Сейчас Драонном двигало иное. Ему хотелось сойтись в схватке с величайшими магами Паэтты, победить их, доказав собственное превосходство. Ему хотелось, чтобы любой человек содрогался, едва заслышав его имя. Он уже видел себя властелином Паэтты, великим императором…

Правда, Бараканд как раз и предлагает ему это. Хотя, нельзя не признать, что быть императором Паэтты и быть императором каких-то рукотворных големов – большая разница, но надо же с чего-то начинать. Реальность такова, что Паэтта пока недосягаема для него. Значит, нужно создать себе имя и славу здесь. В конце концов, грозная мощь империи Драонна заставит всю Паэтту бояться и уважать его!

К чему вообще все эти рассуждения? – вдруг подумалось Драонну. Ведь у него просто нет выбора! То, что он сейчас что-то взвешивает, ведёт какой-то внутренний спор – происходит от иллюзии выбора. Ему всё кажется, что он может сделать так, как хочется ему. Но правда в том, что он – лишь пешка в партии, задуманной за многие тысячи лет до его рождения. Это можно либо принять как данность, либо абсолютно глупо пытаться что-то исправить. Но это и правда глупо – так же глупо, как упереться сейчас плечом в Одинокий Пик и пытаться оттолкать Эллор к Паэтте.

Драонн знал, что Бараканд слышит все его мысли. Трудно сказать, что думало при этом существо древнее, как сам этот мир. Пытаться постичь мысли Бараканда для смертного – всё равно что мухе пытаться постичь лиррийскую магиню. И всё же принц был почти убеждён в том, что могучий орёл одобряет ход мыслей своего ученика.

– Я могу отправиться на побережье?

– Хоть сейчас.

– Я так и сделаю.

Путь к Пику занял у Драонна много дней и стоил много сил. Обратный путь был совсем иным. Когда-нибудь Драонн научится растворять саму плоть бытия, чтобы проходить сквозь неё, мгновенно оказываясь в совсем других местах. Пока же он просто шёл, почти не касаясь земли – нечто среднее между ходьбой и полётом, за один шаг покрывая сразу полторы сотни футов. Учитывая также, что ему не нужно было ни пить, ни есть, ни отдыхать, весь путь у него занял всего несколько часов.

***

К лагерю он вышел уже затемно. Здешние обитатели давно уже отбросили богемные привычки прежней жизни, и теперь ложились спать с закатом – уставшие от дневных трудов. Однако Драонн увидел, что лучины в хижине, в которой жила Кэйринн, ещё не погашены, а потому он подошёл и толкнул дверь.

Хотя на двери и были запоры, но в виду отсутствия врагов их никогда не запирали. Вот и сейчас она распахнулась, впустив внутрь холодный ночной воздух, заставивший трепетать пламя на лучинках. С десяток обитателей хижины приподнялись на своих лежанках, уставившись на дверной проём, но поначалу они, вероятно, решили, что это кто-то из своих. Однако даже силуэт Драонна, по-видимому, слишком отличался от привычных уже силуэтов обитателей лагеря.

– Драонн?.. – раздался голос Кэйринн.

Девушка, едва заметная в сумраке, слегка разбавленном слабыми огоньками, вскочила со своей лежанки и бросилась навстречу принцу, чтобы обнять, не дожидаясь, пока до этого догадается сам Драонн.

– Эй, больше света! – раздался голос Эйрина.

Остальные засуетились, и вскоре пространство комнаты озарилось светом нескольких ламп, заправленных, судя по запаху, каким-то жиром.

– Неужто и правда вы вернулись, милорд? О, боги!.. – внезапно выдохнул подошедший ближе Эйрин.

Кэйринн, удивлённая реакцией принца, отстранилась, чтобы теперь уже, при свете ламп, посмотреть на своего возлюбленного. Драонн увидел, как она побледнела и невольно отшатнулась.

– Что с тобой, мой принц? – прошептала она.

Конечно, у Драонна всё это время не было ни то что зеркала – даже небольшой лужи, в которой он мог бы увидеть своё отражение. Потому что тогда бы он, конечно, заметил те изменения, что произошли с ним. Волосы выпали окончательно, кожа приобрела какой-то землистый оттенок. Вены на голове взбугрились и потемнели, словно по ним бежала уже не кровь, а чернила каракатицы. Но главное – глаза. Белки глаз покрылись такой густой сетью лопнувших сосудов, что стали абсолютно красными. Зрачки же, которые у лирр обычно весьма крупные, у Драонна были сужены, словно ему в глаза постоянно светил яркий свет.

