Девственница.

Я хмурюсь. Почему это так расстроило ее? С 14 лет она никогда не стыдилась этого факта. Она всегда хотела, чтобы другие женщины не чувствовали себя обязанными потерять свою девственность к 20 годам, не хотела, чтобы кто-то считал, что закончить колледж будучи девственницей позорно. Она гордилась тем, что ждала. Стыдиться этого сейчас не имеет никакого смысла. Разве что, ее больше расстроили надписи над другими ребятами.

Это кажется более правдоподобным.

Ролик заканчивается логотипом Принцесс Филли и лозунгом:

Узнайте сестер Кэллоуэй изнутри в феврале этого года.

Довольно коротко. Всего тридцать секунд. Но этого достаточно, чтобы возродить негативные эмоции. Так что я спокойно встаю, прежде чем кто-то снова начнет кричать.

Лили ерзает на коленях Лорена и говорит:

- Я единственная, кто считает этот лозунг пошлым, да?

Она абсолютно серьезна. И это немного поднимает всем настроение.

Ло кивает Роуз.

- Прикольно то, что ты отшиваешь обоих парней, будучи при этом двадцати трех летней девственницей.

- Это не проблема, - говорит она. Я знаю ее хорошо. Ее взгляд встречается с моим, когда я становлюсь перед телевизором, висящим над камином. - Он предвзято отнесся ко всем нам, навесив на нас бирки с одним лишь словом, словно мы посмешище, - она боится выглядеть, как дура. Но люди и так относятся предвзято к сестрам Кэллоуэй, сплетничая о них в интернет блогах в течение последних нескольких месяцев. Так что это особо ничего не меняет.

- И что? - говорю я ей.

Ее рот приоткрывается. Она думала, что я займу ее сторону. Когда она неправа, я не боюсь ей об этом сказать.

- Люди и так навешивают на тебя ярлык в момент знакомства, - говорю я ей. - Ты - ледяная холодная сучка. А ты - ненавидящий недотрог, богатый самодовольный мальчишка. Они лишь сказали долю правды, и если вы позволяете этому досаждать вам, то автоматически позволяете им выиграть.

Все оседают. Никто не желает соответствовать чужим стереотипам, и думаю, ребята начинают поминать, что если будут реагировать столь истерично, то тем самым создадут себе двухмерный образ, а это именно то, к чему стремится Скотт. Им всем отлично известно каково это, когда тебя воспринимают как "богатого ребенка сноба". Этот образ обидел многих из моих друзей.

Губы Роуз сжимаются в линию, а лицо выражает открытую ненависть. Это все еще гложет ее. Я почти сожалею, что упомянул ее в своих объяснениях.

- Ты - самонадеянный мудак, - говорит она мне.

- Ты любишь меня.

Она качает головой, но уголки ее губ приподнимаются вверх.

- Перестань.

- Перестать что?

- Быть правым, - она рычит и обиженно откидывается на спинку дивана. - Мне ненавистно то, что мы все так расстроились из-за этого, а тут пришел ты, сказал несколько слов, и все снова встало на свои места.

Ло встает, держа Лили на руках.

- У него дар.

- Данный мною самому себе, - говорю я. Я забыл о том, что в комнате есть камеры, пока не услышал, как Саванна наводит ракурс на меня, в то время, как камера Бретта сфокусирована на Скотте. Блондинчик продюсер так и стоит возле стены, наблюдая за нами.

Я пришел и сделал именно то, чего он так не желал.

Я успокоил каждого чертового человека.

Мне удалось прихлопнуть его ладью и слона и защитить свою королеву.

Своим поведением я говорю: Не доебывайся ко мне. Это пять человек значат для меня больше, чем могут выразить любые слова. Я никогда не чувствовал, что у меня была настоящая семья.

Но с ними я знаю, что делать.

Мои родители сняли в аренду лофт шикарного отеля в Нью-Йорке, в комплекте с 30 широкоэкранными плазмами, закусками и двумя сотнями своих самых близких друзей. Они назвали это вечеринкой по случаю показа первого эпизода.

Я же называю это кошмаром.

