Я оглянулась на Дрангура, который явно искал способ провалиться сквозь землю, если бы у него был хвост — он бы им замел из стороны в сторону. Разумеется, ведь фамильяры считаются крайне высокомерными созданиями. Редкими, знающими себе цену. А Дрангур в последние годы был для Оливера не только обоими родителями сразу, но и экономкой в поместье, и даже поваром. Позор!

Пока я думала, Якоб подошел и все-таки заключил Дрангура в объятья — тот бросил на меня беспомощный взгляд, и я хихикнула. Вопреки недовольному лицу, вырываться Дрангур не спешил, потому что, мне казалось, в глубине души он действительно соскучился по Якобу, о котором вспоминал всегда с теплотой, как о друге.

— Девочка, чай! — воскликнула старуха, сверля меня тяжелым взглядом черных глаз. Лицо ее было покрыто морщинами. — Хватит здесь стоять, дела хозяев тебя не касаются.

Она взяла со стола пустую чашку и отсалютовала ею в мою сторону.

Эта старушка… она мне? Кажется, она приняла меня за служанку. Что ж, это не так страшно, я могу принести чай. Мне не в первый раз придется готовить его в Стортон-холле. Правда, до этого готовила я Оливеру, но…

— Тетушка, не нервничайте, — медленно произнес тот самый мужчина, похожий на профессора Янга, и мазнул по мне взглядом. — Милая девушка, должно быть, растерялась. Пожалуй, я могу помочь ей приготовить чай. Если она покажет мне кухню.

Мои щеки моментально вспыхнули. Клянусь, более двусмысленных вещей мне в жизни не говорили! Еще и таким тоном…

Оливер, который все это время смотрел на отца и Дрангура, наконец обвел взглядом комнату и нахмурился. Потянулся к моей руке и переплел наши пальцы.

— Унни не служанка. Она моя невеста. Именно с ней я хотел вас познакомить.

Кажется, замолчали даже камни.

Якоб медленно отошел от Дрангура и уставился на меня. Что ж, посмотреть там было на что. Я выглядела… как я. Как девушка из деревни. А еще — я только что заметила — на кончике растрепанных волос у меня болтались зеленые водоросли. Я поспешила их снять, но только, кажется, привлекла излишнее внимание.

К водорослям.

В волосах.

Ох.

— Унни? — первая пришла в себя Кларисса и робко улыбнулась, бросив взгляд на мужа. — А как можно к вам обращаться? Мисс?..

Несложно было догадаться, что таким образом она пытается выведать, из какого я рода.

— Я Танг, в… — Я запнулась, пытаясь вспомнить наставления Аннет. Как же к ней обращаться⁈ — Миледи, — наконец произнесла я нейтральный вариант.

— О. — Кларисса приложила руку к груди и робко улыбнулась, бросив взгляд на мужа.

— Все не так просто, — хмыкнул Оливер, посмотрев на Дрангура.

Тот живо подхватил:

— Да, знаете, у нашей Унни есть…. родня.

— Мне повезло урвать такую завидную невесту, пришлось драться за нее с сыном… не важно, чьим. Буквально сегодня пришлось за нее драться.

Я пихнула Оливера локтем. Ему бы только хихикать! И Дрангур туда же! Вся его семья выглядит так, как будто вот-вот грохнется в обморок. Ну, или меня уронит.

— Да, знаете, наша Унни, она редкий цветок. Я бы даже сказал — редкая рыбка.

«Дрангур», — одними губами произнесла я, а тот только хмыкнул.

— Унни, познакомься. Это мой отец, Якоб. Моя мать, Кларисса. Это Джорджиана, моя старшая сестра. — На этих словах девочка хихикнула и заерзала, довольно поправляя платье. — Это дядя Джастин, да, тот самый…

— Что значит — тот самый⁈

— А это — моя бабушка Аделаида. Она…

— Она сейчас тебе покажет! — возмутилась старушка и встала с дивана, опираясь на украшенную драгоценными камнями трость. — Даже не вздумай! Это что за оборванку ты в дом привел? Решил опозорить род Стортонов и взять в семью эту… ее? Развести кровь водой? Не бывать этому! Да на ней же пробы негде ставить! Кто может подтвердить ее невинность? Где ее компаньонка? В ней хоть магия есть?

В носу защипало.

— У меня нет компаньонки, но если мне будет позволено, то я хочу сказать, что сама могу следить за своим целомудрием. И моя кровь — не вода. Вернее, вода, но… но моя магия… я владею магией.

