— Ты и раньше его обманывала, — заметила Найферия, уколов меня в самое сердце. — И у тебя это неплохо получалось. Ты всегда действовала во благо семьи, Лайра, и сейчас от тебя требуется то же самое: спасти своего брата. — Она сощурилась и снова подалась ко мне, но на этот раз не чтобы просить и убеждать: — Сейчас он не нужен моему мужу, а если откажется от свадьбы, станет не нужен мне. Ты умная девушка и должна понимать, что это значит.

Я понимала... Понимала, что если Рифа не прибьёт его величество, это сделает императрица.

— Я замужем уже двадцать лет, — сказала она тихо. — У меня было достаточно времени, чтобы хорошо узнать Адальгера. Он решил выбросить мою дочь, вручив её, как куклу, как игрушку, амиру Джагаба. Это его месть Кайяне. Можешь себе представить, каким окажется наказание для твоего брата. Его ещё можно спасти, их обоих, но для этого тебе надо вспомнить о своей храбрости, о своём характере. Убеди Рифера и помоги мне устроить эту свадьбу. Или готовься навещать его в родовой усыпальнице.

* * *

Из шатра я выходила в таком состоянии, как если бы покидала поле боя. Или скорее уползала с него: разбитая, разгромленная. В ушах всё ещё звучал голос императрицы, её убеждения, её угрозы. Найферия не предлагала — она приказывала, не оставляя нам выбора, ни малейшего шанса отказаться. Можно было, конечно, рассказать всё Великому, но последствия такой исповеди могли быть фатальны. Не для меня — для брата. Вдруг её величество драматизирует, и Адальгер не в курсе злосчастной интрижки, а Кайяну решил выдать за амира из политических соображений. Но если раскрою рот, тогда уже точно узнает правду. Тогда у Рифера появятся сразу два могущественных врага: император и его жена. А зная мстительный нрав обоих, мой брат действительно может присоединиться к родителям.

Тревожные мысли тяжёлым бременем давили на плечи. Я блуждала среди шатров как сомнамбула, уже ни на кого не обращая внимания. Ни на липкие взгляды, ни на перешёптывания знати. Их назойливый интерес был наименьшей из моих проблем. Другое дело — Рифер. Представляю его реакцию на предложение руки и сердца Кайяны без права отказаться...

— О чём вы говорили?

Я вздрогнула, услышав за спиной голос Эскорна. Обернулась и напоролась на сумрачный взгляд серых глаз, пристальный и напряжённый.

— Какое тебе-то дело? — спросила устало и посмотрела по сторонам. Надо же, меня так сильно поглотила тревога, что я даже не заметила, как миновала шатры и лужайку, на которой играли в подвижные (относительно) игры эти лентяи.

— Мне есть дело до всего, что с тобой происходит, — продолжая мрачнеть на глазах, напомнил Вейнанд.

— Ах да, я продолжаю забывать о клятве, которую ты дал моим родителям... Жаль, что у вашей светлости такая хорошая память.

Он шагнул ближе, я почему-то отступила. Почувствовала, как за спиной выросло дерево, к которому и прислонилась. Вернее, оно и раньше здесь росло, просто я его не заметила. Не замечала ничего, поглощённая мыслями об очередной проблеме.

— Если я вчера тебя обидел, извини, — неожиданно сказал Вейнанд, и я снова почувствовала, как нестерпимо ноет в груди. — Что бы ни случилось, Лайра, я всегда буду для тебя поддержкой. Я хочу защищать тебя. Если у тебя проблемы с императрицей...

Он стоял близко, в шаге от меня, и вместе с тем был бесконечно далеко. Там же навсегда и останется. Не будь его в Кальдероке, было бы проще. А теперь он ещё и здесь, и мне невыносимо хочется его коснуться. Податься к нему, потянуться...

Но это будет ещё одним преступлением против его величества, и находясь с ним рядом, так близко, я только зря себя истязаю.

— Почему бы тебе не стать поддержкой и защитой для своей графини? Для любой из них, — процедила как можно резче. Призвав на помощь всю свою выдержку, постаралась, чтобы во взгляде не осталось ничего, кроме холода и безразличия. — Уверена, она будет рада твоему вниманию. А мне — не надо!

— Думаешь, я здесь из-за графини?