Давайте все проясним. Это реалити-шоу. Мы не выглядим похожими на чопорных, порядочных женщин Филадельфии. Я объясняла это матери, но она попросту отмахнулась.

- Я знаю, что такое реалити-шоу, Роуз, - сказала она. - Но таким образом мы будем смеяться с вами, а не над вами.

Я не уверена, что лучше.

4 месяца и 25 дней до свадьбы. - мама.

Я засовываю телефон в сумочку и хватаю бокал шампанского у ближайшей официантки, которая одета в плиссированное черное платье с надписью Кэллоуэй Кутюр. Еще одна причина, по которой мы пригласили сюда больше сотни людей, пристально наблюдающих за нашими действиями - у них есть толстые чековые книжки. Они могут захотеть инвестировать или купить одежду, которую мы с Лили и Дэйзи носим на шоу.

Я в миллионный раз прокручиваю интернет страницы в телефоне, проверяя сайт Кэллоуэй Кутюр. Не дай бог ему навернуться во время шоу. Вот это было бы везение.

На большом плоском экране в передней части комнаты идет обратный отсчет времени до начала шоу. 10 минут. 10 гребаных минут.

Где, мать его, Коннор?

Моя нервозность достигла нового уровня, но я сдерживаюсь, чтобы не достать телефон и не проверить сайт еще раз.

Обведя толпу быстрым взглядом, я замечаю Лорена и Лили, они стоят в стороне, возле посаженого в горшок большого растения. Это их первое событие семьи Кэллоуэй с того времени, как сексуальная зависимость Лили стала достоянием общественности. Половина людей в комнате бросает в их сторону любопытствующие, предубежденные взгляды. Другая половина сплетничает шепотом.

Лили и Лорен выглядят, словно им неудобно: они переминаются с ноги на ногу и избегают зрительного контакта. Ло обнимает Лили за плечи, успокаивающе касаясь и разворачивая ее тело каждый раз, когда камера слишком приближается.

Сегодня здесь работают 12 операторов. Только для того, чтобы каждое мгновение было запечатлено.

Я хочу подойти к Лили и оказать ей моральную поддержку, но едва делаю шаг, как к ним подходит Рик. Он протягивает Лорену банку содовой Физзли, а Лили тарелку со шведскими фрикадельками. Чтобы Рик там не говорил им, но Ло улыбается впервые за весь вечер.

Два года назад Ло и Лили стояли бы несчастные в углу. Зависимые и безвольные. Несколько месяцев назад никто не смог бы уговорить мою сестру покинуть дом, по причине давления сплетен и насмешек.

Сейчас же они здесь.

Улыбаются.

Обычно я не сентиментальна. Но наблюдать, как моя сестра прошла путь от сломленной рухляди до половины нормального состояния, неимоверно трогательно.

Легче родиться сильным, чем найти в себе силу, которой, как ты думала, никогда не существовало. Поэтому я считаю, что у Лили больше мужества и отваги, чем когда-либо было у меня.

Мой взгляд задерживается на них, а затем снова начинает бегать в поисках Коннора. Сначала я нахожу Дэйзи, она развлекает нашу мама, кивая по несколько раз головой. В то время как Лорен ворует фрикадельки с тарелки Лили, Рик наблюдает за Дэйзи в другом конце комнаты, его улыбка угасает, а черты лица приобретают признаки беспокойства.

Никому из парней не нравится, когда мы с сестрами слишком долго находимся в обществе нашей матери. Мне правда не хочется, чтобы Дэйзи была с ней рядом больше часа или двух. Мама способна высосать из человека энергию досуха, все дело в ее резком и всепоглощающем характере. К этому невозможно привыкнуть, но все же постоянно приходится иметь дело.

Когда я наконец замечаю Коннора, то все остальное уходит на задний план, теплые (как правило чуждые мне) чувства сменяются на раздражение.

Я наблюдаю, как Коннор приветствует более молодого парня, притягивая его к своей груди и похлопывая по спине в типичных братских объятиях. Это так не типично для настоящего Коннора Кобальта, которого я знаю и люблю.