— Его приказы остаются в силе, — сказал он тихо. — Пока что мне придётся скрываться.

— Значит, будем скрываться вместе! — решительно выпалила бунтарка, даже не дав себе времени на раздумья. — Убежим, как и собирались. У нас ведь всё было спланировано и...

— А как же твоё обещание поддержать Бриана? — Креорка чуть слышно хмыкнула. — Уже забыла о друге? А о своей тёте? Своём имени?

— Тётя поедет с нами, а имя... Зачем оно мне, если... — Лайра осеклась, не договорила.

— Приказы старого императора может отменить только новый, — сказала Эйо, снова оборачивая разговор в свою пользу. — Тебе представился шанс продолжить заниматься тем, что любишь, и при этом помочь другу, который не раз тебя выручал. И при этом сохранить имя, а со временем генерал Эскорн вернёт своё. Но это только в том случае, если нашими общими стараниями на трон сядет наш златокудрый император.

Чаровница кивнула в сторону Бриана, вместе с одним из флаосцев оказывающего первую помощь Лоунарду.

В ответ Лайра поджала губы, нахмурилась, явно разрываясь между долгом и своими желаниями. Одним желанием — быть с ним. Эта мысль придала Вейнанду сил.

— Эйо права, — поддержал он креорку. —Ты нужна Бриану, и я не хочу, чтобы ты жертвовала ради меня своей жизнью.

— Но ты же ради меня своей пожертвовал!

Вейнанд обнял её и, стараясь не обращать внимания на боль в груди, тихо, но твёрдо проговорил:

— И ни разу об этом не пожалел. И не хочу, чтобы ты о чём-то жалела. Тем более, что разлука будет временной. — Поддавшись порыву, прижался губами к виску девушки, скользнул поцелуем по тёплой щеке, на какое-то мгновение забыв и об Эйо, и о том, что не имеет права этого делать.

Лайра не сопротивлялась. Наоборот, потянулась к нему, с тревогой прошептала:

— Но куда ты отправишься?

— Я о нём позабочусь, — нарушила очарование момента креорка, удостоившись сразу двух взглядов: ревнивого — от Лайры, раздражённого — от генерала.

— Я и сам не пропаду.

— Но с нами будет веселее. И безопаснее. К тому же мой господин, как выразился наш златовласка, жаждет с тобой пообщаться.

Вейнанд ничего не ответил, решив, что со своими дальнейшими планами определится позже. Сейчас главное было успокоить Лайру, провести с ней последние мгновения. Мгновения, так бесцеремонно прерванные Эйо.

Увы, креорка оказалась не единственной, кто решил им помешать. Из-под лавки, почему-то пятясь задом, выбрался фамильяр. Вейнанд знал, что духи наказали хранителя Ноэро за сговор с мятежницей Мэвелин, но и представить себе не мог более странного существа: рогатого, на длинных, как ходули, лапах и с явно скверным характером.

— Драная кошка... Как пристрелили её хозяина, так сразу и удрала. А жаль! Я бы с удовольствием продолжил её трепать!

Если уж кто и выглядел потрепанным, так это фамильяр. Всклоченный, взбудораженный, оставшийся без доброй половины перьев, он воинственно дёргал своими короткими наростами-крыльями и продолжал ворчать:

— Сначала магия этого нечестивца, императора, меня к тебе не пускала. Потом появился уродец мохнатый. Если бы не он, я бы сам с Регенштейном разобрался! Я бы его... я...

— Никто в тебе не сомневается. — Опустившись на колени, Лайра с любовью погладила маленькую рогатую голову. — Но как ты пробрался в храм? Как вообще меня нашёл, если ко мне не подпускали охранные чары?

— Понять, куда он тебя утащил, было несложно. Сложнее — за тобой последовать. К тому же, — странная птица важно клёкнула, — я понимал, что без помощи не обойтись. Пришлось обращаться к твоей учительнице, этой тихоне-чаровнице, а уже она свела меня с Эйо. Ну и мы вместе, да с её артефактами... — Хранитель потёрся головой о ладонь хозяйки. — Я правда спешил как мог. И очень боялся, что не успею. А когда увидел тебя и эту шкуру недобитую...

