— Пошли,— заторопился Голкомб.— Вы позвоните от прокурора.

— Это важное дело,— возразил Мейсон,— я не могу проиграть его по своей вине.

— Позвоните ей оттуда и дадите свои указания.

— Объясните обстоятельства,— продолжал Мейсон.— Как в деле «Гортензия против Уилтфонга». Скажите, что я не смогу вести дело. Если я не вернусь до пяти часов...

Голкомб схватил Мейсона за руку.

— Бог мой, вы не можете расстаться с делами! А если вас посадят, тогда что, а?

— Все, Герти... Пошли, джентльмены. 

Перри Мейсон в сопровождении сержанта Голкомба вошел в контору окружного прокурора. В приемной топтались агенты в штатском. В углу он увидел Пола Дрейка, рядом сидел человек тоже в штатском, очевидно полицейский детектив.

— Хэлло, Пол! — воскликнул Мейсон, разыгрывая удивление.— Что случилось?

Дрейк вскочил.

— Не знаю, мне никто ничего не сказал.

— Идите, идите, Мейсон,— сказал Голкомб.— Прокурор ждет.

Дрейк подскочил к Мейсону.

— Перри, что бы они ни сказали,— торопливо заговорил он,— я хочу, чтобы ты знал: я — за тебя.

— Спасибо,— Мейсон пожал ему руку и почувствовал у себя в ладони сложенную бумажку.

— Сюда!

Голкомб провел Мейсона по коридору и остановился У двери с табличкой «Гамильтон Бартер, окружной прокурор».

— Он ждет нас,—сказал Голкомб и открыл дверь.

Мейсон увидел за столом Бартера.

— Здравствуйте, Мейсон,— приветствовал его хозяин кабинета.— Садитесь.

Мейсон кивнул и огляделся. За маленьким столиком сидел стенографист, перед ним лежал блокнот. У стены — Карл Маттерн, рядом с ним — миссис Тамп и Бирл Гейлорд, которая прижимала к глазам платок.

— В чем дело?! — воскликнул Мейсон.

— У меня есть важная информация,— сказал Бартер,— которая может послужить основанием для вашего ареста. Но я решил, что прежде вы должны объяснить свои действия.

— Спасибо,— поблагодарил Мейсон ледяным тоном.

— Должен сказать,— продолжал Бартер,— что до сих пор вам везло. Я давно предупреждал вас, что ваши методы могут доставить вам крупные неприятности.

— Я думаю, мы можем избежать лекций общего характера,— прервал его адвокат,— Методы и этика — мои собственные, и я за них отвечаю. Если у вас есть что сказать, говорите.

— Сядьте, Мейсон.

Мейсон сел на стул возле стола прокурора.

— Предупреждаю вас, Мейсон, что этот разговор будет зафиксирован, и все, что вы скажете, может быть использовано против вас. Если вы не хотите сделать какого-либо заявления — ваше дело. Но если хотите, можете чистосердечно признаться во всем.

— Оставьте формальности! Я сам . знаю все это,— снова прервал прокурора Мейсон.

Бартер кивнул Маттерну.

— Мистер Маттерн, я хочу, чтобы вы сказали мистеру Мейсону все, что говорили мне. Можете рассказывать только самое главное.

— Зачем? Он все знает.

— Тем не менее я хочу, чтобы вы повторили это.

Маттерн холодно посмотрел на Мейсона.

— Я был секретарем Тидингса. В прошлый вторник утром мистер Мейсон позвонил в контору.

— В какое время? — спросил Мейсон.

— В начале десятого,—-уточнил Маттерн.

— Не перебивайте свидетеля, мистер Мейсон,— предупредил Бартер.— У вас еще будет время для защиты. Я просто хочу, чтобы вы знали, какая информация попала в мои руки. Сейчас не время для перекрестного допроса.

— Если вы хотите обвинить меня,— сказал адвокат,— и ждете от меня ответа на это обвинение, учтите, что подробности я и сам знаю. Продолжайте, Маттерн.

Бартер нахмурился.

— Мистер Мейсон,— продолжал Маттерн,— сказал мне, что случайно видел мистера Тидингса. Он не объяснил, что это была за случайность. Сказал, что мистер Тидингс был мертв. Еще сказал, что он как адвокат представляет Бирл Гейлорд, которая находится под опекой мистера Тидингса. И якобы он знает, что мистер Тидингс приобрел большой пакет акций «Вестерн Проспектинг Компани», и считает эту сделку незаконной, поскольку пятьдесят тысяч взяты из денег Бирл Гейлорд.

— Он не говорил об интересах других клиентов, связанных с сокрытием факта смерти Тидингса? — спросил Бартер.