Однако ничего этого принц не знал. Более того, он словно и не заметил этого испуга у Кэйринн и Эйрина.

– У меня всё получилось, Кэйр, – ответил он. – Ворониус не обманул. Теперь я – великий маг.

– С тобой всё в порядке? – Кэйринн с болезненной грустью оглядывала возлюбленного, замечая всё новые признаки разрушения.

– Всё прекрасно, как никогда. Ты разве не слышала?

– Но ты только взгляни на себя! – как у всякой женщины, у Кэйринн всегда неподалёку было зеркало.

– Ах, это, – равнодушно проговорил Драонн, нисколько не удивившись и не испугавшись увиденного. – Это пустяки. Если бы ты знала, через что мне пришлось пройти, чтобы добиться цели!..

– Ты выглядишь как труп, который выкопали спустя две недели!

– Вполне возможно, – пожал плечами Драонн. – Какое-то время я действительно был почти мёртв. Но ты обращаешь внимание совсем не на то! Внешность… Что внешность? Я думаю, что со временем она вернётся к норме, а если нет – я вполне смогу исправить всё сам. Почему ты не слышишь самого главного – я действительно мессия! Я – величайший маг этого мира!

И Драонн нисколько не хвастался, произнося это. Он свято верил в истинность своих слов.

– Значит, мы возвращаемся домой? – шок слегка прошёл, и Кэйринн даже робко улыбнулась.

– Я не могу вернуться, Кэйр. Это долго объяснять, но я должен остаться здесь.

– Но почему?.. Мы же собирались… Ты решил отказаться от всей прежней жизни?..

– Я не сказал «не хочу». Я сказал «не могу». По той же причине, почему и Бараканд не может выбраться с Эллора. Пока. Когда-то это станет возможным, но для этого могут понадобиться тысячи лет.

– И что же делать?.. – беспомощно спросила Кэйринн.

– Ты можешь отправиться обратно с милордом Эйрином. Или… Если хочешь, можешь остаться со мной. Я создаю здесь собственную империю, и мне понадобятся помощники. Я сделаю вас принцами… и принцессой.

– Так Эллор обитаем? – спросил Эйрин.

– Нет. Но я займусь тем, что создам целые легионы существ, которые станут моими подданными. Это будет самая великая и могущественная империя в мире! Так вы со мной, принц?

– Нет уж, меня бросает в дрожь от одной мысли, что где-то неподалёку находится гигантский орёл, который собирается создать империю, заселённую рукотворными созданиями… И я, признаться, страшусь, что однажды вы окажетесь со всеми этими чудовищами в нашем мире…

– Не беспокойтесь, друг мой, – сухо ответил Драонн. – На это уйдут сотни лет. К тому времени вы успеете благополучно скончаться.

– Никогда так не радовался перспективе собственной смерти, – криво улыбнулся Эйрин. – И пусть пока ещё не совсем удачное время для навигации, максимум через пару недель я планирую отчалить. Вы со мной, дорогая?

– Я останусь с моим принцем, милорд, – не колеблясь ни мгновения, ответила Кэйринн. – Я поклялась быть верной ему, и не собираюсь отказываться от клятвы.

– Но госпожа… – начал было Эйрин. – Неужто вы хотите провести остаток дней в забытой богами пустыне среди мерзких монстров? Прошу вас…

– Не тратьте понапрасну красноречие, милорд, я уже всё решила. Если я смогу быть хоть чем-то полезна Драонну – я останусь!

– Давайте подождём до утра, – едва ли не взмолился Эйрин. – Утром милорд Драонн ещё раз предложит всем выбор, и те, кто решат остаться – останутся. Но до тех пор – обдумайте всё хорошенько, молю вас! Всех вас, – и принц пристально поглядел в страшные кроваво-красные глаза Драонна.

– Я уже всё обдумал, другие же – пусть размышляют, – пожал плечами Драонн.

– Хорошо. Вы, должно быть, устали, милорд. Я могу уступить вам свою постель.

– Я совсем не устал, друг мой. И мне не нужна постель, ибо я теперь не сплю. А вы спите спокойно. Я побуду снаружи, чтобы не смущать вас. И ты, Кэйр, оставайся здесь, – прибавил он, заметив, что девушка сделала движение, чтобы последовать за ним. – Я буду медитировать всю ночь. Спи. Поговорим завтра…