— Нам пора. — Креорка, словно издеваясь, встала между ним и Лайрой. — И вам тоже, Ноэро. Тебе и твоим друзьям. Если вы, конечно, не решили дождаться городской стражи. Тогда придётся сочинять для них какую-то другую сказку. Моим людям с ними точно не стоит встречаться. Чего и тебе советую, генерал.

Прощание вышло быстрым, скомканным, не таким, каким он себе представлял. Да и вообще не хотел представлять их разлуку. Утешало одно: рано или поздно она закончится, и он снова будет рядом со своей бесстрашной, дерзкой шиари.

Просто немного терпения...

Последний раз взглянув на девушку, на ту, которую успел полюбить всем сердцем, Вейнанд последовал за флаосцами. Ночь поглотила их фигуры, а вскоре далеко позади осталась безлюдная площадь и храм, в котором он оставил свою бесстрашную, дерзкую шиари.

Но он точно знал, что оставил не навсегда.

Три месяца спустя

Лайра Ноэро

— Да куда вы меня все тащите?!

— Наша шиари сегодня не в духе? — весело поинтересовался Ронан.

А Нейл напомнил:

— Забыла? Мы собирались праздновать.

— Потому что заслужили добрую пирушку! — предвкушая попойку в кабаке, которая вполне могла затянуться до самого утра, потёр руки Лоунард.

И даже Бриан, который в последнее время избегал показываться в городе, поддержал друзей:

— Мы действительно имеем право на вечер вне Кальдерока. После всех экзаменов и проверок отдых нам необходим как воздух.

— Особенно вашему величеству, — поддел друга Рифер, прекрасно зная, как тот реагирует на обращение «ваше величество».

За что удостоился не самого доброго взгляда и мрачного замечания:

— Я пока ещё не стал императором и неизвестно, стану ли.

— Станешь, станешь, — продолжал гнуть своё братец. — В этом уже никто не сомневается.

В этом действительно никто не сомневался.

Первые недели после гибели императора Эргандар лихорадило. Враги империи ликовали, приближённые к трону, вроде Редверса и ему подобных, потирали руки, в мыслях уже примеряя на себя корону. Но вскоре поняли, что поторопились, и дерзкие мечты так и останутся всего лишь несбыточными мечтами.

Во-первых, все жрецы до единого во главе с верховным жрецом Эргандара заявили, что не благословят на трон никого, кроме Бриана Торнвила. После смерти Адальгера многих стали посещать видения, в которых молодой лев занимал место старого шакала. Ну то есть льва, конечно же, но я себе их видения немного по-другому представляла.

Благодаря им, а ещё с подачи флаосцев, активно взявшихся за продвижение своего «кандидата», жрецов поддержал народ, а с ним и представители многих знатных фамилий. Люди Холланда щедро платили тем, кто вставал на сторону первенца и единственного сына Адальгера Третьего. Кому золотом, кому услугами или духи знает чем ещё, но и месяца не прошло, как настроения в империи резко изменились.

Дела с военным советом и теми, кто надеялся завладеть короной, обстояли сложнее, но и им тоже пришлось примириться с мыслью, что в скором будущем на трон взойдёт незаконорождённый.

А когда стало известно о помолвке Бриана с последней из Лимбургов, даже тем «собакам», которые громче всех лаяли, пришлось, поджав хвосты, попрятаться по своим конурам. Прежних правителей Эргандара у нас любили, и новость о том, что родовое древо древних королей не было вырублено с корнем, а продолжает расти и давать плоды, встретили с радостью.

Не знаю, радовался ли сам Бриан перспективе скорой женитьбы (он с этой девушкой ещё даже не виделся), но принял это решение как и подобает монарху: раз надо, значит, надо.

Мне прочили почётное место правой руки императора, но я ждала не громкой должности, а того момента, когда домой сможет вернуться Вейнанд. Когда чаровницы вроде Имады перестанут быть пожизненными пленницами, а юных шиари больше не будут заставлять отрекаться от дара. Это должен быть их выбор, их решение.

Изменения в Эргандаре могли начаться только с восхождением на трон Бриана.

К слову, принцесс тоже воодушевила смена власти. Не знаю, какие чувства они испытывали к отцу, но судя по тому, что рассказывал приятель, долго скорбеть не собирались. Особенно Кайяна, от свадьбы с которой амир Джагаба отказался в срочном порядке. Видите ли, он не намерен привязывать себя узами брака к государству, которое находится на грани краха.