Новоявленный атаман Американского казачьего войска полковник Кустов вынужден был оставить «золотой промысел» на надёжных единоверцев и готовился отплыть в Новоархангельск, дабы принять в службу триста индейцев, которых выставит пограничниками на севере Русской Калифорнии, на границе с Орегоном. Планов по использованию отрядов индейских следопытов под началом взводных из гвардейцев было громадьё. Не зря с Образцовым прорабатывали тактику партизанской войны, с диверсиями и уничтожением мостов, переправ и жилья на вражеской территории. Компания Гудзонова залива в случае враждебных действий Великобритании должна попросту исчезнуть и не возродиться более, равно как и американские поселения в штате Орегон. Генерал-майор оказался не только умелым шпионом, но и знающим генштабистом, а кровожадность Константина, приказавшего в случае войны неприятеля не щадить и уничтожать ВСЮ вражескую инфраструктуру, списывая всё на пожары и бесчинства «диких» индейских племён, Сергея Вениаминовича даже пугала.
Но, золотое правило «хочешь мира, — готовься к войне» никто не отменял. Несмотря на урегулирование противоречий с САСШ и признание Вашингтоном новых границ в Калифорнии, российский анклав остаётся на военном положении. Генерал-губернатор со мной тут был полностью солидарен и планировал переход солдат к мирной жизни, так сказать, «на поселение» в несколько этапов. Эдакая концепция «вооруженного народа».
Надо отдать должное отцу. Николай Павлович, несмотря на невероятную загруженность, за экспедицией второго сына следил пристально, и когда Константин начал хапать мексиканские территории, разработал оригинальный и действенный план поддержки амбициозного отпрыска. Балтийский флот не только на Тихий океан пошёл, он и в Атлантическом отметился. Когда отряд из двух фрегатов и брига с высоким дипломатическим чином прибыл в Нью-Йорк, и президент Полк получил послание российского императора, рассуждавшего о важности дружбы и добрососедства двух великих держав, всё всем стало ясно. Тут же горячим головам, ратующим за атаку русских сил в Калифорнии, в самой жёсткой форме предложили не отсиживаться в кабаках и редакциях газет, а идти добровольцами и в первых рядах штурмовать Мехико. А как разобьют мексиканцев, всё также, в первых рядах маршировать и на русских медведей. Русские крейсерские силы в Атлантике — это не шутка, это же крах всей торговли со Старым Светом! Не ожидал от отца такой поддержки, честно говорю. Всё-таки Николай Павлович геополитик хоть куда.
Правда, этот его блистательный ход, с дипломатической и одновременно военной миссией-демонстрацией более всего похож на беспокойство за непутёвого, хоть и подающего большие надежды сына. Ну да ладно, всё хорошо, что хорошо кончается. А эта американская сага вряд ли закончится при моей жизни ТУТ, сколь угодно будь я здоров благодаря «сдвоенной матрице», — впереди освоение «дикого Запада», рост напряжения между Севером и Югом, британские козни…
Сан-Франциско отошёл САСШ, а моего приятеля-мормона Сэма Бреннана нашли с кинжалом в животе. Дотянулся таки до мятежного конкурента коварный Бригам Янг. Без Бреннана вся колония мормонов в Сан-Франциско мигом перебралась на Большое Солёное озеро, «очистив территорию». Англичане провал проекта по созданию мормонского государства восприняли стоически, эскадра адмирала Сеймура ушла в Канаду. Я же, памятуя о парочке «охотников» предпочитающих искать добычу не у мормонских поселений, а около форта Росс, поставил перед Образцовым и Михеевым задачу — найти надёжных людей и уконтропупить сволоту Бригама Янга. Жандармский полковник проникся моим доводом — проще предотвратить злодейское покушение, убив заказчика, чем отлавливать очередного исполнителя или исполнителей. Посмотрим, как у него получится. На «южных калифорнийских рубежах» Соному решили сделать эдаким «открытым городом», разрешив там проводить базары, работу всевозможных контор и активно развивать прочий «малый бизнес». Но вот за пределы городка прорваться на территорию Русской Калифорнии можно только с разрешения пограничного офицера. Такие драконовские для здешнего мира порядки я ввёл, аргументируя наличием убийц, нацеленных некими тёмными силами на устранение великого князя. Но и с моим отъездом велел блюсти строгую пограничную службу. Приеду в Петербург, обязательно проконсультируюсь по сторожевым собакам. Немецкие овчарки вроде ещё не заявлены как порода, но пообщаюсь с энтузиастами, глядишь и отыщется какой вариант.