Он снова уничтожил расстояние между нами, и в этот раз мне не хватило силы отстраниться. А может, помешало дурацкое дерево, в которое я теперь вжималась, глядя на почему-то взбешённого генерала. Желваки у него на скулах так и бугрились, уже не говорю о яростно пульсирующей на шее жиле.

— Думаешь, я так быстро увлёкся другой женщиной? За две недели? Хотел бы, да не получается! — Его ладонь легла на широкий ствол дерева в паре дюймов от моего лица, и я невольно вдохнула такой знакомый аромат. Кофе, терпкий одеколон, горечь трав... Вдохнула и замерла. — И не уверен, что когда-нибудь получится.

— Тогда зачем все эти сцены? Чтобы меня помучить?

Какое там безразличие! У меня внутри всё уже искрилось от злости, ревности и того другого чувства.

— Или считаешь, что я недостаточно переживаю? Что мне без тебя не пло...

Я осеклась, заметив, как по дорожке, обнесённой клумбами, в направлении нас движется генерал номер два. Не знаю, увидел ли он нас — Горн был увлечён разговором с незнакомым мне пожилым мужчиной в военной форме. Правда, уже через пару секунд, которых мне хватило, чтобы отойти от Эскорна на безопасное расстояние, его взгляд устремился ко мне, и на лице Рейдмара появилась улыбка.

— Светлого дня, шиари Ноэро. Генерал Эскорн...

Мужчины чинно друг другу покивали, после чего Горн шагнул ко мне:

— Вас я как раз и искал, шиари, пока не повстречал полковника Орта. Мы так вчера толком и не познакомились, и я хотел бы это исправить. Прогуляемся?

Бросив взгляд на оборотника, поняла, что он был бы не прочь сейчас перевоплотиться и что-нибудь кому-нибудь оторвать. Дабы этого не случилось, улыбнулась военным и приняла приглашение Рейдмара.

— С удовольствием, генерал. Пойдёмте, покажете мне парк.

— Почту за честь, шиари, — расшаркался военный, и вместе мы двинулись по мощёной дорожке, оставив позади молчаливого полковника и мрачного Эскорна.

— Ты с ума сошла?! Мне же всего двадцать два! В таком возрасте не женятся! И вообще, я кадет военной академии! Какая, к джарам, свадьба?!

То же самое, только не так гневно, я сказала императрице. И примерно такую реакцию ожидала от брата, поэтому ничуть не удивилась, когда он заметался по моей комнатушке в Кальдероке, цедя возмущения и изрыгая проклятия. Впрочем, метаться в каморке два на два Риферу быстро надоело, а вот ругаться явно нет. Наоборот, с каждой минутой он всё больше распалялся, входил во вкус.

— Остынь, — попыталась его успокоить, но, понятное дело, успокаиваться Рифер не собирался.

— Да как тут прикажешь остыть?! — метнулся он к кровати, на которой я до этого спокойно читала. — Как?! Я вернулся в надежде, что всё образуется, а всё... Всё стало только хуже!

— Тебе напомнить из-за кого?

Брат недобро сощурился.

— Вот не надо на меня так смотреть! — вспылила я, ощутив укол злости. — Всё началось с тебя. С твоих поступков и твоих решений!

Тихо застонав, он опустился на край кровати и обхватил голову руками. В отчаянье дёрнул себя за рыжие пряди, словно это могло что-то исправить, но исправить теперь уже ничего было нельзя. Сегодня, разговаривая с Найферией, я это отчётливо поняла.

— Уже тысячу раз говорил: я не знал, кто она. Пока Кайяна сама не обмолвилась, даже не догадывался!

— Это не оправдает тебя в глазах императора, и если он действительно собрался... — Запнулась. Сглотнула горький ком, появлявшийся в горле всякий раз, когда представляла, что способен сделать его величество с моим братом. — Если это правда, только брак с принцессой и спасёт тебя.

— А если, наоборот, погубит? — глухо прошептал Рифер и горько усмехнулся: — Уверен, Найферия просто пытается избежать нежеланного для неё союза. Император благоволит ко мне. Это же очевидно! Он отправляет меня с тобой во Флаос, и когда мы говорили, было видно, что он мне симпатизирует. Он дал мне второй шанс, понимаешь? А если я тайно женюсь на его дочери, всё полетит к джарам!