Я обернулась к нахмурившемуся Оливеру, чтобы он подтвердил то, что все время повторял: я — сильная волшебница. И наши дети тоже будут сильными. Я не пустышка.

— Оливер, — откашлялся Якоб, — мне бы не хотелось запрещать тебе жениться на девушке, которая, бесспорно, является хорошим выбором, но…

— Отец, — медленно произнес Оливер тоном ректора Стортона. — Ты не сможешь мне ничего запретить. Сейчас именно я — глава рода, потому что мне король даровал титул герцога. Кроме того, я хочу тебя заверить: женитьба на Унни — самая выгодная партия, которую я могу сделать. Просто пока я не могу поднять всех камней, — хмыкнул он, бросив на меня косой взгляд.

«Поднять все камни?» Это он мою маму цитирует? Я задохнулась от возмущения и смеха.

— То есть, ты женишься на мне ради выгоды?

— Конечно, а ты не знала? — Оливер улыбнулся. — Что может быть более выгодным, чем брак по большой любви?

— Дрангур? — Якоб обернулся к фамильяру за поддержкой. — Ну хоть ты скажи!

— А что сказать? Оливер во всем прав, лучшей партии ему и роду Стортонов не сделать. Пора назначать дату свадьбы. Целуйтесь!

Прежде, чем Оливер целомудренно поднес к губам тыльную сторону моей руки, я успела поймать тяжелый взгляд черных глаз старушки.

Убежденной в том, что ее внук сделал верный выбор, она не выглядела.

Свадьбу мы решили сыграть в августе — спустя месяц после окончания выпускных экзаменов из академии. К слову, Оливер обещание сдержал: экзамен по «Основам проклятий» я получила автоматом под дружное хихиканье преподавательской комиссии. Профессор Хейдар даже уточнила, когда у нас свадьба! Пришлось строго попросить ее держать эту информацию в секрете.

Я думаю про себя 'мы решили сыграть свадьбу", имея в виду нас с Оливером, потому что его родные… не то чтобы меня не одобряли. Но восторга от нашего союза явно не испытывали.

Возможно, виной всему был грим. Кажется, это был тот самый зверь, которого когда-то, много лет назад, показывал на занятии профессор Кипер. Возможно, его родственник. К сожалению, гримы не разговаривали, так что мне оставалось только догадываться.

Не то чтобы я собиралась заводить себе зверя, который питается темной энергией кладбищ, больниц и заброшенных построек, а иногда и силой зазевавшихся магов.

Но грим у меня и не спрашивал. Просто однажды появился у ворот Стортон-холла, а Дрангур решил позвать меня, прежде чем от него избавиться. «На всякий случай», как он выразился. Прогнать радостное, лизучее и прыгающее вокруг меня существо не получилось, да и не очень хотелось. Так я стала хозяйкой Черныша.

Оливер только прощупывал почву в разговорах с королем, а потому я не хотела открыто говорить людям о себе и о моей маме. Так что внезапная дружба с гримом была воспринята обитателями поместья однозначно, ведь гримы проявляют дружелюбие к отродьям низвергнутых и к… девушкам, не обремененным моралью.

Впрочем, грим особенно погоды не делал, на моей репутации, как выражалась бабушка Оливера, пробы ставить негде было.

С Клариссой, мамой Оливера, мы поладили, она мне ужасно нравилась. В ней не было ничего от знатных дам, ни манерности, ни томности, ни страха испортить прическу. Она быстро приняла то, сколько лет «проспала», навела справки о положении дел в обществе, о достижениях Оливера, провела несколько серьезных бесед со мной и сейчас уговаривала Якоба на новое путешествие. На этот раз не к драконьим землям, а на юг, там находилась Гэлия, государство, дружественное острову, где у Клариссы жила родня: она хотела с ними увидеться.

Якоб был достаточно добродушным человеком, который сначала относился ко мне настороженно, но затем, кажется, что-то во мне его убедило сменить гнев на милость. По крайней мере, накануне дня свадьбы поздравлял он меня вполне искренне.

Джорджиана меня побаивалась, в основном из-за Черныша, который, конечно, не питал к ней теплых чувств, но и не обидел бы — я это чувствовала. Я ее не торопила: она вообще была тихой стеснительной девочкой, которая чувствовала себя спокойно только рядом с родителями и с Оливером.