То же самое можно сказать и о таких книгах, как «Механика» и «Электродинамика сплошных сред». Сейчас никто не удивляется тому, что «Механика» начинается с принципа наименьшего действия. В то время это поражало, потому что каждый считал, что необходимо начинать с уравнений Ньютона. Более того, раньше не формулировалось и то, что сейчас всем известно: закон сохранения энергии — это однородность времени, закон сохранения количества движения — это однородность пространства, закон сохранения момента количества движения — это изотропность пространства.
Ландау был очень резким человеком. Когда он обсуждал что-либо, он всегда говорил то, что думал. Он был очень резким, но это не означает, что он был грубым или мог оскорбить собеседника. С годами характер Ландау стал несколько мягче. Но все равно он был критическим. Он не допускал никаких компромиссов в науке. Он был непоколебим. В науке он никогда не изменял своим принципам.
Говоря о Ландау вне науки, следует отметить, что он был очень разносторонним человеком, многим интересовался. Очень любил историю. Прекрасно знал ее. Знал историю всех времен. Он очень любил литературу, увлекался поэзией, а также живописью. Что он не любил, или точнее не мог заставить себя полюбить, так это музыку (смех). Но он очень старался. Я помню, как мы слушали произведение Бетховена, величайшего из когда-либо живших композиторов. И уж если так случилось, что Ландау не смог получить удовольствие от музыки Бетховена, он отказался от музыки вообще. Значит, она не для него. Ландау вполне понимал, что он тем самым что-то утрачивал в жизни.
Ландау был очень веселым человеком. С ним никогда не было скучно. Он ушел от нас очень рано, в расцвете своего таланта. Ландау был выдающейся личностью. Это делает утрату еще более трагической.
Я полагаю, пора заканчивать. Я говорю уже полтора часа (голоса с мест: «Продолжайте!»). Я буду рад, если у вас возникнут вопросы о Ландау, о его убеждениях. Я буду рад ответить на них (аплодисменты).
Еще один момент. В этом году Ландау исполнилось бы 76 лет. В прошлом году отмечалось 75 лет со дня его рождения. В связи с этим наше Министерство связи выпустило специальный конверт. Он цветной. Я покажу черно-белый вариант. Вот портрет, даты рождения и смерти (портрет не очень хороший) и марка. Марка посвящается 75-летию Ландау. На ней изображен знаменитый энергетический спектр жидкого гелия. Мне она очень нравится. Все[91].
(приведена в статье X Казимира в кн.: «Воспоминания о Л.Д.Ландау», 1988. Слова, вставленные Казимиром, выделены прямыми скобками)
«Мы редко имеем возможность из первых рук получить сведения об условиях жизни в Советском Союзе, особенно редко, когда речь заходит о положении интеллигенции в новой России. Считается — источником этого мнения в основном являются эмигранты, не бывшие в России со времени революции, — что подавляющее большинство интеллигенции этой могущественной империи было повешено, а немногие оставшиеся в живых подвергаются систематическим гонениям, что делает невозможным для них получение какой-либо работы. Говорят также, что не только снизился уровень общего образования, но и что те, кто у власти, ведут систематическую войну против интеллигенции, наука погибает из-за плохих условий работы, интеллектуальная жизнь чахнет и увядает из-за недостатка средств… Многие рассказы эмигрантов содержат конкретные примеры того, как плохо приходится тому или иному ученому. Примеры, без сомнения, имеют под собой жестокую действительность, но они ничего не говорят нам о теперешнем положении ученых и интеллигенции в Советской России.
“Studentersamfund” в следующем месяце организует встречу, которая поможет пролить свет на теперешние обстоятельства жизни интеллигенции в Советском Союзе. Администрация клуба смогла уговорить молодого русского ученого — физика доктора Льва Ландау, который в настоящее время находится в гостях в Копенгагене, выступить и рассказать о положении выпускников университетов в Советской России. Доктор Ландау молод, ему лишь 22 года, но после получения диплома об окончании Ленинградского университета он был назначен советским правительством на работу в Институт теоретической физики в Ленинграде для проведения научных исследований. В течение последних полутора лет Ландау работал и учился в Германии и Швейцарии частично на стипендию, выплачиваемую ему Русским комиссариатом народного образования, и частично на субсидию американского Рокфеллеровского фонда, а сейчас вместе с другими русскими и немецкими физиками [насколько я помню, из русских там был лишь Гамов, но были и представители других наций] принимает участие в небольших неофициальных конференциях по физике, устраиваемых нашим знаменитым соотечественником профессором Нильсом Бором в Институте теоретической физики университета. Здесь мы встретились с Ландау. Это оказался высокий человек, довольно хрупкого сложения с любопытно длинными темными волосами [едва ли это может быть любопытным теперь] и умными темными глазами. Наш разговор велся на немецком языке с вкраплением нескольких фраз на датском языке, который доктор Ландау осваивает во время своего пребывания в Копенгагене.
“Все ли в Советской России могут стать студентами?” — спросили мы доктора Ландау.
“Да, могут все, но на практике обстоятельства таковы, что недостаток помещений и подобные причины делают необходимым отбор с помощью вступительных экзаменов из тех учеников, которые по окончании средней школы подают заявления о поступлении в университет или технический институт. Создавать новые учебные заведения очень дорого, и, конечно, в настоящее время основные усилия должны быть направлены на создание здоровой системы социалистического производства. Если принять это во внимание, удивительно то, что тем не менее были найдены средства для расширения системы университетов и научных институтов, произошедшего за последние годы, и значительные суммы, каждый год распределяемые государством в виде стипендий для студентов”.
“Не делается ли это по причине того, что сейчас испытывается недостаток в кадрах с академическим образованием?”
“Да. Но во всяком случае в нашей стране нет безработицы среди выпускников учебных заведений, что, как мне говорили, имеется в Дании. Конечно, в настоящее время есть огромная нужда в способных людях с техническим образованием для создания новой системы производства и в хорошо подготовленных преподавателях для расширения системы начальных школ и народного образования в целом. То, что интеллигенты благодаря лучшей образованности получают более высокую заработную плату, — это правда”.
“Не приводит ли это автоматически к классовой структуре общества?”
“Да, можно так сказать, но эта структура в корне отличается от разделения на владельцев средств производства и рабочих и рабочих в капиталистическом мире. Директора, управляющие и высшие технические кадры на советской социалистической фабрике, как и рабочие этой фабрики, оплату своего труда получают от государства, поэтому администрация, как это бывает при капитализме, не может быть заинтересована в эксплуатации рабочей силы с целью получения наибольшей прибыли для владельцев средств производства. Частично владельцами средств производства являются сами рабочие, которые поэтому разделяют интересы администрации. Но для того, чтобы администрация тем не менее не предпринимала шагов, неприемлемых для рабочих, они организованы в своего рода трудовые союзы, которые ведут переговоры с администрацией и защищают интересы рабочего человека. В Советской России нет эксплуатации большинства меньшинством, каждый человек работает во имя благосостояния всей страны и не существует непримиримого противоречия между рабочими и администрацией, они солидарны. Это подтверждается тем, что большинство интеллигентов, инженеров, учителей, юристов, врачей и т. Д.,- выходцы из рабочих семей, и тем не менее при всеобщем равенстве во многих местах им отдается предпочтение перед выходцами из буржуазии. Такое сравнение, к примеру, проводится среди сдавших вступительные экзамены в университет или институт”.
