Мало какая девушка может пожаловаться на красоту. В смысле, вряд ли вы когда-нибудь слышали: «Вот бы быть поуродливее». Разумеется, никакая девушка вам такого не скажет.

Кроме меня, пожалуй.

— Ты такая красивая! — с восхищением протянула при встрече Ирма. Нам достался один на двоих будуар в девичьем крыле. — Вот бы я была такой же.

От этого одни проблемы, с трудом могу представить, что некоторые девушки об этом мечтают.

— А волосы можно потрогать? — не обратила внимание Ирма на мое удивленное и настороженное выражение лица. — Ого, мягкие! А ты из какого рода?

— Я — Танг, — осторожно ответила я, сообщая этим, что у меня нет семьи, наследства и титула.

Глаза Ирмы расширились.

— Значит, я не буду самой безродной в этой академии! — простодушно улыбнулась она. — Я так рада! Мы обязательно подружимся!

Заводить друзей я не планировала, но настроенная на общение Ирма не оставила мне ни одного шанса.

Поступление в академию магии было самым сложным, через что мне пришлось пройти, и дело даже не в экзаменах, хотя они были далеко не простыми.

Необходимо было подтвердить наличие стихийной магии (что довольно сложно сделать по заказу, потому что она проявляется стихийно, в этом ее суть), продемонстрировать способности к контролируемой магии, сдать экзамены по чтению, письму, знанию древнего языка, с помощью которого формируются магические формулы.

В общем, поступить в академию магии могут далеко не все, даже если говорить о самых богатых и знатных семьях: если магического потенциала недостаточно, то никакие деньги не помогут.

— Ректор Стортон очень строгий, — шепотом рассказывала мне Ирма в первый же вечер, который мы проводили в нашей общей комнате. — Говорят, раньше в академию брали всех, кто мог достаточно заплатить или достаточно знатен.

— А сейчас не так? — улыбнулась я, перебрасывая волосы на одно плечо, чтобы их расчесать перед сном.

Мне с трудом верилось, что деньги и титул не могут решить какую-то проблему.

Ирма замотала головой.

— Ты что! Ректор Стортон считает, что учиться должны только те, кто может и хочет. А бестолковым и бездарным тут делать нечего, могут сразу идти в армию, или спортом заниматься, или в карты играть, а девушки — выходить замуж и рожать детей. Он вообще, говорят, в академии все поменял. Например, благодаря ему такие, как ты и я, могут учиться бесплатно. А еще в академии теперь в первую очередь смотрят на магический потенциал и совсем не обращают внимания на титул и имя. Я сама видела, у приемной комиссии даже фамилий адептов в списках нет.

Глаза Ирмы восхищенно блеснули, а я поморщилась.

Ректор Стортон мне не понравился. Надменный, самодовольный — я таких, как он, насквозь видела! Думают, что благодаря титулу, деньгам и принадлежности к мужскому полу им все позволено. И ничего не все! Я с остервенением принялась вычесывать с волос узелок. Вечно они путаются!

Из-за этого я пропустила тот момент, когда Ирма уселась ко мне на кровать, поджав под себя босые ноги и укрыв колени длинной объемистой ночнушкой, а затем прошептала:

— Я его видела!

— Кого? — нахмурилась я, наконец справившись с узелком и принимаясь за другую прядь.

— Ректора Стортона! — тихо, как страшный секрет, прошептала Ирма. — На экзамене по стихийной магии.

Уши загорелись огнем.

— Что в этом такого? — спросила я, не поднимая глаз от щетки для волос. — Он же ректор.

— Ты не понимаешь, — зашептала Ирма мне в самое ухо. — Он никогда не принимает участие в экзаменах, хотя за каждым наблюдает и может припомнить адепту его вступительные испытания даже во время выпускных. А я его увидела, краем глаза, за колонной. Хотя он обычно никогда не показывается. Как думаешь, это что-то значит? Может, я талантливая? А вдруг я ему понравилась?

От последнего предположения я фыркнула.

— А как это связано?