— Говорил,— хмуро ответил Маттерн.— Но я вам уже об этом рассказывал, мистер Бартер.

— Повторите еще раз,— настаивал прокурор.

— Он сказал, что есть причины, по которым его клиенты могли бы иметь преимущества в случае, если смерть Тидингса наступила после полудня во вторник.

— Он сказал «клиент» или «клиенты»?

— Кажется, «клиенты». Я точно не помню.

— Но никого из клиентов особо не выделял, или он имел в виду мисс Гейлорд?

— Нет. Но я помню, что он употребил слово «клиенты». Во множественном числе.

— Очень хорошо,— резюмировал Бартер.— Продолжайте.

Мейсон взглянул на миссис Тамп и Бирл Гейлорд, потом спокойно достал сигареты. Выбрал сигарету, размял ее и стал рыться по карманам в поисках спичек. Пока он искал спички, ему удалось развернуть записку, которую передал ему Дрейк. Прикуривая, он скосил глаза на узкую полоску бумаги. Пол Дрейк писал: «Фрил зарегистрирован в отеле „Сент-Жермен“ под именем Херкимера Смита из Луизианы».

Мейсон бросил спичку в пепельницу, а записку сунул в карман. Маттерн тем временем продолжал рассказывать.

— Мистер Мейсон сказал, что по закону я не имел права заключать сделку, если Тидингс был к тому времени мертв, и что его клиенты хотят аннулировать сделку. Он сказал, что, если я буду сотрудничать с ним, он даст мне десять тысяч долларов, когда цель будет достигнута.

— И вы согласились сотрудничать с ним? — спросил Бартер.

— Сначала я протестовал. Естественно, информация потрясла меня,-и я был изумлен, что такой человек, как мистер Мейсон, может обратиться ко мне с подобным вопросом.

— И вы неохотно согласились?

— Да. Но я говорил ему, что не могу принять предложение.

— Как реагировал на это Мейсон?

— Говорил, что Тидингс мертв и что я не могу вернуть его к жизни, а для его клиентов гораздо лучше...

— Он снова употребил это слово во множественном числе?

— Да.

— Продолжайте.

— ...гораздо лучше для его клиентов, если окажется, что мистер Тидингс умер во вторник днем. Он спросил, правда ли, что мистер Тидингс заплатил наличными за пакет акций, Я подтвердил, что это правда. Потом мистер

Мейсон сказал, что позвонит мне позже и чтобы я разговаривал с его секретарем от имени мистера Тидингса. Сказал, что он сам будет у телефона и следует разговаривать осторожно, не выдавая себя. Он хотел, чтобы все считали, будто Тидингс жив. И еще: мне придется поклясться, что я с мистером Тидингсом вышел из кабинета и мы вместе спустились в лифте.

— И за это он обещал вам десять тысяч долларов?

— Да.

— Были ли выплачены эти десять тысяч долларов?

— Да.

— Какими купюрами?

— Пятидесяти- и стодолларовыми бумажками.

— Что вы сделали с ними?

— Положил в банк.

— В банк, где у вас открыт счет?

— Нет. В другой. Я пошел в банк, где меня не знали, сказал им, что хочу открыть счет.

— На чье имя?

— Энтони Блейка.

— Вы говорили об этом кому-нибудь?

— Нет. Только вам, сегодня утром.

Бартер посмотрел на Мейсона.

— Что вы па это скажете, Мейсон?

— Я хочу задать ему пару вопросов.

— Не думаю, что здесь время и место вопросам,— возразил прокурор.— Это не суд. Повторяю, я только открыл карты, чтобы вы убедились, какой информацией я располагаю.

Мейсон, не обращая внимания на Бартера, обратился к Маттерну:

— Я полагаю, Маттерн, окружной прокурор найдет этот фиктивный счет и попросит у вас объяснений.

— Он не найдет ничего подобного,— с негодованием возразил Маттерн.— Никто ничего не знает об этом. Моя совесть начала тревожить меня, и я, наконец, пришел к окружному прокурору, чтобы объяснить все.

Мейсон повернулся к Бартеру.

— Вы должны знать, что произошло в действительности. Маттерн знал, что Тидингс мертв. Он признался мне в этом, как и в том, что узнал об этом рано утром во вторник. Болус, президент «Вестерн Проспектинг Компани», хотел сбыть свои акции. Он предложил Маттерну десять тысяч долларов за совершение сделки. Я знал, что в вашей упряжке Маттерн может придумать все что угодно, но вы можете проверить все банковские операции. Маттерн знал, что попался, и придумал свою версию.