? Рассказывайте не спеша, по порядку. А письма я потом прочту…

Через три минуты я прервал рассказ Образцова и повёл его на кухню, выпить за здоровье государя-императора. Это такой условный знак для Лапкина с Тарановым — значит, подполковник благонадёжен, и верным драбантам великого князя необходимо осторожно и незаметно «испариться».

После здравицы за самодержца, вернулись в кабинет, где я приступил к изучению послания папеньки.

Есть, есть, отчего удивиться, изумиться и оптимизма преисполниться. Николай Павлович дал зелёный свет всем начинаниям и инициативам Константина. Ну, почти всем. А всё потому, что после отсылки балтийских фрегатов на Тихий океан, английские и французские дипломаты стали заметно более покладистыми и сговорчивыми. «Отжим» Приамурья и Приморья у Китая произошедший практически бескровно и без какого-либо напряжения Российской империи (несколько ушедших на Дальний Восток второразрядных полков никто всерьёз не воспринимал) одних дипломатов напугал, других обрадовал. Как же, хищный российский двуглавый орёл перестаёт быть «жандармом Европы» и «могильщиком Османской империи». А чем там будет заниматься российский экспедиционный корпус в дальневосточных неизведанных мирах, абсолютно не волновало ни королей с королевами, ни султана с визирями…

Папеньке начали петь дифирамбы как величайшему государственному мужу всех времён и народов, несущему просвещенья свет неграмотным азиатам. Похоже, мой посыл, что чем больше Россия занята на дальнем Востоке, тем спокойнее англичанам в Индии, был донесён до самых верхов Великобритании и истолкован ТАМ в пользу Константина.

В принципе, логично, — молодой, импульсивный великий князь, генерал-адмирал флота Российского, носится по Тихому океану с несколькими старенькими кораблями. Вот и славно, и замечательно! Всё равно ничего существенного для России не приобретёт, а сил и средств из казны потянет ого сколько, что заодно снизит и угрозу захвата черноморских проливов.

А перегоняются русские корабли на тихоокеанский театр как правило через мыс Горн, что от «жемчужины британской короны» в стороне, королева спокойна, джентльмены довольны. Что же касается вашингтонских ястребов, так на то у бриттов и расчёт — сцепить САСШ и Российскую империю и радоваться, наблюдая со стороны за грызнёй конкурентов.

В этой реальности наши оппоненты здорово просчитались, ударившись в конспирологию, свойственную, как мне ранее казалось, исключительно «экспертам» российских телеканалов первой половины 2014 года, времён «второго покоренья Крыма»…