— Ну а вдруг? — с непробиваемой логикой спросила Ирма, а потом спохватилась: — Что я все о себе? Расскажи, как твои экзамены? Как ты стихийную магию сдавала?

Щеки залила краска, и я понадеялась только на то, что Ирма в скудном свете нескольких свечей этого не заметит.

Стихийную магию я сдавала с трудом. Предназначение этого экзамена состояло в том, чтобы оценить уровень одаренности адепта и его умение владеть собой

Магией называли способность контролировать четыре основных элемента, из которых состоит мир: воду, воздух, огонь и землю. Уровень способностей у каждого мага был разным, разными были и склонности к взаимодействию с тем или иным элементом.

Экзамен по стихийной магии должен был выявить то, насколько одарен будущий адепт. Это испытание было самым сложным и самым важным, потому что именно здесь становилось понятно, чего каждый маг стоит, насколько он умеет быть собранным и расслабленным одновременно, сколькими элементами умеет управлять.

На этом экзамене не требовалось ничего, кроме одного: каждый должен был выдать максимум из того, на что он способен.

Все остальные вступительные испытания я прошла легко: читать и писать я научилась в нашей деревенской школе, как и другие ребятишки, основы древнего языка я тоже знала: уговорила писаря меня научить, потому что на древнем языке были написаны все три имеющиеся в деревне книги. Выдавать небольшие чудеса с помощью контролируемой магии я тоже умела: приемной комиссии оказалось достаточно того, что я наполнила водой пустой стакан.

А вот со стихийной магией дела не складывались.

[1] Птицы летят на берег — к шторму.

Я стояла во внутреннем дворе академии. Он был квадратным и просторным, размером с половину моей деревни. С четырех сторон двор окружали стены академии, я стояла лицом к той, первый этаж которой занимала открытая галерея, украшенная колоннами. Каменные стены увивало зеленое растение с белыми и голубыми цветами — оттенки герба академии. Тяжелое небо висело низко, вот-вот грозил пойти дождь. Приемная комиссия, состоящая из трех профессоров, вежливо покашливала в кулаки и ерзала в ожидании чудес от меня.

Я смотрела себе под ноги, на выложенную желтым камнем дорожку, и пыталась выжать из себя хотя бы каплю магии. Ничего не выходило.

— Мисс, — произнесла профессор Хейдар спустя десять минут моих напряженных усилий. — Давайте начистоту. Вы неплохо справились с экзаменом по контролируемой магии, с остальными предметами у вас также все… приемлемо. — Она заглянула в листок. — Но этого мало. Таких же как вы — больше десятка. Убедительно прошу вас показать, на что вы способны. Иначе… — профессор Хейдар замолчала. — Иначе мы будем вынуждены с вами попрощаться.

Я не поднимала на нее взгляда, с глаз упали две слезинки. Я не могу сейчас провалиться! Иначе мне можно даже не возвращаться в родную деревню.

Дело в том, что мне обязательно, хоть расшибись, но нужно было научиться магии. Эта идея пришла в голову моей мачехе пару месяцев назад.

В какой-то момент находится в деревне мне стало совсем сложно: женщины меня ненавидели, спускали на меня собак (буквально), а мужчины… они и ненавидели, и интересовались одновременно. Это была самая опасная смесь, несколько раз я уже оказывалась в ситуации, когда еще немного, и сохранить честь было бы невозможно. И однажды мачеха сказала:

— Унни, вдова Кук совсем плоха. Мне нужно подыскивать новую учительницу для школы, а пока я это делаю — попробуй-ка ее заменить.

В школе учились дети из нескольких окрестных деревень: письму, счету, немного географии — всему, что могла им дать женщина, которая работала учительницей. Обычно ею становилась вдова или старая дева в возрасте, не имевшая своей семьи и достаточно грамотная. Я не сразу поняла, почему мачеха хочет отправить меня в школу, а когда поняла — хотела ноги ей целовать.

Здание школы стояло на окраине деревни, на самом обрыве, из окон было видно только небо и море, ветер и солнце заглядывали внутрь. В школе имелась каморка для учительницы, а каждые полгода она получала от деревенского совета жалование.