24 сентября 1846 года была оглашена «Константинопольская декларация» о включении в состав Российской империи части мексиканского штата Верхняя Калифорния, что севернее форта Росс и Сономы, в связи с необходимостью защиты подданных российского императора и отсутствием возможности у администрации республики Мексика обеспечить безопасность православного люда в непростое военное время. В то же время Российская империя подчеркнула, что не считает себя в состоянии войны с республикой Мексика и надеется урегулировать территориальные споры на землях, которыми правительство республики де факто не управляет, без пролития крови.
Имущественные же и прочие претензии будут разрешены по справедливости, с привлечением третейских судей.
Так нагло я себя повёл лишь после поддержки инициатив по колонизации Калифорнии самим государем-императором. Разумеется, как осторожный и дальновидный политик, Николай Павлович велел сыну не зарываться и не «проглатывать больше чем Россия сможет переварить». Также папенька указывал на недопустимость таких казусов, как непродуманный захват территории, удержать которую никак невозможно и последующий уход оттуда со спуском русского флага. В общем, и подрывать престиж государства отступлением нельзя, и войну провоцировать излишней борзостью тоже нельзя.
— Как будем выкручиваться, Сергей Вениаминович, — обратился я к генералу Образцову, с которым на пару и составляли историческую «Константинопольскую декларацию», для чего даже пришлось отбыть в Константинополь-Тихоокеанский и устроить там показательную фотосессию, зачитывая текст на фоне спешно облагороженного и украшенного цветами сарая-верфи. Политически важно было заявить о намерении России забрать свою долю «мексиканского пирога» именно здесь, в «третьей столице» империи.
— Уповая на русский авось, — совсем не в стиле знатока генштабиста ответствовал генерал-майор.
— Тогда посчитайте, сколько понадобится штыков для надёжного перекрытия границы с Орегоном. Не хватало ещё американским колонистам беспрепятственно зайти к нам в «третью столицу России» с севера…
— Уже подсчитано, Константин Николаевич, — вне официоза Образцов таки начал называть меня по имени-отчеству, — минимум восемь сотен.
Смех смехом, но мой вброс про «третью столицу» так понравился народу, что все без исключения солдаты, не только из лейб-гвардии Финляндского полка, стали именовать себя гвардейцами. А что, логично — раз Константинополь-Тихоокеанский столица, значит и гвардейским частям тут быть всенепременно. Глас народа, однако! Только чрезвычайно мало здесь русского народа. Ждём как манны небесной переселенцев.
Да, пока разбирался с браконьерами на Аляске, из Владивостока всё ж таки прибыло подкрепление. Правда подкрепление не столько в штыках, сколько в топорах и лопатах — триста восемьдесят три единоверца есаула Кустова были доставлены в форт Росс на двух зафрахтованных старообрядцами барках.
И хотя взрослых там было от силы сотни полторы, остальные — ребятишки, именно после такого «десанта» всем и каждому в Русской Калифорнии стало ясно — здесь наша земля, за каждую пядь драться будем. И неважно кто посягнёт на священные рубежи — САСШ, Великобритания, Мексика, Франция, всем кровушку пустим! Впрочем, французам пока не до экспансии, тем более в Северной Америке, у галлов изрядный бардак и раздрай перед очередной революцией, что во многом и позволило Российской империи не обращать внимания на «Европейский концерт».
Да, Европе на дела американские сегодня плевать с высокой колокольни, даже не все великие державы обозначили свою обеспокоенность активной политикой России, — мало русским Сибири, отняли у Китая Амур, а теперь у Мексики Калифорнию отбирают, и пускай. Чем больше кораблей и батальонов Санкт-Петербург направляет в Северную Америку, тем меньше их остаётся в Европе. А на американском континенте русские непременно схватятся за «мексиканское наследство» с САСШ, и начнут взаимно истощать друг друга в войне, в которой ни одна из сторон не способна одержать победу.