Не хочется уезжать. Ой, как не хочется. Но — надо! Из Петербурга сподручнее «пинать» чиновников, проще налаживать поток переселенцев. Благо уже двадцать лет исполнилось, вполне себе возраст. Родители надеются, что после «путешествия» Константин начнёт плодить внуков для укрепления династии, так и какие проблемы — постараюсь ужо во славу России. Жаль только, здешнюю красотку, Перлиту, вылитую Монику Беллуччи не удастся взять с собой. Хороша чертовка! Эх! Однако ж — долг перед Отечеством всего превыше. Выделил Монике (оставила себе новое имечко, характерная особа) сотню золотых червонцев. Девчонка фыркнула как тысяча разъярённых кошек и заявила на ломаном русском: останется в Русской Калифорнии и никогда не будет «горничной», а найдёт себе мужа, непременно из офицеров, нарожает ему кучу детишек… Интересно, кто не убоится с любовницей, точнее наложницей великого князя сочетаться законным браком? Ладно, их дела. Совет да любовь. Я ж личность историческая, недосуг о «плотском» думать, о России надлежит.
Переход через океан на «Авроре» был непростым, шли напрямки, Камчатку пришлось оставить на «другой раз». На Оаху провели только три дня, остров, благодаря частым рейсам из Владивостока до форта Росс, пардон, — Николаевска-Американского, моментально обжили русские переселенцы. Кто оставался тут приболев, а десяток мелких лавочников из Москвы сразу здесь осел, надеясь на немалые барыши от торговли с соотечественниками. Пока не разбогатели, но и не бедствовали. Правда, весь их бизнес заключался в сутенёрских услугах — поставляли для флотских офицеров местных девушек нетяжёлого поведения. Ну и фрукты-рыбу-мясо понемножку. Какая-то копеечка набегала, раз не ехали в Калифорнию, не брали участки и не работали на земле. Барыги, одно слово — коробейники.
Эх, представляю, как сейчас взвыли бы «альтернативщики» 21 века. Раскритиковали бы и за уступку Сан-Франциско и за небрежение Сандвичевыми островами, каковые непременно надо забирать, строить тут крепость, наращивать производственный и промышленный потенциал…
Фиг всем им. В этой реальности я сам решу, что делать и в какой последовательности. Дважды был на грани — когда Китай мог развязать войну за Приморье и Северо-Американские Соединённые Штаты взъяриться на Калифорнию. Дважды «прокатило», дважды «пронесло», надо притормозить. Сейчас никаких резких движений. Женюсь, поживу год-другой в Питере. Чёрт, а волнение то баллов уже девять, ой как обидно будет «буль-буль» сделать, Крымскую войну не предотвратив…
Когда изрядно потрёпанный штормами корабль (на переходе за борт смыло двух матросов) бросил якорь в Золотом Роге, славный город Владивосток, МОЙ Владивосток, едва узнав о возвращении отца-основателя, собрался на торжественную встречу практически весь, до единого человека. Ну, разве часовые не могли прийти к «Авроре», — присяга, пост не бросишь, а остальные, — вот они, тут! В случившейся небольшой давке (дальневосточникам очень уж хотелось поближе глянуть на Константина Николаевича) даже поприжали беременную сопатку, на последнем сроке пожелавшую поглазеть на царского сына. Славу Богу, обошлось, ничего страшного, ребёнок если и родился чуть раньше срока, то буквально на пару дней. Офицеры гарнизона смеялись: не успел Константин ступить на землю здешнюю, как в городе прибыло населения…
Полковник Румянцев порывался доложить о проделанной работе, но был вежливо остановлен.
— Владимир Фёдорович, дайте пару деньков на отдых, на написание писем родителям и брату. Фельдъегеря вон с места в карьер рвут. Я самое малое неделю пробуду во Владивостоке, успеете рассказать о свершениях. И так вижу — изрядно потрудились. И порт и батареи, и город заметно застроился.