Правильно посчитали джентльмены и мусье, правильно. Не учли лишь двух факторов — первое, воевать Россия с САСШ категорически не собирается, несмотря на «буйный нрав» великого князя Константина и непомерное честолюбие второго русского принца.
Ну а второе, — все расходы на экспансию в Северной Америке пойдут из личных средств «золотого мальчика» Кости Романова, плюс из средств Российско-Американской Компании. Чисто коммерческое предприятие — выиграем, обогатимся, а случится фиаско, так государь император сделает крайним неуравновешенного отпрыска, дескать самоуправством занимался генерал-адмирал, успехи в усмирении Китая вскружили голову пылкому юноше.
Да, батя чертовски умён. Сейчас понимаю, что и Венгерский поход был стратегически выгоден для России, поддерживая максимально долго первенство в германском мире за Австрией, в пику Пруссии.
Ну а то, что сделает вскорости папА, ошибку, не протитуловав должным образом Наполеона, мать его за ногу Третьего, так сим ещё Александр Благословенный грешил, тролля великого корсиканца аки безродного выскочку За что и получила Русь-матушка нашествие двунадесяти языков и Москвы сожжение.
Утрирую, конечно, но немножко «перепрограммировать» самодержца, дабы не заполучить на ровном месте трения с Францией необходимо, чем обязательно и займусь, сразу по приезде в Петербург. Не ехать нельзя. Свадьба — дело серьёзное. И хотя среди моих орлов хватает сказочников, с пеной у рта доказывающих — туточки, в Константинополе-Тихоокеанском великий князь сочетается законным браком, недаром поперёд верфи и бастионов церковь строится большая и красивая, придётся немножко разочаровать самых ярых фанатов Константина. Уже с супругой вернусь в Русскую Калифорнию. Матушка продолжает на меня дуться, впрочем, вполне заслуженно. С полгода тому как ответил на её письмо, в котором сквозило опасение, что невеста может и не захотеть терпеть тяготы и лишения в диких амурских или даже американских краях и отказать, я, не подумав ответил маман — германских принцесс гораздо больше чем сыновей русского императора, не эту так другую найдём. Более мне маменька не писала. А брат и отец резко выговорили за бестактность и бестолковость. Что тут скажешь, — виноват, исправлюсь.
Но пока не до свадеб, очень уж интересные дела разворачиваются на калифорнийской земле. В середине сентября под легендарным городишком Санта-Барбара состоялось самое «грандиознейшее» сражение на Западном побережье. Капитан Игнасио увёл свой отряд из Монтерея на юг, по пути обрастая добровольцами. Кстати Монтерей, где дважды вломили американских морпехам пользовался такой ужасной славой, что даже с гарнизоном из трёх десятков юнцов и серьёзно покалеченных бойцов остался за мексиканцами — боялись америкашки получить по зубам и в третий раз. А Игнасио прибыл под отбитую у захватчиков Санта-Барбару в самый разгар драки десантников с эскадры Стоктона с местными силами самообороны. Морпехи пользуясь преимуществом в вооружении и лучшей выучкой, третий день методично отжимали более многочисленного противника подальше от океана и тут им в спину, предварительно согласовав действия с товарищами, держащими оборону, ударил капитан Игнасио, после той эпической стычки (именуемой в мексиканских газетах величайшей битвой) ставший полковником. Отряд из Монтерея применил приём, уже принёсший им успех — зашли со стороны океана, оказавшись между американским десантом и кораблями Стоктона, и ударили янкесам в спину.
Не вернулись на эскадру более четырёхсот десантников, примерно триста из них погибли, сотня с лишним сдалась в плен. На фоне успешных действий армии САСШ в Новой Мексике и Мексиканском заливе «мелкие калифорнийские неприятности», так их называли нью-йоркские газеты, всё-таки существенно портили имидж Северо-Американских Соединённых штатов как сильнейшей державы на континенте.
Стоктон загрузив остатки десанта ответил жесточайшей бомбардировкой и объявил тот бой победой американского оружия, мол мексиканцев убито в разы больше.
